Вендийское ожерелье - Уэйнрайт (Уэнрайт) Крис (бесплатные версии книг .txt) 📗
За разговорами толпа приблизилась к большому красивому сооружению из бамбука, и старший сделал киммерийцу знак следовать за собой. Все расступились, и Конан вошел внутрь.
— Садись, — указал старший на циновки, уложенные вдоль задней стены.
Варвар прошел по полу, сложенному из плоских черных камней, и уселся там, где было указано.
Строение, куда он попал, цивилизованный человек, вряд ли назвал бы домом. Скорее, это было нечто вроде крытого загона. Его каркас был сооружен из толстых стволов бамбука с распорками из более тонких стеблей, которые скреплялись полосками из какого-то растения, напомнившего варвару ивовую кору. Задняя стенка, у которой он сидел, была сплошь переплетена пальмовыми листьями, а три другие больше походили на решетку, образованную переплетением бамбуковых стволов.
Крыша, как и у всех хижин, простиралась далеко за пределы стен, и, таким образом, открытый с трех сторон, дом прекрасно защищал от дождя.
Пока Конан с любопытством осматривался вокруг, старший, оставив около него пятерых воинов, куда-то исчез. Жители деревни, которым, по всей видимости, входить было запрещено, столпились вокруг, глазея на варвара сквозь прорехи в стенах. Уже наступил вечер, и в сумерках киммериец смутно различал свирепые физиономии воинов, обступивших хижину, их горевшие любопытством глаза и обнаженные тела, размалеванные краской. В толпе можно было разглядеть тонкие фигурки девушек. Все эти люди оживленно переговаривались громкими голосами, обсуждая его, Конана.
Варвару за свою жизнь приходилось сталкиваться с представителями разных народов, от угрюмых и немногословных киммерийцев и асиров до темпераментных и словоохотливых аргосцев и заморийцев, но он впервые видел такую яростную жестикуляцию, как у этих людей, увлеченных разговором. А они в тот вечер дали волю своим чувствам и так кричали и приплясывали от возбуждения, что киммериец не на шутку обеспокоился.
Сумерки сгустились, и кто-то из жителей деревни — кто именно, варвар не понял, распорядился зажечь факелы, и площадь перед сооружением, где находился киммериец со своими стражами, озарилась колеблющимся желтоватым светом. Внезапно наступила тишина, и варвар увидел, как люди перед входом расступились. В сопровождении нескольких человек, раскрашенных еще более ярко, чем воины, в хижину вошел могучий человек в головном уборе из разноцветных длинных перьев. По тому, как поспешно освобождали ему дорогу и с каким почтением склонились перед ним воины, киммериец решил, что вновь прибывший пользуется немалым уважением и властью в деревне.
«Ну, прямо павлин, — на всякий случай, вставая с циновки, подумал киммериец. — Пожалуй, какой-нибудь вождь. Наверное, это и есть Нгунта».
Вошедший, в самом деле, выглядел величаво и красочно. Из густой шапки коротких пестрых перьев поднимались длинные хвостовые перья птицы, видимо такой же, какую киммериец не без удовольствия съел утром. Перья были вставлены в расшитый мелкими блестящими камушками обруч, который стягивал лоб вождя. Шею обвивало тяжелое, в несколько нитей, ожерелье из кабаньих клыков, отполированных, словно слоновая кость, и нанизанных в таком порядке, чтобы самые большие и длинные лежали посередине.
«Хм, — подумал киммериец, увидев ожерелье, — значит, здесь водятся свиньи. Это неплохо».
Сквозь большие отверстия в ушах были продеты украшенные замысловатой резьбой два длинных стержня из темного дерева, из них торчали пучки свежих листьев. На бедрах вошедшего плотно сидела складчатая юбка, похожая на юбки девушек, но гораздо более широкая и тяжелая на вид. На руках и ногах, довершая роскошный наряд вождя, красовались браслеты, сплетенные из цветных волокон. В правой руке он держал великолепное, богато украшенное резьбой копье, более толстое и длинное, чем у воинов. Оружие заканчивалось остро заточенным наконечником, другой конец расширялся наподобие весла.
«Лезвие из ракушки, — пренебрежительно сморщился варвар. — Против наших — просто игрушки»
Но тут же он вспомнил, что у него и такого-то нет, а главное — неизвестно, чем вообще может закончиться его знакомство с местными жителями, и снова принялся разглядывать вождя. Посмотреть было на что! Всевозможные ломаные линии, завитки и замысловатые фигуры испещряли его кожу, сложным узором напоминая дорогие аквилонские кружева. Самый простой орнамент украшал лицо. Там линии шли двумя широкими полосами, которые расходились из-под обруча наискось, охватывая глаза, покрывая веки и оканчиваясь чуть ниже ушей, где сливались с прямой полосой, тянувшейся через рот, образуя рисунок, подобный треугольнику. Судя по великолепному сложению, этот человек, безусловно, принадлежал к высшему сословию туземцев, и, возможно, рисунок на лице и говорил именно об этом. Грозный гость уселся напротив Конана на циновку. Вошедшие вместе с ним расположились чуть сзади, образуя полукруг, и примолкли, нетерпеливо поглядывая то на него, то на варвара.
— Кто ты? — наконец прервал тишину голос вождя. Киммериец не торопясь повторил то, что поведал пленившим его воинам. Он уже перестал удивляться, что может без усилий говорить на доселе неведомом ему наречии, и слова его лились свободно, словно горный поток.
— Так тебя прислал не Ванататра? — нахмурился вождь.
«Дался им этот Ванататра, Нергал ему в печень, — ругнулся про себя киммериец. — Интересно, кто это такой?»
Он посмотрел прямо в глаза вождю и спокойно ответил:
— Клянусь Кромом, я не знаю никакого Ванататры…
— Странно… — Вождь обернулся к сопровождавшим его людям. — Тогда он вряд ли посланец из мира Ронго-Ронго…
Он опять повернулся к Конану и внимательно посмотрел на него. Во взгляде слегка раскосых черных глаз было что-то напоминавшее вола, и варвар подумал, что, пожалуй, шевелить мозгами эта важная персона умеет не лучше бритунцев, тупость которых была известна всем в Хайбории.
«Не очень-то мне повезет, — вздохнул он про себя, — если моя участь будет зависеть от этого болвана».
Однако он слегка ошибся: вождь, пожевав губами, вынес в общем-то достаточно мудрое решение.
— Сейчас ночь, — веско произнес он, — подождем до завтра. Утром Нгунта назначит испытание…
«Значит, я ошибся, — подумал Конан. — Наверное, Нгунта — местный колдун, а этот разряженный павлин — вождь, который обычно спихивает на него все важные решения. Ловко устроился, — хохотнул он про себя, — что бы со мной ни сделали, в ответе за это будет не он, а Нгунта. М-да, только колдуна мне еще не хватало», — скрипнул он зубами, поскольку терпеть не мог всяческих магов и чародеев.
Вождь встал и на всякий случай поклонился киммерийцу. Конан отвесил ему ответный поклон, радуясь в душе, что приговор откладывается.
«Пока суд да дело, — решил он, — может, мне и самому удастся что-нибудь придумать».
Варвара отвели в одну из хижин и, поставив перед ним чашу с каким-то варевом, похожим на кашу, и плошку с водой, оставили одного. Он по своей давней привычке не оставлять на завтра то, что можно съесть сегодня, проглотил вязкую, но не очень противную, как казалось со стороны, пищу и растянулся на циновке. Киммериец даже не стал проверять, охраняют ли его: голоса людей за стенами хижины не оставляли в этом никаких сомнений.
Конан спал неспокойно. Ему все время снился один и тот же сон, в котором смуглый человек с длинными черными волосами, размахивая перед носом киммерийца тощими костлявыми руками, требовал отдать ему нефритовое ожерелье. Варвар просыпался, но, видя по обступившей его убежище темноте, что утро еще не наступило, засыпал снова, и вновь этот противный человечек появлялся и требовал свое…
Когда киммериец проснулся окончательно, сквозь щели хижины уже брезжил рассвет. Конан сладко потянулся, хрустнув мышцами, и сел, оглядываясь вокруг. Тут же во входном проеме появилась голова одного из стражей. Он со смесью почтения и страха посмотрел на киммерийца и исчез. Варвар встал и шагнул, было, к выходу, но словно именно этого и ждали, вошел другой воин, который принес блюдо с печеными овощами и большим куском мяса. Он, поклонившись, поставил свою ношу на пол и исчез.
