Пепелище славы - Денисенко Ярослав (полная версия книги txt) 📗
- Возвращайся-ка домой, дружок.
Эльфы, а в особенности Лесные, всегда ладили с животными, но никогда ранее он не погружался так глубоко в мысли другого существа. Вместо обычного смутного образа он умудрился передать коню четкую картинку. Печально ткнувшись мордой в хозяйскую руку, конь затрусил по осыпи вниз. Но чувство единения с другим сознанием не исчезало. Все новые и новые "голоса" вливались в этот поток ощущений, и эльф понял: началось.
Он был одновременно эльфом на обрывистом берегу и чайкой, выслеживающей добычу в зеленоватой толще воды. Большим надтреснутым валуном и пригревшейся на нем змейкой. Приземистой сосной с искрученным, перевитым в постоянной борьбе с ветрами стволом и медузой, чей студенисто колыхающийся купол тихим призраком парил в глубине над морским дном.
Чем-то это походило на состояние, в которое маги погружались за работой, но сейчас картина была особенно яркой, глубокой, целой и гармоничной. Грусть, преследовавшая эльфа при мысли о расставании со всем земным, сменилась радостью, светлой и легкой. Он двигался вперед, к новым уровням познания, и печаль тут была неуместна…
Вдруг в расширяющиеся с каждой минутой границы восприятия попали три черных пятна. "Опасность!" - вскричали рефлексы воина Света, рывком возвращая наполовину отделившееся сознание обратно в тело. "Не может быть! - подумал эльф. - Всех Темных тварей уничтожили еще три столетия назад!"
Осторожно, чтобы не ускорить начавшийся процесс ухода, он принялся изучать неприятный сюрприз. Пятна казались тусклыми и размытыми по сравнению со знакомой антрацитовой чернотой, отличающей порождения Врага. И все же, ошибка исключалась. Неподалеку отсюда находились три существа Темной природы. "Людские полукровки?" - пришло на ум возможное объяснение. Довольно-таки логичное - существа активно передвигались, невзирая на дневное солнце, губительное для исконных тварей Тьмы. Эльф сосредоточил внимание на одном из пятен, и чуть было не потерял концентрацию, позволяющую ему удерживаться в теле: так неприятна оказалась смесь лютой ярости, кровожадного азарта и смертельной ненависти ко всему окружающему. Воин Света успел подзабыть, насколько отвратительно прикосновение к Темному сознанию. Куда осторожнее он потянулся ко второму пятну - и тут его поджидало новое потрясение. Ничего похожего он до сих пор не встречал. Определенно, существо являлось Темным. Но вместо запредельной черной злобы эльф нашел в нем… радость. Больше всего это напоминало охотничий задор молодого зверя: дурашливого игривого детеныша, изо всех сил изображающего из себя серьезного взрослого хищника. И ни единого признака болезненного излома, характерного для Темной души. Третье существо напоминало второе, но помимо незамысловатого звериного счастья, присутствовало там нечто другое, больше и глубже.
Внимательнее эльф рассмотреть не успел. Неустойчивое равновесие внутри сместилось, и приостановленный было переход захватил его с новой силой. Некоторое время эльф пытался сопротивляться: столь важные новости просто необходимо донести до остальных. Но распад телесной оболочки уже перешел критическую черту. Единственное, что уходящий еще мог сделать - попытаться уничтожить угрожающую находку. Пусть странные и необычные, существа были Темными, и в условиях острой нехватки времени на поиски лучших решений, это служило определяющим аргументом.
Эльф понимал, что его нынешние умения - жалкая тень былых возможностей, но долг призывал совершить все для защиты Светлого дела. С трудом собирая остатки расплывающегося, ускользающего сознания, он ударил всей имеющейся у него силой - и навсегда покинул этот мир.
Чем-то происходящее напоминало игру в "охотника и добычу" - любимейшее развлечение детворы Северных Кланов, после "воителей Тьмы". Правила этой игры не определяли четко ролей. По ходу забавы они менялись неоднократно, и "добычей" становился в итоге тот, кто первым допустит оплошность.
Сходство было настолько сильным, что Орогу в который раз приходилось напоминать себе о том, что сейчас мерилом проигрыша служит смерть.
Почти две недели прошло с тех пор, как они с братом наткнулись на лишенного имени. С того самого момента и продолжалось это затянувшееся преследование. Законов у Кланов было немного, но имеющиеся полагалось исполнять неукоснительно. И один из них гласил: если изгнанник умудрился пережить в одиночестве зиму, то это уже не наказанный преступник, а злой дух в его теле, единственной целью которого является причинение вреда живым. Встретив такого, следует истребить его любой ценой. В духов Орог не верил, а изгой уж точно не побежал бы доносить вождям на двух подростков из клана Когти Ужаса, отказавшихся открыть на него охоту, но у названного брата Шенгара как всегда дело бежало далеко впереди мысли (если последняя редкая гостья вообще посещала его шальную голову). Лишенный имени узнал об их существовании, и вопрос его смерти сделался вопросом их собственной жизни.
Вся проблема заключалась в том, что даже Орога нельзя было назвать совсем уж взрослым - а что говорить о Шенгаре, лишь весной получившем на плечи символы клана! Двое мальчишек, семнадцати и четырнадцати лет, против взрослого орка, хитрого и сильного настолько, чтобы прожить несколько лет в тайге, в полном одиночестве.
Несмотря на молодость, и Орог и Шенгар считались среди Когтей Ужаса далеко не последними охотниками. Но вот уже две недели, как лишенный имени не давал им расслабиться ни на мгновение. Речь шла даже не о том, чтобы им, двоим, загнать его одного. Несколько раз братья сами чудом избежали расставленных изгоем ловушек.
День за днем они отходили все дальше и дальше на юг, к местам, упоминаемым лишь в рассказах старейшин, и далеко не лучшими словами. Из этих рассказов выходило, что южные леса кишмя кишели желтоволосыми эльфами, которых героические предки, разумеется, убивали сотнями и тысячами - однако ж почему-то все равно без огляду драпанули на север, аж до самых Пустошей за Ледяным проливом.
Ни одного эльфа они до сих пор не встретили, но незнакомая для всех троих участников местность ставила новые правила "игры". Теперь, помимо расчета, значительную роль играл случай, и на этот раз удача решила улыбнуться молодым Когтям Ужаса.
Изгой угодил в длинный сужающийся овраг, и ему ничего не оставалось делать, как двигаться по нему вперед - по всей видимости, к развязке. Сейчас он был "добычей", а "охотники" шли поверху, с обеих сторон.
Но даже при таком повороте событий Орогу было неспокойно. За результат прямого столкновения, даже двое на одного, он бы совсем не поручился: несколько раз ему удалось мельком рассмотреть соперника. Ничуть не напоминающий затравленного беглеца медведище с поразительной для столь тяжелой фигуры легкостью движений.
Лишь бы только брат не выкинул с дурной головы очередное "геройство"!
А еще Орога не оставляло неприятнейшее чувство чужого взгляда в спину.
Вопреки опасениям брата, геройствовать Шенгар вовсе не собирался, даже наоборот, проявлял редкую для своей натуры рассудительность. На своей стороне оврага он нашел толстую сосну с разветвившимся стволом, отличную позицию для стрельбы. Лучником он был отменным, точностью попадания с лихвой компенсируя недостаток сил, необходимых для натяжения полноценного взрослого лука. Сейчас все, правда, шло к тому, что стрелять придется почти наугад, но Шенгар готов был рискнуть. Как раз в тот момент, когда Орог молил всех известных ему духов и богов хоть ненадолго наградить брата благоразумием, тот осторожно заползал на сосну, держась стороны, противоположной оврагу.
Прижимаясь к шершавой коре, Шенгар влез на развилку и распластался по широкой ветке, положив под руку лук и пару стрел. Теперь оставалось ждать. Стоит изгою хоть малейшим движением листочка выдать свое местонахождение, как с ним будет покончено.
