Проклятый король - Райнхарт Дж. Д. (читать хорошую книгу .txt) 📗
Ничего удивительного, что он стал таким.
Все еще улыбаясь, Нинус поставил Гальфа на землю и взял миски с едой.
– Поделимся? – радостно спросил он.
Глава 3
– Черный ли…
Слова замерли на посиневших от холода губах ведьмы. Дрожь пробежала по ее телу. Одна из лосиных шкур сдвинулась в сторону, открыв костлявое запястье и руку, похожую на паучью лапу.
Тарлан поменял меховое одеяло и провел рукой по лбу старой колдуньи. Ее кожа была холоднее льда, который обрамлял вход в пещеру. Дотянувшись до стены, Тарлан сорвал с нее еще одну шкуру и накрыл неподвижную фигуру.
– Не пытайся говорить, Мирит, – сказал он. – Просто отдыхай.
Он подобрал ветку и подбросил ее в огонь. На мгновенье пламя вспыхнуло, но почти сразу ослабло, едва мерцая. Вскоре придется идти за дровами. Но он не может оставить Мирит в таком состоянии. Она казалась такой маленькой, такой слабой. Как ребенок.
Глядя на нее такую, Тарлан на мгновение почувствовал головокружение, как будто время замерло или сдвинулось – словно прошлое наложилось на настоящее. Не так ли выглядел он для Мирит тринадцать лет назад, когда она нашла беззащитного ребенка, брошенного на ледяных просторах Яласти? Когда она подобрала его, приютила, заботилась о нем, пока он рос.
Как мать.
У края очага на последних дотлевающих угольках стоял глиняный горшок. В нем была гуща от похлебки, которую Тарлан приготовил накануне вечером. Он погрузил миску в горшок и зачерпнул дымящееся варево.
Просунув свободную руку под плечи Мирит, он приподнял ее и усадил. Тарлана поразило, какой она стала легкой. Впервые ему в голову пришло, что ведьма может умереть, и эта мысль наполнила его ужасом. Те же мысли, что пришли следом, были еще ужаснее.
Заботиться о Мирит – это для него самое главное. Если она умрет, то только по его вине.
– Вот, – сказала он, прижав край миски к ее губам, – постарайся попить.
Мирит покачала головой. Она выпростала дрожащую руку из-под лосиной шкуры и оттолкнула миску с силой, неожиданной для женщины, что лежала пластом уже несколько дней.
– Черно… – начала было она и разразилась мучительным кашлем.
– Что? Что черное?
– Ли… Чернолист.
Тарлан проклинал себя за недогадливость.
– Чернолист? Ты хочешь, чтобы я его раздобыл? Это лекарство? Оно поможет тебе?
Мирит кивнула. Тарлану показалось, что он слышит, как скрипят ее хрупкие позвонки. Он положил миску и опустил Мирит на кровать.
Потом, вскочив на ноги, схватил свою одежду и набросил себе на плечи. Голова снова закружилась. В этот самый плащ он был запеленат, когда Мирит нашла его. Сейчас Тарлан вырос настолько, что его можно было носить, не подметая подолом пол пещеры.
Нагнувшись, он поцеловал Мирит в лоб. Ее глаза были закрыты. Он прижался щекой к ее губам, чтобы убедиться, что она еще дышит, взял свое охотничье копье и вышел из пещеры.
Когда он шагнул на уступ, ледяной ветер Яласти отбросил его назад на отвесную каменную стену. Тарлан заставил себя выдержать это порыв. Он знал этот ветер всю свою жизнь и мог с ним потягаться. Плотно закутался в плащ – теплый черный бархат помогал ему бросить вызов холодной белой пустыне.
Сложив ладони рупором вокруг рта, Тарлан запрокинул голову и закричал. Его пронзительный голос прорезал бурю, как нож. Когда дыхание закончилось, он сделал паузу, вдохнул и закричал снова.
Торроды явились на третий зов.
Они слетели из-за низких облаков – будто бы ждали, что Тарлан их кликнет. Возможно, и правда ждали. Они спускались к уступу, и золотые перья на кончиках их крыльев мелко дрожали. Свет зари отражался от их огромных крючковатых клювов. Длинные когти раскрывались и сжимались. Они напоминали гигантских орлов, но разума в их глазах было больше, чем у обычных пернатых.
Достигнув уступа, четыре огромные птицы принялись кружить над ним. Вожак стаи, Ситан, повернул седую голову к Тарлану. Большинство торродов были огромными, как лошади. А Ситан не уступил бы размерами и паре коней.
– Что-то не так? – спросила гигантская птица. Ее голос походил на звук трескающейся древесины.
– Мирит больна, – прокричал Тарлан на языке торродов, преодолевая вой ветра. – Ей становится хуже. Я должен принести ей чернолист. Если этого не сделаю, боюсь, – слова застряли у него в горле, – боюсь, она умрет.
– Восточный лес, – сказал Ситан, взмывая вверх и паря над остальными. Его крылья отбрасывали на уступ огромные подвижные тени.
– Китин! – позвал Тарлан.
Торрод размером с пони приземлился на уступ рядом с ним. Вытянув, как крыло, руку с открытой ладонью, Тарлан позволил Китину коснуться ее кончиком смертельно опасного клюва. У торродов это был жест доверия.
– Останешься здесь? – спросил Тарлан. – Охранять? Китин ничего не ответил, просто скакнул мимо Тарлана и занял позицию перед пещерой, его перья – полностью черные, кроме золотистых кончиков, – трепетали на ветру.
Тарлан вытянул руку и сжал кулак. Тотчас же третий торрод отделился от стаи и пролетел чуть ниже уступа. Точно рассчитав прыжок, Тарлан вскочил ему на спину, уселся, просунул ноги под крылья и ухватился за пышный ворот перьев вокруг шеи. Из всех торродов одна Тита была золотой от головы до хвоста.
– Это ты нашла меня в лесу, Тита, – сказал Тарлан. – Это ты привела ко мне Мирит. Ты спасла меня, а сейчас… мы должны спасти ее. Лети быстрее. Так быстро, как только можешь!
Тита понесла его, низко летя над заснеженным ландшафтом. Ситан и белогрудая Нашин летели чуть впереди, оставляя за собой мощную воздушную струю, чтобы Тите было легче нести своего седока.
Вдали от горного убежища Мирит ветер был слабее, но воздух оставался таким же холодным. Одна за другой оставались позади деревни, в которых дома были вырублены из толстых глыб льда. От бесчисленных костров поднимался дым – мужчины и женщины, жившие там, противостояли бесконечной зиме Яласти.
Темное пятно на горизонте быстро увеличивалось в размерах. Вскоре они уже летели над великими восточными лесами. Крылья Титы со свистом рассекали воздух над высокими темными соснами. Внизу их стволы были совсем голыми, но на вершине каждого широким куполом расходились ветви, поросшие длинными глянцевитыми иглами. Иглы были покрыты легковоспламеняющейся смолой, которую собирали местные жители, чтобы зимой побыстрее разжечь огонь в очаге.
Тарлан пытался посмотреть вниз сквозь крону, но она была слишком густой.
– Где чернолист? – спросил он.
– Ниже, – ответила Тита. – На стволах.
– Вот там, – показала Нашин, опустив клюв. – Просвет.
Тита нырнула меж ветвями. Тарлан опустил голову и закрыл глаза, когда гигантская птица ринулась вниз сквозь листву.
Когда Тарлан открыл глаза, мир вокруг него изменился. Вместо чистого голубого неба над головой был яркий зеленый потолок. Повсюду, куда только хватало глаз, тянулись ввысь жесткие прямые стволы черных сосен. Тарлан вцепился в перья Титы, пока она прокладывала свой путь между ними. Если бы его миссия не была такой печальной, возможно, он закричал бы от восторга.
– Здесь, – сказала Тита.
За ствол особенно массивного дерева уцепилось растение, на котором были только витые усики и поникшие листья. Черные листья.
– Вот они, – воскликнул Тарлан. – Подлети ближе! Тита спланировала так близко к дереву, как только могла. Тарлан потянулся и, набрав полные пригоршни листьев, набил ими карман плаща. Они резко контрастировали с кроваво-красным подбоем.
Ситан, последовавший за Тарланом и Титой вниз сквозь купол, вылетел из-за огромного ствола.
– Люди, – прошипел старый торрод. – Много.
Взглянув вниз, Тарлан увидел цепь охотников, ехавших верхом и пробиравшихся сквозь деревья. Ехали они не на лошадях, а на лосях. Огромные рога этих величественных зимних великанов монотонно раскачивались, пока наездники вели их через сугробы. На шлемах всадников тоже красовались рога, выточенные из дерева.
