Удача мертвеца (СИ) - Борчанинов Геннадий (читаем книги txt) 📗

Я, старательно изображая праздношатающегося матроса, подошёл к нему.

— Будь здоров, служивый! — я поднял бутылку краденого рома и сделал вид, будто пью за его здоровье.

— Пошёл прочь, — отмахнулся солдат, стоя навытяжку с мушкетом и преграждая путь на корабль. Но я не отставал.

— Не хочешь выпить? — предложил я. — Холодненький.

Солдат воровато оглянулся и утёр пот с лица. Не представляю, каково ему в шерстяном мундире на такой жаре.

— Чёрт с тобой, давай уже, — мушкетёр выхватил у меня бутылку и основательно приложился к ней. Контакт налажен.

— Чего стоишь-то тут? — поинтересовался я, забирая драгоценный ром.

— Конфисковали, охраняю вот, — зевнул солдат.

— Контрабандиста взяли, что ли?

— Пирата. Картера, кажется. Ну, его в кутузку, корабль под арест. Жаль, не в море поймали, сразу бы повесили, — разговорился француз.

— Ничего себе, — я сделал круглые глаза и покивал. — А я думал, его уж крабы сожрали, давно не слыхать было.

— А ну брысь, сержант идёт, — зашипел солдат, и я поспешил отойти.

Похоже, мой религиозный друг попался с поличным — предъявил судовой журнал с моей записью и его приняли за опасного пирата и разбойника. Власти всегда готовы кого-нибудь повесить, а уж если это гордый буканьер — то готовы раздуть из этого целый спектакль. А ложное обвинение — ерунда, их не смутило даже то, что «Эдвард Картер» по-английски ни слова не понимает.

Я никак не мог допустить, чтоб меня повесили, даже если пеньковую джигу спляшу не я. Во-первых, это сильно вредит репутации, а во-вторых, Филипп виноват только в том, что не догадался ночью меня зарезать и уйти обратно на Доминику. За это я был ему благодарен, и чувствовал себя должным выручить богобоязненного француза.

Времени у меня было немного, до вечера оставалось несколько часов. Если Уэйн уйдёт с острова до того, как я смогу вызволить Филиппа, то мы с рыбаком оба будем болтаться в петле уже на следующее утро. Поэтому я поспешил в город, прокручивая в голове даже самые безумные планы спасения.

Некоторые я отбросил сразу, например, ворваться с саблей наголо и порубить всех тюремщиков в капусту, или объявить, что Эдвард Картер — это я сам. Но другие казались вполне разумными.

Тюрьма оказалась небольшим каменным зданием неподалёку от центральной площади. Как раз, чтобы не слишком далеко тащить до виселицы. Солдаты на входе окинули меня недоуменным взглядом, но пройти не помешали. Ещё бы, их задача никого не выпускать, а не наоборот.

Я кивком головы поздоровался с офицером, который сидел за грубым деревянным столом и сосредоточенно корпел над какой-то бумажкой. Он никак не отреагировал на моё появление, но попытку проскользнуть к двери, ведущей к камерам, пресёк моментально.

— Что-то хотели, мсье? — раздражённо откинувшись на стуле, произнёс он.

— Пирата поймали, Кровавого Эда, слыхал я, — прикидываясь дурачком, начал я.

— Правильно слыхал, — процедил офицер. — Быстро тут слухи ползут, однако.

— Поглядеть бы на его… — задумчиво произнёс я, делая вид, будто вспоминаю что-то отвратительно жестокое. — Счёты личные к этому нехристю.

— Вот ещё, буду я всякого проходимца поглядеть пускать. Завтра на площади поглядишь.

— Месье, сегодня отчаливаем, а он мне… Со всей команды я один живой ушёл, на бочке плыл, рыбу сырую жрал! Да он всех с нашей «Марии» порезал, я хоть успел в море прыгнуть, стреляли, да не попали! — меня натурально затрясло от придуманных воспоминаний, на глаза навернулись слёзы.

Офицера моя история не сильно впечатлила.

— Пожалуйста, месье, я как узнал, я аж от самого причала сюда побежал, только чтоб в глаза ему посмотреть, демону!

— Оружие на стол, пошли, — вздохнул француз.

— Спаси тебя Господь! — возопил я, искренне радуясь привалившей удаче.

Офицер открыл коридор, дверь в камеру, и я, впервые за всю свою жизнь, добровольно вошёл внутрь. Филипп стоял на коленях и молился, офицер остался стоять в дверном проёме, положа руку на шпагу.

Я внимательно поглядел на рыбака, собрался с духом и бросился на него с кулаками, как этого и ожидал тюремщик. Бил я скорее для вида, но Филипп обессиленно упал на пол и закрылся руками. Похоже, над ним уже успели поработать местные палачи.

— Приготовься, — прошептал я ему на ухо, и кинулся в обратную сторону, на офицера, который всё это время с улыбкой взирал на избиение беззащитного.

Француз атаки не ожидал, но многолетние тренировки помогли ему уклониться от практически смертельного удара в горло. Кулак прошёл в паре дюймов от подбородка и пришёлся по скуле. Офицера качнуло, он схватился за шпагу, а я мёртвой хваткой вцепился ему в глотку и стал душить. Ничего другого не оставалось, крики непременно привлекут внимание солдат на улице, а так из камеры доносилось лишь тихое сопение и стоны избитого Филиппа.

Тюремщик пытался разжать мои пальцы, но в этот момент рыбак выхватил его шпагу и вонзил прямо ему в сердце. Голубой мундир окрасился кровью. Филипп перекрестился трясущейся рукой и пробормотал молитву. Я деловито опустил тюремщика на пол камеры, обшарил карманы, извлёк шпагу и забрал её себе вместе с ножнами.

— Я его убил… — едва слышно прошептал рыбак.

— Иначе он убил бы тебя, — попытался я его приободрить, но вышло не очень.

— Я попаду в ад… — бормотал Филипп. — Я проклят, я грешник…

— Все попадём, — усмехнулся я. — Пора валить отсюда, пока есть возможность.

Я забрал у мертвеца связку ключей и быстро прошёлся по всем камерам. Пусто, как в брюхе у нищего, подолгу здесь пленники не задерживались, сразу отправляясь на виселицу. А жаль, нам сейчас не помешала бы любая помощь.

Мой пистолет вернулся ко мне, а тесак я отдал Филиппу, как более простое оружие, поначалу рыбак наотрез отказывался брать его в руки, но я убедил его, что это только для самозащиты. Побег переходил к решающей фазе, которую я продумал хуже всего. Теперь нужно пробраться через весь город, кишащий солдатами и жандармами, к пристани, на которой только вечером появится шлюпка капитана Уэйна.

Моё внимание привлекла масляная лампа на столе, и план побега сформировался окончательно. Масло разлилось по столу, и вскоре комнату объяло пламя. Дым начал просачиваться на улицу и время действовать пришло.

— Пожар! — я выбежал на улицу вместе с Филиппом.

Солдаты попытались было преградить нам путь штыками, но мы ловко увернулись и помчались наутёк. Площадь заполнилась людьми, половина которых тушила пожар, а вторая половина глазела на огонь. Каменная тюрьма горела плохо, но сухая деревянная крыша занялась пламенем за считанные минуты. Но этого мы уже не видели, на бегу лавируя между прилавками, горожанами и домами, мы мчались по изгибам узких переулков Бас-Тера и молили всех богов, чтобы лодка оказалась там, где нужно.

Горожане озирались нам вслед, но никто не решался остановить нас — Филипп так и бежал с остро отточенным тесаком в руке, рискуя отрубить кому-нибудь руку или пальцы.

В порту всё так же многолюдно, и у каждого пирса стоит по какой-нибудь лодке. И непонятно, какая из них ждёт меня. Капитана Уэйна, если бы он здесь был, я бы увидел издалека, такой уж он человек. Но ни самого пирата, ни его команды, ни его шлюпки на горизонте не наблюдалось.

Сзади я услышал крики погони и моментально принял единственное верное решение — бежать к «Морскому дьяволу». Караульный, завидев нас издалека, уже взял нас на мушку, и я остановился перед ним и поднял руки. Пришвартованный кораблик манил к себе своими изящными формами, но путь преграждал француз, с которым я пил ром.

— А ну, стой! — прорычал солдат, водя мушкетом из стороны в сторону.

— Да мы уже стоим, болван, — фыркнул я и попытался подойти ещё ближе. Зловещее дуло мушкета тут же уставилось мне в лицо.

Филипп, не произнося ни звука, кинулся на солдата и подбил мушкет вверх. Грянул выстрел, и я почувствовал, как пуля прожужжала точно над моей головой. По спине пробежали мурашки, но долго стоять не было времени — я бросился на подмогу. Я выхватил пистолет и тяжёлой рукояткой треснул по голове караульного. Тот как-то сразу обмяк и перестал сопротивляться.