Принц Эрик и прекрасная посудомойка. Тетрадь 2 - Добрынина Марина Владимировна "и Астральная Сказочница"
Если бы он так меня в первую ночь уговаривал, я бы, наверное, меньше размышляла на тему отдаваться или нет.
Подхожу к помосту тоже, потому что и я здесь, вроде как, не чужая, с помощью Эрика помещаюсь на него и начинаю кивать в такт словам свежеспасенного мною супруга и радостно улыбаться. Почему радостно, потому что только к этому моменту до меня, наконец, начинает доходить, что же только что могло произойти. Овдоветь я могла во цвете лет — вот что.
Глава 6
Но этот кто-то явно отличался определенным постоянством. Для своих целей он упорно использовал людей господина Горко, того самого, который разбойник. Так, гладишь, еще пара-тройка покушений, да затея и удастся. Эта идея посетила мою больную голову. Она же не давала спать в последующие ночи принцу Эрику.
Как-то под утро я проснулась необычайно рано. Бывают такие моменты, когда вдруг замираешь, оторвавшись от дел, или просыпаешься вот так неизвестно почему, и думаешь — что-то должно произойти. И, как правило, какая-нибудь гадость и происходит. Я посмотрела на потолок, потому что сначала было лень поворачивать голову, углядела там пятна от сырости, потом — на Эрика, который последнее время прочно прописался у меня в спальне. Вижу — принц лежит, не шевелится, но глаза открыты, и вид у него такой задумчивый-задумчивый. Ну, думаю, не к добру. Он у меня, по-моему, вообще думает нечасто. Все больше так познает, на опыте. Думать ему, видимо, некогда. И потому — страшно.
Гляжу — отражение мыслительного процесса на его лице постепенно трансформируется в выражение крайней решительности. Ну все, сейчас будет взрыв. Вроде подготовилась, и все равно толком отреагировать не успела.
— Я знаю, что делать! — воодушевленно кричит Эрик, вскакивает с кровати, уже привычным движением хватает лежащий на полу, он после последнего покушения постоянно здесь валяется, меч, и выносится прочь из спальни. Я, несколько замешкавшись, поскольку считаю необходимым хотя бы в покрывало укутаться и тапки одеть, выбегаю за ним следом. Мы вылетаем во двор. Светает. Люди, зевая, идут по своим делам. И тут мы с Эриком. Не думаю, что к подобному зрелищу можно привыкнуть, хотя его высочество устраивает нечто подобное уже второй раз. Впереди он — как водится, босой, в штанах и рубашке, волосы развеваются, в руке — меч. За ним я — в ночной сорочке, на лице недоумение, на плечах — тяжелое плохо сгибающееся покрывало, на ногах — турецкие тапки без задника. Несемся, значит, в левое крыло к другому входу. Дальше — хуже. Эрик одной левой отшвыривает впрочем не слишком сопротивляющихся стражей, пинками открывает тяжеленные двери. Я проскальзываю следом, пользуясь возникшей суматохой. И вот она — цель — покои принца Януария. Влетаем. Сам Януарий спит тихо-мирно на постели под балдахином. Обнимает подушку и тихо сопит. На полу валяется недочитанный фолиант.
— Ян! — кричит Эрик, — Ян!
Януарий, который, похоже, уснул лишь недавно, с трудом отрывает голову от подушки.
— Чего тебе?
— Ян! Я знаю, это ты!
Януарий садится на постели и некоторое время тупо смотрит на острие меча, которое заботливый брат поместил в непосредственной близости от его груди. Мне что-то становится страшно.
— Я знаю! — заявляет мой, похоже, слегка чокнувшийся, супруг, — это ты за всем этим стоишь!
Глаза Януария проясняются. Он с ужасом глядит на брата, потом, через его плечо, на меня. Его и так не отличающееся румянцем лицо зеленеет.
— Эрик, ты что?
— Это ты, ты. Ты вошел в сговор с бандитами! Ты хочешь получить королевство!
Глаза Януария блестят, голос дрожит.
— Я ни в чем не виноват.
Эрик делает выпад вперед. Меч в вытянутой руке едва не вонзается в грудь Януарию. Тот вздрагивает.
— Эрик, — повторяет он растерянно, — я перед тобой ни в чем не виноват. Эрик, не делай глупостей. Соня, скажи ему, я же его люблю. Он же мой брат. Эрик…
Я так в этой ситуации вообще ничего не понимаю, и потому туповато помалкиваю.
— Так! — заявляет Эрик, и голос его тверд и холоден. Но оружие он уже опустил, — даю тебе двадцать четыре часа. В течение этого времени ты собираешь вещи, берешь деньги, жену свою и уматываешь на максимально удаленное от меня расстояние. Ясно? Я ясно выражаюсь?!
Януарий молчит.
— Ясно?! — взрывается наследник.
Ян, потрясенный, встает, подходит к брату.
— Хорошо, — тихо проговаривает он, — я уеду. Если тебе это нужно.
Он поднимает взгляд, и я так отчетливо вижу в нем — за что? И в этот момент я верю ему, верю безоговорочно, и почти ненавижу мужа за то, что он делает со своим братом, и, между тем, продолжаю верить в то, что, наверное, так нужно. Такая вот катавасия. Мы с Эриком торжественно удаляемся. Столпившиеся у дверей зрители, среди которых можно заметить и стражей, и пажей, и прислуживающих Люции дам, пропускают Эрика, шествующего с гордо поднятой головой, а за ним и меня, смущенно шаркающую по мрамору смешными тапками.
Потом собрался семейный совет. Меня тоже позвали. Я, одетая в темно-серое, почти траурное платье, сидела в углу, стараясь не поднимать глаз. Я даже вышивание с собой прихватила. Очень уж хотелось показать, что глупая я баба, совсем здесь не причем. Король глядел растерянно и то и дело вытирал лысину большим клетчатым платком. Королева, наклонившись вперед, пристально вглядывалась в лица сыновей. Люция тихонько, создавая легкий фон для обсуждаемой темы, рыдала. Братья, оба бледные, непреклонно заявили каждый о своей позиции. Эрик — о том, что он обвиняет Януария в организации покушений на свою жизнь. Януарий — о том, что он не виноват, но, поскольку Эрик счел это нужным, немедленно уезжает. Король начал восклицать "Как же так! Как же так!". Королева заявила, что, поскольку братья так решили, значит, так тому и быть. Пусть Ян едет к себе в поместье и жену свою беременную подальше от тревог заберет. Нашего с Люцией мнения, как обычно, никто не спросил. В этом плане мы с ней не различались. Тем же вечером принц Януарий, сопровождаемый супругой и небольшой свитой придворных, отбыл в находящийся на южной границе маленький замок Фош. Подальше от тревог и обвинений.
Ночью, засыпая, я ткнулась лбом в плечо Эрика и смущенно пробормотала:
— Знаешь, мне как-то не верится, что это Ян все устроил.
— Но это же логично, — вздохнул принц.
И снился мне сон, будто душу я Януария собственными руками, а он не сопротивляется, лишь смотрит умоляюще и шепчет: "За что? За что?". Глаза открываю и вижу: это муж мой во сне мечется и тоже "За что? За что?" вопрошает. Мальчики, думаю, вы мои бедные, и с мыслями этими засыпаю.
Глава 7
Эрик глядит с интересом, как дегустатор дрожащей рукой подносит ко рту кубок с вином, только принесенный Сергунькой, делает глоточек. Проходит минута, другая. Мы все внимательно наблюдаем за дегустатором, маленьким пузатым мужичком неопределенной национальности, старательно пытаясь не пропустить первые симптомы отравления. Но, то ли яда в вине нет, то ли подействует он не сразу.
— Ну все! — Эрик нетерпеливым движением выдергивает из рук облегченно вздыхающего «пробовальщика» сосуд с вином и только собирается глотнуть, как взгляд его падает на стоящего рядом навытяжку оруженосца.
— Ага! — самым зловещим тоном протягивает принц.
На месте Сергуньки я бы, наверное, в обморок упала, а этот лишь еще больше вытянулся и ресницами хлопает. Привык, может, уже получать? Говорят, к этому тоже привыкают.
— Попался, — заявляет принц и сует мне в руки несчастный бокал, — держи!
— Серж, — продолжает он, — это что у Вас за вид?
Серж начинает быстро оглядывать себя, явно не замечает неполадок и недоуменно глядит на господина.
— Это что у Вас за павлиний наряд? — язвит принц, — это куда это Вы так вырядились? Вы мой оруженосец или кто? Что это у Вас на ногах, ну?
— Башмаки… — дрожащим голосом протянул несчастный Сергунька.
