Пояс из леопарда - Нортон Андрэ (книги бесплатно без .TXT) 📗
Стоило мне приблизиться к собакам, как они начинали рычать, потом в страхе отступали.
Я не мог сесть верхом ни на одну лошадь — до тех пор, пока Пергвин не успокаивал её при помощи какого-то снадобья, секретом приготовления которого он ни с кем не делился. Но даже после этого животное потело и дрожало, если я седлал его.
Что касается оружия, тут разочарований не было. Я был не так тяжёл, как Могхус, но владеть мечом выучился не хуже него. К тому же я обладал острым зрением и за год стал отличным лучником — Пергвин специально для меня сделал лук полегче.
И я помню, как обрадовался, когда где-то в оружейной он нашёл изящный лёгкий меч. Едва взяв его в руку, я почувствовал, что выковали его как специально для меня, но затем поинтересовался, делали ли для Могхуса, когда тот был младше, какое-нибудь оружие, потому что не хотел брать в руки то, что когда-то принадлежало ему, даже если теперь он не нуждался в этом, чтобы не вносить новой неприязни в наши взаимоотношения… Но Пергвин сказал, что оружие, доставшееся мне, давным-давно принадлежало другому юноше.
Сказав это, старый воин нахмурился. Хотя он и смотрел на меня, мне показалось, что в уме он видит перед собой кого-то совсем другого. И хотя я старался не задавать лишних вопросов, на этот раз не сдержался:
— Кто это был, Пергвин? Ты его знал?
Он долгое время молчал, и я уже решил было, что ни за что не дождусь ответа. У меня даже появилось такое чувство, будто я переступил какую-то запретную черту — я вспомнил, как задавал Урсилле вопросы, относящиеся к каким-то потаённым заветным знаниям.
Пергвин огляделся по сторонам. Должно быть, проверял, не подслушивает ли нас кто-нибудь. Однако Главная Башня в тот час словно вымерла, поскольку мой дядя вместе со свитой отправился на охоту в северные леса. Я рано понял, что подобного рода поездки не для меня, так как ни одна лошадь и ни одна собака ни на что уже не годились, если только я был рядом. Так из-за Могхуса на меня наложили чёрную отметину.
— Он был сын Рода, — наконец неохотно произнёс Пергвин. — Или, скорее всего, сын-полукровка…
Он замолчал, так что мне пришлось потянуть его за рукав.
— Что ты хочешь сказать, когда называешь его сыном-полукровкой, Пергвин?
— Случилось это давным-давно, когда Леди Элдрис была молоденькой девушкой. Её опутали колдовскими чарами, и она поддалась им…
Я не мог не удивиться, услышав слова Пергвина. Леди Элдрис жила так долго… Для меня бабка была суровой женщиной, лишённой какого бы то ни было налёта романтики. Подумать о том, что её смогли опутать какими-то чарами, любовными к тому же, было в моих глазах равносильно тому, как если бы представить, что в одно прекрасное утро тяжёлые стены Башни вдруг оторвались от земли и заплясали на лужайке.
Пергвин как будто прочитал мои мысли, или, скорее всего, заметил моё удивление, так как на этот раз его голос прозвучал чуть посуше и резче.
— Все мы когда-то были молодыми, Лорд Кетан. Без сомнения, наступит день, когда вы вспомните свою молодость, а другие удивятся вашим словам. Да, Леди Элдрис откликнулась на любовный призыв. Но человек этот был не из наших Кланов…
Это были дни Последней Борьбы. Собрались Кланы и те, кто должен был решиться выступить против Лорда Тьмы Пагарда Младшего. Женщин и детей отправили в крепости, чтобы защитить их — конечно, тех, кто дал согласие. Вам известно, что были и такие леди, которые ездили верхом в доспехах и взимали дань на собственных землях…
В то время в Крепости Красных Плащей один из Всадников-Оборотней увидел Леди Элдрис и возжелал её. Он был Лордом среди своего рода. Именно он при помощи колдовских чар и сумел увлечь её. Но чары продержались недолго, и со стороны Леди не последовало взаимности. Вскоре она вернулась к своему народу, но уже с сыном…
Поговаривают, что когда она покинула те места, Лорд-Оборотень и его Клан находились где-то вдалеке — они были рождены для сражений. И к тому времени, когда он понял, что Леди покинула его, было слишком поздно, и он не сумел вернуть её…
Её брат, Лорд Кардис, погибший несколькими годами позже в битве у Тоса, вернул ей право наследования Клана возложил его на её сына также. Однако, когда мальчик подрос, кровь его отца взяла своё. Он отправился в Серые Башни, где нашёл товарищей по оружию вроде него самого. Потом, когда Семь Лордов добились мира, Всадников-Оборотней отправили в ссылку, ибо кровь их горяча и они не представляют себе жизни без войн. Лишь сравнительно недавно вернулись они в Арвон из дальних странствий. Но не думаю, чтобы Леди Элдрис печалилась по прошлому. Позже она взяла себе в мужья отца Лорда Эраха и родила ему двоих детей — его и твою мать. Скорее всего, время сделало своё дело. Но это правда, что её старший сын жил здесь, когда был совсем молодым, и что это оружие принадлежало ему. Однако всё это лучше выкинуть из головы, мой Лорд.
— Всадники-Оборотни… — повторил я, страстно желая узнать побольше о своём неизвестном полудяде из прошлого. Но было ясно, что Пергвин больше не станет об этом говорить.
В Арвоне живут разные люди. Многие сильно отличаются друг от друга — особенно это заметно, если сравнивать с нами. Из их числа некоторые представляют такую опасность, что Кланы избегают их и их владений. Есть и такие, кто ни умом, ни телом не схожи с нами, непонятны нашему восприятию.
При этом не какие-либо физические отличия противопоставляют нас друг другу. Тут дело скорее всего в духовных особенностях. Я видел лесных людей, приходивших на наши праздники Урожая. Они ближе к миру растительному, чем к нашему. При виде иных из них дрожь пробегает по телу, словно от сильной зимней стужи.
Всадник-Оборотень, как и лесной народ, наследует смешанную кровь, являясь одновременно и человеком, и животным. В Хрониках упоминалось о подобных переменах обличья, но в те времена, когда Урсилла давала их мне читать, я не обращал на это особого внимания. Теперь же, выслушав рассказ Пергвина, мне захотелось вернуться к Хроникам. Рассказ об Оборотне, пользовавшемся мечом до меня, пробудил желание узнать о нём побольше. Интересно, ощущался ли в те дни между ним и остальными точно такой же невидимый барьер, который ныне делает меня столь одиноким?
Я был одинок и с каждым днем всё больше уходил в себя. Если бы не Пергвин, неизвестно, что бы со мной сталось. Но он наставлял меня на путь истинный, учил владеть оружием, делал из меня настоящего воина. Спустя какое-то время он взял меня с собой в небольшую поездку, так что я смог узнать не только поля и земли, раскинувшиеся вблизи Башни. Притом мне было прекрасно известно, что тем самым он идёт против воли моей матери, которая никогда не позволяла мне отлучаться из Башни.
Меня по-прежнему приглашали в Большой Зал, когда там проводились заседания Суда. Теперь моё место было за дядей, как раньше за матерью. Ко мне Лорд Эрах не проявлял никаких добрых чувств. К тому же то, что я не могу охотиться, что лошади и собаки меня ненавидят, изрядно беспокоило его. Он даже советовался об этом с Урсиллой. Я не знаю, какой совет она ему дала, и никогда не узнаю. Но после их встречи он стал относиться ко мне с ещё большей холодностью, что давало лишний повод для переживаний.
Могхус теперь в открытую не третировал меня, как это бывало, когда я был маленьким. Однако он и не упускал возможности больно кольнуть тем, что я не укладываюсь в общепринятый для Главной Башни образ жизни. Я часто замечал, как он наблюдает за мной, и это вызывало у меня чувство страха. Нет, я боялся не самого Могхуса, нет, а того, к чему это могло привести в дальнейшем.
Я перешагнул порог детства и вступил в пору юношества. В тот год урожай был отменным, что радовало всех нас. Но это был также год Волка-Оборотня, предвещающий неприятности во всех делах. Согласно обычаю для моего возраста этот год должен был стать годом нашей свадьбы с Тейни. Но Урсилла, ссылаясь на плохие предзнаменования, приняла решение, что подобный союз пока неуместен (Героиз, несмотря на желание продвинуть свои планы, не возразила). Итак, было решено, что с наступлением следующего года, а он находился под знаком Рогатой Кошки, сулившей нечто лучшее, мы и сыграем свадьбу.
