Чужая война (СИ) - Баутина Юлия Владимировна (библиотека электронных книг TXT) 📗
В комнате со светлыми обоями со вчерашнего вечера мало что изменилось. Лена все так же сидела на стуле напротив входа, а от ее пояса к дальней опоре заваленного обрезками ткани стеллажа тянулась цветная кудель шерстяных нитей. На входе в комнату мыкались две девчонки лет шестнадцати, не старше. Одна из них, завидев Инари, испустила такой вопль, что вельпа позеленела бы от зависти.
— Она настоящая! Я знала! Я всегда знала, что они существуют!
Протиснувшись мимо Лены, она подскочила к ведьмачке и вцепилась ей в рукав.
— Выйди на свет, пожалуйста! Черт, и почему я сегодня с собой фотоаппарат не взяла? Ну, ничего, на мобильник сфотографирую! Выйди, а!
— Руку убери… — даже не подумав встать со скамьи, сказала ведьмачка. Она не собиралась терпеть фамильярность совершенно незнакомых ей людей.
— Ох, прости, — девчонка попятилась. — Я ведь даже не поздоровалась… — Она приложила руку ко лбу и торжественно произнесла:
— Элен сила луменн оментиэлво!
— Чего надо сделать с люменом? — не поняла ведьмачка. — Тут у вас и без него света хватает.
Лицо девчонки вытянулось.
— Ты не понимаешь по-эльфийски? — разочарованно протянула она. — Как же так может быть? Ты, наверное, воспитывалась среди людей?
— А это был эльфийский? Надо же, и как я сразу не догадалась…
Инари все-таки поднялась на ноги и начала натягивать сапоги.
— Извини, мы тебя разбудили, — сказала Лена.
— Да, и правильно сделали. Тебя, что, опять привязали? Если хочешь, давай я поговорю с Котом и объясню, что не стоит так обращаться с женой, раз он сам не догадывается.
— Не надо, — Лена засмеялась. — Никто меня никуда не привязывал. Просто так скандинавская тесьма плетется. Нужно, чтобы нити постоянно в натяжении были, вот и все.
— Но ведь ты эльф? — не сдавалась девчонка. — Не могла же я ошибиться?
— Ой, Алина, ну отстань ты от нее, — сказала ей подружка. — Сама видишь, что твой долгожданный эльф не горит желанием кидаться тебе на шею.
— Не горю, — сухо подтвердила Инари, подпоясываясь перевязями, и переключила внимание обратно на Лену. — Иван сегодня еще не появлялся?
— Кажется, нет, но точно утверждать не буду. Лучше выглянуть вниз на стоянку. Если нет машины, значит, и его нет. Пешком он не ходит.
— Точно не ходит? — хмыкнула ведьмачка, припомнив недавний марш-бросок от Бирючины до Тугреневки, во время которого Иван Есипов передвигался пешком едва ли не пободрее всех остальных. — Странно… Что ж, пойду, осмотрюсь по сторонам.
— Но хоть сфотографировать-то тебя можно? — с надеждой спросила Алина, нянча в руках серебристый телефон-раскладушку.
— Как хочешь, — буркнула Инари.
Алина хотела фотографировать, поэтому ведьмачке, скрепив сердце, пришлось дождаться, пока девушка в не балующем свободным пространством помещении подберет подходящий ракурс. Одного кадра Алине оказалось мало, но Инари, у которой настроение к тому моменту испортилось окончательно, наотрез отказалась от предложения вынуть оружие и встать в боевую позицию и ретировалась прежде, чем девушка успела придумать еще что-нибудь столь же гениальное.
Стук топоров и перебранку, которой у людей, кажется, сопровождалось вообще любое дело, ведьмачка услышала сразу, стоило ей только выйти на лестничную площадку. А, спустившись во двор, она разом вспомнила обещание Кота с утра собрать в «Княжеграде» большую компанию для переустановки забора. Шурик ни капли не преувеличивал. Сейчас во дворе трудилось человек двадцать, из которых Инари были знакомы только трое: Глеб, на пару с каким-то рыжеволосым парнем отесывавший бревна посреди двора, Кот, руководивший процессом установки бревен на место, и Степаныч, руководивший процессом снятия горбылевой части забора. Впрочем, нет, еще ей был знаком Зеленый Змий, которого на поводке выгуливала девица в полной боевой раскраске и с сигаретой в зубах, причем кардинальное ограничение свободы дракончика, кажется, ничуть не огорчало.
«И чего мне в Бирючине не сиделось?» — тоскливо подумала ведьмачка, оглядывая открывшуюся перед ней картину. После лесной тиши множество незнакомых лиц, увиденное за раз, не вызывало ничего, кроме легкого ужаса.
Разобравшись с очередным бревном, Глеб поднял голову и, заметив ведьмачку, отсалютовал ей топором.
— С добрым утром! — крикнул он. — Уже проснулась?
— Да. А тебе, как погляжу, опять занятие подыскали?
— Совершенно верно… Покой нам только снится.
Рыжеволосый напарник Глеба тоже забросил работу и, склонив голову набок, воззрился на Инари. Зеленоватые глаза его хитро поблескивали.
— Ха! Так у нас и вправду эльфы гостят? А я-то думал, что эта святая троица, сговорившись, всем лапшу на уши вешает. Что-то ты не похожа на нормальных, киношных, эльфов.
— Какая есть, — буркнула Инари. Настрой у нее сейчас был не самым подходящим для шуток, особенно тех, которых она не понимала. Хотелось просто взять и убежать прочь, насколько хватит сил, подальше от любопытных человеческих взглядов. Ведьмачка готова была поклясться, что все, кто был во дворе, разом оставили свои дела и теперь таращатся на нее. Анорра ильмен, она же знала, что так все и будет. Может, Хорт был прав, и не стоило лезть, куда не следует? И пускай бы туляки сами разбирались со своими проблемами?
Рыжий ухмыльнулся.
— Ну, и как? Многих орков уже забила?
— Ты будешь первым.
— Елы-палы, как сурово! Эй, Глеб, я бы на твоем месте был поосторожнее. Девица с мечом вообще страшное дело, а тем более, когда у нее такой серьезный настрой.
— Я не девица. Я — ведьмачка.
— Батюшки! Значит, эльфы тоже зачитываются Сапковским? Дай угадаю… Твой кумир — Белый Волк Геральт? Или все-таки Цирилла?
— Я знаю только одного Волка! Сумеречного! И имя у него совсем другое! А ваш Сапковский пусть хоть сквозь землю провалится со своими кожаными куртками, серебряными наклепками и прочей дребеденью!
Возможно, рыжий сказал что-то еще. Возможно, что-то сказал Глеб. Инари больше не слушала. У ворот, через которые вчера уезжал с базы Иван, было слишком много людей, а за отесанными кольями так маняще покачивались макушки деревьев в легкой призрачной дымке могильного тумана… Оставив за спиной изумленные человеческие восклицания, ведьмачка перемахнула через забор и бросилась в глубь леса, задыхаясь от подступившей вдруг к горлу беспричинной ненависти. Тихо! Тихо! Надо срочно успокаиваться, иначе беды не миновать! Но успокоиться не получалось.
Краски дня выцветали, оставляя вокруг лишь ослепительный свет и багровые тени. Кровавый мир, означающий пробуждение Силы. Силы?!? Проклятье, она же не призывала ее сейчас! Или призывала??? Поздно гадать! Раз на зов откликнулись, значит, надо действовать, потому что иначе будет лишь хуже.
— ЭДО ГРАШШШШ!!!!!! — прорычала ведьмачка, вскидывая руки.
Ее голос слился с оглушительным грохотом и шипением. Сорвавшаяся с ясного неба молния расколола напополам росший метрах в десяти от Инари тополь, только обуглившиеся ветки посыпались наземь. Бьющаяся в висках подобно ударам молота Сила схлынула, оставив взамен привычную пустоту. Инари медленно осела на землю, опершись ладонями о колени и низко наклонив голову. Ее начинало знобить — обычное дело. Темно-багровые кляксы, расползающиеся по траве, тоже не удивили ведьмачку. Вот она — плата за настоящее чародейство, а не за те мелкие фокусы, которыми баловалось большинство ведуний и ведьмаков. С Силой шутки плохи — все это знали, и редко кто желал с ней связываться, если только совсем не поджимало. И сейчас, глядя, как постепенно чернеет от крови трава, Инари тоже, в несчетный уже раз, давала клятву не колдовать без надобности. Клялась и прекрасно знала, что все равно нарушит зарок, когда придет время. Когда вернется ненависть.
Приближающихся шагов Инари не слышала, но кожей почуяла, что не одна. Подняла голову, подспудно ожидая снова увидеть Хорта… да только откуда ему было взяться здесь, за тысячи километров от Бирючины? Среди серых стволов стоял Глеб, и по глазам «гладиаторца» было ясно, что он видел все. Четверть минуты молчания показалась ведьмачке вечностью. Она была почти уверена, что парень сейчас так же молча развернется и уйдет прочь, подальше от нелюди. Если у него имелось хоть отдаленное подобие инстинкта самосохранения, иначе он поступить просто не мог.
