Цветок Трех Миров - Емец Дмитрий (книги онлайн бесплатно TXT) 📗

– Точно. Гораздо медленнее, я бы сказала. И защита ШНыра ослабела… И магия Зеленого лабиринта в целом… Здесь все зависит от закладки.

– Почему камень треснул? – спросила Рина.

– Не разобралась еще.

– Но эта трещина совсем узкая!

– Узкая, но глубокая. И чем она глубже, тем сильнее конфликт между частями. Правая часть, как видишь, больше, поэтому совсем закладка не ослабеет, но остаток будет очень невелик. Какое-то время его будет хватать на зарядку нерпей и лабиринт, но внешняя защита ограды постепенно исчезнет. И вообще для ШНыра этого недостаточно. Здесь же еще и подземная часть, и куча всего, на что используется энергия… Я даже сама не смогла бы перечислить: ведь все создавалось столетиями.

– И что делать? Может, склеить как-то? – спросила Рина жалобно.

Кавалерия невесело усмехнулась:

– Точно. Лучшим суперклеем. Купить тюбиков двадцать-тридцать. Я тоже думала об этом, как ни странно… Нет, с закладкой такие опыты не проходят. Когда заколачиваешь крышку пороховой бочки, лучше не использовать раскаленные докрасна гвозди.

– Тогда как будем выкручиваться? – спросила Рина, разглядывая трещину.

Кавалерия же смотрела уже не на трещину, а на Рину, и по-прежнему через самые зоркие свои очки.

– Кто знает, – пожала плечами она. – Жизнь полна чудес. Порой и зло обращается к добру. Быть может, вскоре будет найдена новая, полная свежих сил закладка и с нее начнется история обновленного ШНыра?

Глава третья

«Я пил без ягодки»

Ул и Яра перебрались в комнату, которую отдала им Суповна, во вторник. Несколько дней до того Ул делал ремонт: красил, штукатурил, клеил обои, стелил линолеум, менял смесители, заказывал стеклопакеты. Деньги на материалы дала Суповна, да и остальные сбросились кто сколько мог. Кузепыч привез и долго выгружал из багажника рубанок, электролобзик, две дрели, шуруповерт, всякие ножички, плоскогубцы, отвертки. Прыгали в майонезных банках саморезы. Сквозь прорвавшуюся оберточную бумагу тускло поблескивали гвоздики.

– Все с возвратом, пнистый якорь! Тут редчайшие вещи есть! Хоть бы эти щипцы! Не знаю, зачем они нужны, но небось еще царя-батюшку видели! – сказал Кузепыч, как видно испытывая жалость, что приходится со всем этим расставаться.

Соседи Ула и Яры – пьющая, довольно назойливая пара, уже дважды занимавшая у Ула деньги, – при виде Кузепыча присмирели. Только что они явно с прицелом на то, чтобы занять в третий раз, ныли, что Ул привез с собой тараканов. На деле же тараканы повылезали, когда Ул выкорчевал на кухне прогнившую мойку, за которой у тараканов размещался штаб. Кузепыч сурово посмотрел на соседей и, отдуваясь, круглым животом загнал их в комнату.

– Не буди во мне завхоза, а то после не убаюкаешь! Вы с культурой – и вам добро натурой! – предупредил он.

– А тараканы? – пискнули из-за двери.

– Все будет! – пообещал Кузепыч.

Он вернулся на кухню и почти с нежностью заглянул за мойку.

– Ишь! Копошатся! А вообще, замечаю я, нынче тараканы редкость. Яды, что ли, сильные стали?

Ул разложил на газете инструменты и деловито осмотрел их, как полководец озирает рать перед боем.

– Говорят, из-за вай-фая, – сказал он. – Ориентировка у тараканов на тех же волнах. И вот я все думаю: а нельзя использовать тараканов как Wi-Fi-модемы? Или там звонить на таракана как на мобильник? Если таракан правой ножкой дергает – это мне Кавалерия звонит. А если левой – то, допустим, Яра!

Никто не верил, что за такой короткий срок можно все начать и закончить, но оказалось, что очень даже возможно. Помогали Улу Макс, Родион и Афанасий. От Родиона помощь была реальная. Он и в электрике разбирался, и кафель класть умел. Макс был полезен тем, что охотно таскал тяжелые грузы. В одиночку выволок на свалку старую ванну, например. В одиночку ходил в строительный магазин за смесями. Афанасий же мешался под ногами и все искал, к чему бы ему приложить усилия.

– Я вывинтил все старые лампочки! – сообщал он Родиону.

– Зачем, позволь тебя спросить?

– Ну как же? Они же не горели!

– Я проводку обрезал! Завтра буду другую тянуть! А лампы были не старые, а новые! – рычал Родион.

Афанасий, смущаясь, что-то мычал и опять начинал бродить без дела. С большим удовольствием он вообще устранился бы от ремонта, но считал необходимым выплатить все оброки дружбы.

– Может, я посверлю что-нибудь? – предложил он.

– Что-нибудь сверлить не надо! Оно может еще пригодиться, – мягко ответил Ул, отбирая у Афанасия работающую дрель, которую тот направил прямо себе в ногу. – Лучше вот! Возьми кусок поломанного плинтуса и повыдергай из него гвоздики.

– А это нужное дело? – усомнился Афанасий.

Ул заверил, что дело самое нужное, и принц без королевства, усевшись на подоконник, занялся гвоздиками.

– Хороший тут вид из окна! – сказал он, чтобы не молчать.

Родион, возившийся с выключателем, специально встал, чтобы посмотреть. Виден был поворот дороги, ведущей к шоссе, и кусок автобусной площади. На веревках между домами сушилось чье-то белье.

– Вид паршивый, зато место для пулемета отличное. Тут можно полроты положить, пока огневую точку подавят, – сказал он.

Достав два гвоздика, третий гвоздик Афанасий загнал себе в палец, и его отправили в аптеку за перекисью. Минут десять спустя с пальцем, на котором красовался новенький пластырь, и с тихой радостью, что можно немного отдохнуть от помощи, он сидел на автобусной остановке и думал о Гуле, что вот она страшненькая, но настоящая. Подумав о Гуле, что она страшненькая, Афанасий испугался этой мысли. «Почему, почему я подумал о ней так? Но ведь подумал же!» Но то, что Гуля была страшненькая, не мешало Афанасию жалеть ее, а может быть, и любить. В общем, все как-то перепуталось у него в мыслях, да еще и палец дергало.

Рядом остановилась черная «Шкода». Из нее вылез молодой человек и, покачиваясь на ходу и кренясь вперед, точно он был парус, подгоняемый ветром, скрылся в магазине. Афанасий посмотрел на заднее стекло «Шкоды» с наклейкой на нем с белыми крупными буквами «Никто не будет любить тебя больше мамы!». В этих словах чуткое ухо Афанасия угадало хорошо упрятанную истерику, хотя хозяина машины он не знал и история его взаимоотношений с мамой была ему неизвестна.

Афанасий встал и, вздыхая, поплелся к Родиону, Улу и Максу. Несмотря на помощь Афанасия, выражавшуюся в том, что он наносил себе раны всевозможными инструментами, проливал клей и уронил включенную дрель в ведро с краской, ремонт продвигался быстро.

Во вторник приехала Яра. Остановилась на пороге в джинсовом, чуть коротковатом ей комбинезоне для беременных с огромной пуговицей, как у Карлсона на животе. Ул высунулся из шкафа с шуруповертом в руке, который держал дулом вверх, точно пистолет-пулемет.

– Ну как? – спросил он с ожиданием похвалы. – Красота? Помнишь, что было здесь до ремонта?

– Еще бы не помнить! – сказала Яра. – Милая такая комнатка, с геранькой на окне! Кстати, надо сделать какой-нибудь крючочек, вешалочку какую-нибудь. Раньше же был крючочек, а теперь его нет.

Ул хмыкнул. Вот они, женщины. Скажи им, что этими самыми ручками, вооруженный лишь ржавым ножом, ты отдирал старую краску от стен на площади в двадцать квадратных метров, они ничего не поймут. А вот что нет крючочка, заметят сразу.

– Нет, ты молодец! – сказала Яра, подкрепляя свою похвалу поцелуем. – Фу! Что у тебя за духи? Мужской какой-то одеколон?

– Афанасий меня дустом для тараканов побрызгал. Ручки беспокойные. Так и тянет их на все нажимать.

– Для тараканов или от? – уточнила Яра.

Этого Ул не знал. На дусте был нарисован таракан и что-то написано по-иностранному, видимо таракано-угрожающее. Но тараканы были отечественные, по-заграничному читать не умели и дуст их скорее привлекал, чем отпугивал.