Селеста (=Ростки мёртвого мира) - Артемьев Роман Г. (бесплатная регистрация книга txt) 📗
Зря.
– Новенькая, что ль?
Сиплый голос, раздавшийся откуда-то сбоку, заставил бы простого человека подпрыгнуть на месте. Мертвое тело, наоборот, замерло, чтобы резко отпрыгнуть в противоположную сторону. Рот сам собой злобно оскалился, из горла вырвалось глухое рычание.
– Новенькая, стал быть, – удовлетворенно хмыкнул скорчившийся в темном углу невысокий чело… упырь. Полуголый, с лихорадочно блестящими глазами и нервно облизывающимся языком, доверия сородич не внушал. Скорее, наоборот, что и подтвердила его дальнейшая речь. – Быстрая, теплая. Недавно пила. Повезло, повезло. Боги темные, вершители судеб, карающие и милосердные, пошлите добычу слуге вашему, не оставьте избранника, дайте крови. Крови. Плохо мне.
Внезапно обмякнув, словно сдувшийся резиновый мячик, он с тоской повторил:
– Плохо.
– Ты кто? – Андрей спросил и тут же обругал себя за глупый вопрос. Поспешил исправиться. – Давно ты такой?
– Давно, – заскулил упырь. – Второе лето.
Впрочем, временное помешательство прошло – или, наоборот, наступило короткое просветление рассудка, кто его разберет, – мужчина остро и заинтересованно блеснул глазами. Перед ним стояла невысокая девушка лет семнадцати на вид, с тонкими чертами лица и длинными светлыми волосами. Тонкокостная и хрупкая, с гибкой фигурой и маленькой грудью, она выглядела как идеал мужчины из числа любителей миниатюрных женщин. Точнее говоря, выглядела бы, отмой она лицо и тело от засохшей корки крови, а вместо порванной тряпки надень нечто более красивое. Или хотя бы чистое. Упырь неким чутьем ощутил свою – молодую и неопытную.
Он уже открыл рот, чтобы отпустить сальную шутку, когда девушка слегка подшагнула вперед, при этом взглянув прямо в глаза. Необычно она себя вела, неправильно. Все новые восставшие, прежде встреченные упырем, представляли собой жалкое зрелище: трясущиеся, жалобно просящие о помощи, голодные и смутно осознающие свое состояние. Или, наоборот, дико хохочущие безумцы, в эйфории от выпитой крови нападавшие на людей. Такие долго не жили. Эта, только что встреченная, выглядела слишком спокойной, слишком уверенной. И стояла-то как-то необычно – слегка наклонившись туловищем вперед, одна нога уперлась сзади в землю, руки вроде и расслаблены, однако прикрывают голову, корпус и – самое важное – горло. Смотрела настороженно, но без страха. Женщин редко учили драться, разве что в храмах или в знатных семействах.
Аристократка?
– Давно восстали, госпожа? – вырвалось невольно.
– Третью ночь. А ты?
– Второй год, – усмехнулся мужчина. – Меня Артаком звать.
Андрей внезапно сообразил, что представляться настоящим именем не стоит. Вообще вся его история в глазах местных будет выглядеть странновато. Лучше прикинуться потерявшей память: так безопаснее и позволит избежать лишних вопросов.
– Я своего имени не помню, память потеряла. – Сказал и порадовался, что в сальвском нет разделения по полам при разговоре от первого лица. Иначе могли бы возникнуть проблемы.
– Бывает, – понятливо согласился Артак. – Иногда Хозяин, перед тем как обратно в мир вернуть, память забирает.
Он слегка успокоился и разозлился на себя. Что на него нашло? Обычная девка – подумаешь, выглядит странновато. Она ж не помнит ничего. Сейчас выспрашивать начнет, что да как, просить о помощи будет.
Девушка действительно начала задавать вопросы. Только не те, к которым мужчина привык.
– В городе есть объединения упырей?
– Чего?
– Охотишься один или с другими?
Артак помолчал. Чутье, выработавшееся за последние три года и не раз спасавшее ему жизнь – и после-жизнь, как восставшие называли свое существование, – настойчиво советовало держаться от странной незнакомки подальше.
– Община недалеко живет, в бывшем монастыре, – наконец указал он рукой куда-то за спину. – Проводил бы, да только вчера без добычи остался. Если и сегодня не поем, демон наружу вырвется.
– Помочь? Я только что видела собаку без черепа.
– Безмозглые нас не трогают: одному Господину служим, – отмахнулся Артак. – Иди прямо по улице, как увидишь стену с нарисованными символами Судьи – простой крест и глаз, – пойдешь направо до ворот. Там кто-нибудь будет, проводит к Карлону. Главу нашего так зовут – Карлон.
Первый встреченный упырь остался позади. Несмотря на его указания, Андрею дважды пришлось огибать расположившиеся на ночлег банды мародеров, так что к монастырю он подошел почти перед самым рассветом. Хорошо еще, поиски ворот не заняли много времени. Точнее говоря, поиски арки прохода, ибо сами ворота исчезли – от них остались только массивные петли. Судя по всему, монастырь давно сожгли, камень невысоких стен и мощенный резными плитами дворик чернели густой сажей, деревянных деталей не осталось. Кое-где меж камней пробивалась трава, дикий плющ оплел статуи неведомых святых, полз по стенам зданий, забирался на крышу, в окна с выбитыми стеклами. Интересно, в стране остался хоть кто-нибудь, умеющий лить стекло, или людям придется заново восстанавливать утраченную технологию?
Обещанный проводник сидел во дворе. Толку с «привратника» было ноль: тот заметил появление посторонней, когда девушка находилась на расстоянии шагов пяти. Во взгляде упыря не отразилось ни удивления, ни агрессии или испуга – абсолютно ничего. Тощий, одетый в лохмотья, со сбившимися в колтуны волосами, он равнодушно смотрел на незнакомку, скрючившись и замерев в нелепой позе на обломке колонны. Андрей поздоровался:
– Здравствуйте.
Ответом было молчание, постепенно становившееся неприятным и вязким. Упырь, казалось, то ли заснул, то ли впал в подобный наркотическому транс. И что прикажете делать дальше? Наплевать и пройти мимо, самому поискать этого типа, Карлона? Неизвестно, что выкинет придурок с пустым взглядом, – человека с таким выражением лица давно сдали бы в психушку.
– Привет.
Единственной реакцией стало моргание. Веки медленно опустились и поднялись, один раз.
– Артак сказал, вы здесь живете? Карлон где?
Еще немного посидев, мужчина наконец пошевелился. По-прежнему молча мотнул головой, приглашая следовать за собой. Нехотя, с трудом он опустил босые ноги на землю, и Андрей поразился длине когтей на пальцах. Сам бы он не смог ходить, имея «украшения» длиной сантиметров десять, – упырь же как-то умудрялся передвигаться. Правда, походка получалась странная, скачущая, но довольно быстрая. Упырь шел не оглядываясь, посему новенькой ничего не оставалось, как последовать за ним. Идти пришлось недалеко – в маленький храм, выходивший дверями сразу на двор.
Внутри, как ни странно, было относительно чисто. По местным меркам – просто стерильно. Пол вымыт, вдоль стен горят факелы из лучины, освещая искусно нарисованные фрески. Интересная архитектура, чем-то напоминает арабо-испанскую: такая же легкая и воздушная. Только цветовая гамма подобрана тяжелая, давящая на психику, и рисунки, мягко выражаясь, не самые жизнеутверждающие. Картины загробного мира, какие-то монстры, терзающие грешников, оскаленные пасти перемежались с изображениями казней и пыток. Символом божества, судя по всему, являлся черный крест с белой точкой посредине – именно такая скульптура стояла в конце зала. Горизонтальная перекладина на концах разделялась, получившиеся в результате отростки были украшены драгоценными камнями синего, коричневого, красного и молочно-белого цветов. Перед крестом в молитвенной позе застыл упырь.
Вот интересно: какую религию ни возьми – все требуют от своих неофитов безоговорочного поклонения. Здоровый скепсис свойственен разве что буддизму, и то многие учителя относятся к догматам своего учения с излишней ревностью. Вера не предполагает сомнений, зато требует повиновения. Не означает ли это, что устоявшиеся каноны нужны не людям, но обществу? Дополнительная связка, объединяющая кучу личностей в единое целое? Отсюда и сходство обычаев: проповеди, требование становиться на колени перед священными символами, преклонение перед «стариной» и нужда в благословении старших на любое начинание.
