Отряд зародышей (СИ) - Быков Андрей (читать книги онлайн полностью без сокращений .txt) 📗
Вор судорожно сглотнул, мигнул, и дёрнул подбородком вниз, как бы говоря: «конечно-конечно, я всё понял! Не извольте сомневаться»
– А прозвище твоё будет – Грызун. Чтоб ты всегда помнил о том, что я тебе сейчас сказал. Повтори!
– Так это… Грызун…
– Полностью!
– Воин Его королевского величества Конно-пикинёрного полка, рядовой Грызун! – вытянулся тот, стараясь стать как можно выше.
– Вот так, – возвращаясь к нормальной манере разговора, говорю я и хлопаю его по плечу, – ну, показывай своё имущество.
А дальше пошёл полный разнос Грызуна по всем статьям осмотра. Вещи не стираны, оружие не вычищено и не наточено, в арбалетном колчане мало болтов, конь не вычищен, и т. д. и т. п. На одного Грызуна я потратил больше времени, чем на всех остальных, вместе взятых.
– М-да, – совсем выдохнувшись под конец, произнёс я, – это никуда не годится… Может, и вправду проще уволить тебя из полка?
– Не надо, господин сержант, – заканючил Грызун, – я всё сделаю! К завтрему всё будет готово. Только не увольняйте меня! Мне никак нельзя из армии… Ну, никак!
– Хм… Да? – я скептически качаю головой, – к завтрему, говоришь? Ну, ладно, завтра и поглядим, – потом повернулся лицом ко всему отряду.
– Завтра утром, по окончании завтрака, повторный смотр. Все недостатки должны быть устранены! Сразу после смотра – выступаем. Вопросы есть?… Вопросов нет… Разойдись!
Если выйти из расположения полка через массивные двустворчатые ворота, сбитые из толстых дубовых досок, повернуть направо и пройти с полсотни шагов, то окажешься прямо у входа в харчевню «Под пиками». Хозяин её, вышедший пять лет назад в отставку капрал, название выбрал немудрящее и очень точно характеризующее основной состав своих посетителей. Потому, как ходили к нему пропустить стаканчик, а то и плотно покутить, в основном солдаты стоящего по соседству конного полка. Нередко сюда заглядывали и девицы свободного поведения, и различные мелкие торговцы, надеющиеся поживиться со скудного солдатского жалованья. Здесь же порой солдаты, вернувшись из какого-нибудь похода, сбывали всякую мелочь, доставшуюся им в качестве добычи. В общем, харчевня была довольно популярна у служивого люда и вполне пользовалась его благосклонным расположением.
Вставать на довольствие на сутки в полку смысла не имело. И потому основательно пропотевший и упарившийся за время проведения смотра на плацу, я решил заглянуть «Под пики» пропустить стаканчик-другой, а заодно и перекусить чего-нибудь. Тем более, что денежки имелись. Я вообще люблю покушать после трудного и жаркого дня. Как говорил один мой знакомый лавочник: «Себя надо любить. И потому кушать надо регулярно!» Вот только при нашей беспокойной солдатской службе не всегда такое удаётся. А значит – не будем упускать подвернувшуюся возможность!
Заказав себе большой кус холодной отварной телятины, жареные овощи, хлеб и кувшинчик доброго пива, я пристроился за столик у дальнего окна и принялся неторопливо поглощать всё, что молоденькая прислужница выставила на моём столе. А заодно приглядываясь и к ней самой, соображал, как так половчее подкатиться, чтоб ночку не одному коротать? За этим занятием меня и застал рядовой Локхан, до сих пор так и не получивший своего персонального прозвища.
Зайдя в харчевню, он остановился на пороге и внимательно огляделся по сторонам, явно кого-то выискивая. Увидев вкушающего с задумчиво-мечтательной мордой меня, он одёрнул форму, пригладил волосы под форменным беретом и решительным шагом направился к столу командира. Подойдя, вскинул руку в уставном приветствии и, опуская её, спросил:
– Разрешите обратиться, господин сержант?
«Господин я», жевавший в этот момент приличный кусок варёного мяса, на мгновение замер, потом что-то невнятно промычал сквозь набитый рот и кивнул. (Ещё бы! А что я мог сказать с полным ртом?) Локхан, расценив действия командира, как разрешение, продолжил:
– Тут такое дело, господин сержант… К нам на службу один человек просится…
Наконец справившись с мясом, я запил проглоченный кусок добрым глотком пива из стоящей рядом кружки и взглянул на солдата.
– Ну, а мне-то что? Пускай в полк идёт…
– Ну, это конечно, господин сержант, – замялся Локхан, – только он, видите ли, с нами ехать хочет.
– Так он именно ко мне просится?
Это становилось интересным. Не успев появиться в полку, я уже обрёл некоторую популярность! Причём такую, что люди ко мне в десяток сами набиваются. С чего бы это?…
– Так точно, господин сержант! Именно к вам!
– Вот как… И откуда же он меня знает? И почему ты за него тут хлопочешь? Ты что, его родственник? И, кстати, где он сам?
– Он тут, за дверью стоит. А я… ну, просто я его знаю…
– Откуда знаешь? Давно?
– Нет… Недавно. Пару месяцев!
– Так откуда ты его знаешь?
– Ну. Он – это.
– Чего «это»? – я уже начал потихоньку закипать. Мало того, что поесть спокойно не даёт, так ещё и мнётся, как девица на выданье, – не слышу чёткого ответа, солдат! Докладывай коротко, ясно, конкретно! Ну?
– В общем, он – слуга графа… в смысле – Дворянчика, – тут же поправился Локхан, и уточнил, – в смысле – бывший слуга.
Ах вот оно что. Дворянчик решил всё же оставить слугу при себе. Но только под видом солдата. Ну, я ему устрою!
– Я, кажется, сказал гнать этого слугу в три шеи! Вы что, решили из меня дурачка сделать? «Заезжего столичного» развести? – голос мой, как это обычно бывает перед бурей, сделался крайне спокойным и задушевным.
Локхан, похоже, почуявший надвижение этой самой грозы, заговорил торопливо, чуть заикаясь и резко, прерывисто вдыхая воздух:
– Господин сержант, никак нет! Просто… Парню идти некуда. Один он совсем, всю семью потерял! Его граф, Дворянчик то есть, больше из жалости взял. Ещё когда только в полк поступать ехал. Вот с тех пор он при полку и живёт. Он и в услужении-то только за еду да кров у Дворянчика был. Возьмите его, господин сержант! Вы не пожалеете. Мы вчетвером в одном эскадроне были. Я, Дворянчик, Грызун, Цыган. Мы его знаем.
– А почему ж он раньше в полк не записался?
– Да. как-то не думали об этом, – пожал плечами Локхан.
– А теперь, значит, как прижало, подумали? – я уже усмехаюсь. Похоже, дело обстоит несколько иначе, чем я себе вначале представлял, – ладно, где он там? Давай его сюда. Для начала я должен на него взглянуть.
Торопливо кивнув, Локхан бросился к двери, приоткрыл её и, высунув наружу голову, что-то крикнул. Спустя пару секунд дверь раскрылась и на пороге появился нескладный парень. На вид ему было лет двадцать. Высокий, слегка сутулый, сухощавый.
«Ничего. Откормим, мясо нарастет.» – подумалось мне. Особенно выделялись кучерявые пушистые волосы цвета льна, пышной шапкой лежавшие на голове. Глаза смотрели доверчиво и как-то. по-телячьи, что ли?
Стоя перед моим столом, парень нерешительно переминался с ноги на ногу и не знал, куда деть свои длинные загорелые руки с широкими ладонями. Локхан стоял чуть сбоку и позади него, давая своему командиру возможность вести разговор с кандидатом напрямую, без посредника.
Вдоволь налюбовавшись на новобранца, я будничным голосом поинтересовался:
– Кто таков? Откуда?
– Так это… Степишем меня зовут… Из Кравулек я… Село такое. На самой границе с Большой степью стоит.
– Деревенский, значит. А чего в город понесло?
– Ну, так сложилось, – опустил парень голову. Голос его дрогнул, кисти рук, спрятавшись за спину, сжались в один кулак.
– Бывает, – качнул я головой. Понятное дело: границы ныне неспокойные. Видать, там всю семью и потерял, – что делать-то умеешь?
– Так всё, что на селе делают… Пахать могу, копать, деревья рубить, дом поставить. Да мало ли.
– Ну, пахать-то тебе вряд ли придётся. А верхом ездить умеешь?
– А как же! Сызмальства к лошадям приучены. И верхом могу, и как за лошадью ухаживать, и как упряжь чинить. Меня отец всему научил, – на последней фразе голос опять предательски дрогнул и Степиш отвернулся, уводя глаза в сторону.
