Тени прошлого - Дерелецкий Вячеслав (читать хорошую книгу полностью TXT) 📗
Новости встревожили Дина. Кроме того, сотник думал о том, как, попав в столицу, пробиться на прием к королю Наидину. Можно было и не забивать себе голову такими мыслями, и пусть таинственный посланник сам с этим разбирается. В столице, в конце концов, есть эльфийское посольство. Но что-то подсказывало Дину, что этот путь эльфа вряд ли устроит. А значит, пробиться к королю он попытается сам. И благополучно может забыть о своем важном и конфиденциальном послании, потому что абы кого на прием не пустят. В лучшем случае отправят официальным путем в то же эльфийское посольство. Да и вряд ли доберется посланник эльфийского Правителя от Ноира до столицы без приключений, уж больно фигура приметная. Так что… Раз уж взялся помочь попасть в Ноир, хорошо бы довести дело до конца. Хотя оно его напрямую и не касается. А иначе стоит плюнуть на все и идти отсыпаться перед очередной ночной сменой. Но попасть к королю… Многие дожидались аудиенции месяцами. А Мелиорн, насколько понял Дин, так долго ждать не мог. И нужно было придумать какой-нибудь способ обратить внимание короля или хотя бы его советников на скромные персоны сотника королевского войска и командира эльфийских лучников, будь неладна его таинственная миссия.
За хлопотами быстро стемнело. Заночевать решили все в той же «Морской лошадке», при которой была небольшая, но уютная и чистая гостиница на несколько номеров. Привычно уткнувшийся в свои записи хозяин, не отрываясь от подсчетов, объяснил, как найти нужную комнату, благо было их немного, и им досталась крайняя в конце коридора на втором этаже. Оставив там собранное в дорогу, они спустились вниз, в общую залу.
Сотник с удовольствием расспрашивал нового приятеля о жизни в лесах, удивляясь рассуждениям по поводу привычных и обычных, на его человеческий взгляд, вещах. К примеру, о жизни в большом торговом городе. Мелиорн совершенно не понимал, как можно жить в каменных домах, они же так неудобны по сравнению с домами на деревьях; или сколько шума на городском базаре с его оглушительно орущими продавцами, в то время как в лесу лишь шумит листва да поют птицы. И закончил высказывания философским выводом о том, что люди зря тратят свою и без того короткую, по эльфийским меркам, жизнь на такие глупости, как приобретение богатств и ту же торговлю. Ему казалось пагубным человеческое стремление изменить все вокруг. А после того как они заглянули к торговцу произведениями искусства, эльф надолго замолк, изо всех сил пытаясь понять, как красоту картин и изящных скульптур можно измерить деньгами.
За разговором быстро пролетело время. Дин пересилил себя и, остановив разговорившегося Мелиорна, поднялся с лавки. На дворе была уже почти ночь, а у него, человека служивого, еще осталась пара неоконченных дел.
Вернувшись в казарму, Дин узнал, что вернувшийся из ратуши де Барсалья без лишних вопросов дал «добро» на длительную отлучку своего сотника, изменив просьбу об отпуске на поездку по службе. Дожидающийся в караулке посыльный вручил Дину все необходимые бумаги, на словах передав от командира гарнизона наилучшие пожелания хорошего отдыха и скорейшего возвращения. А вот Клеменс так и не отыскался. Сотник про себя выругался, призывая гром и молнии на голову своего не в меру увлекающегося заместителя, которому должен был сдать командование сотней. Тот был родом с южных окраин королевства, граничащих со степями, и, как и все южане, – заядлым лошадником. Еще неделю назад Клеменс договорился с толстяком Грубером о покупке десятка новых жеребцов и сегодня, как назло, отправился их забирать. А с таким любителем лошадей это было дело небыстрое. Но к вечеру темпераментный лошадник обязательно должен был пригнать новых скакунов в лагерь, и сотник не особенно переживал, собираясь навестить его в казарме после позднего ужина.
Проводив взглядом скрывшегося за дверью Дина, Мелиорн остался сидеть в шумной зале, потягивая недурное вино. Подниматься наверх не хотелось. И, сказать по правде, эльфу не меньше сотника хотелось узнать побольше о такой загадочной и непохожей на эльфийскую жизни чужого города. Замкнувшись в своих чащах, эльфы иногда встречались с представителями человеческого королевства, но те мало их интересовали. Крикливые, совершенно непонятные в мотивах своих поступков, которые совершались чаще всего или наугад, или просто по минутной прихоти. Патрули, стерегущие границы Шепчущего Леса, без лишних разговоров разворачивали настырных нарушителей, мало интересуясь привлекшими незваных гостей причинами. Эльфы, конечно, прекрасно знали, что вокруг существует огромный мир, населенный множеством различных рас и народов, но предпочитали высокомерно не замечать всего, что происходило там, где кончаются вековые дубы их лесов. Мелиорн слышал об огромных человеческих поселениях, которые те называли городами, состоящими из нагроможденных друг на друга каменных домов, но действительность оказалась совершенно не похожей на рассказы немногих пришельцев. Мелиорн с искренним изумлением рассматривал мощенные камнем улицы и толпы людей, спешащих по своим делам. Еще больше его поразила портовая таверна. У его народа никогда не было ни постоялых дворов, и уж тем более эльфы никогда не собирались где-нибудь в тесном помещении, чтобы обсудить последние новости и происшествия, обильно запивая их пивом и вином. Предпочитая одиночество и шум ветра в кронах деревьев, они встречались вместе только в исключительных случаях на поляне совета Аладриона, эльфийской столицы в сердце Шепчущего Леса. Все остальное время жили в небольших селениях, раскиданных по всему Шепчущему Лесу.
Большая толпа посетителей, наводнившая к ночи «Морскую лошадку», совершенно его не пугала. Наоборот, она вызывала жгучее любопытство у никогда не покидавшего родные земли Мелиорна. Стараясь не привлекать лишнего внимания, эльф осторожно разглядывал собравшихся людей, прислушиваясь к доносящимся до него обрывкам разговоров и забавляясь видом эмоций на лицах собеседников.
– Так это все она! – возмущенно утверждал сильно поддавший мужик за одним из соседних столов. Сидящий напротив бородач отличался от него только отсутствием колоритного синяка под глазом. Неопределенно пожав плечами, он сдул густую шапку пивной пены и с вожделением приложился к кружке. – Только я за порог, так она уже тащит домой какого-нибудь морячка. Вона, вчерась пришел пораньше домой, да как грохнусь в сенях! – Полупьяный бородач замахал руками, чуть не смахнув на пол собственное пиво. Его собеседник успел вовремя отодвинуть свою кружку.
– Ну и при чем тут твоя корова Марта, если ты на ногах спьяну еле стоишь? – весело фыркнул он в ответ.
– Да ты слушай, кум! Я ж не просто грохнулся-то. Споткнулся я! Гляжу, прямо посреди сеней сапоги чьи-то валяются. Порог переступить не успел – мне ка-ак прилетит! Будто поленом по башке. И кто-то – нырь в окно! – Бородач потрогал заплывший глаз. – Это я сквозь посыпавшиеся искры разглядел. Здоровенный, черт! В плечах как два меня! Чего-то схватил со стула и в окошко. Только стекла посыпались. Благо хоть раму не высадил. – По ходу рассказа муж ветреной Марты все время пытался вскочить на ноги, стараясь в красках изобразить произошедшее.
– А благоверная твоя чего? – продолжал веселиться второй бородач, с удовольствием потягивая свое пиво.
– Марта-то? – пьяно переспросил первый. – На шею мне кинулась. Спасибо, грит, мой дорогой, спас ты меня. Беса нечистого выгнал, не дал сгинуть смертью лютой. А то сплю, говорит, и слышу: под кроватью что-то скребется. Глядь – тень черная рядом колышется. Не иначе, сила нечистая! Я, грит, в крик. А тут как раз ты!
– Брешет! – уверенно заявил собеседник.
– Да, знамо дело, брешет! – Бородач с синяком снова чуть не смахнул свою кружку со стола. – Я пока под окошком вал… тоись дышал перед сном воздухом, никто не кричал. Охи там, хихиканье – это было. Бормотанье какое-то… Но не кричал никто – это точно. Да и на кой бесам одежка-то? Я ж не совсем дурак!
– Ага, – неопределенно отозвался кум, с фырканьем уткнувшись в кружку.
