Дракон Фаунил - Худ Дэниел (лучшие книги .txt) 📗
– Так это он заставил Клыки сойти со своих мест! – прошептал Лайам. – Вот черт!
Тут было от чего прийти в восхищение. Тарквин решился на грандиозное предприятие. Исчезновение Клыков явилось неоспоримым подтверждением мощи и славы великого чародея. Славы, которой Тарквин всегда пользовался среди жителей Саузварка, но о подлинных масштабах силы которого вряд ли кто‑либо подозревал. Интересно, а знал ли сам Тарквин, творя это чудо, что оно для него станет последним?
Из книги торчала закладка – тонкая, чуть плотнее картона, дощечка. Лайам перевернул несколько тяжелых страниц и просмотрел заложенный текст. Язык заклинания также был сложен, но примерно понятен, и Лайам без особого труда разобрался, что это заклинание назначено делать вещи незримыми.
Скорее всего, Тарквин колебался, какое из этих двух заклинаний ему применить, и, судя по всему, в конце концов выбрал первое – в противном случае корабли Неквера покоились бы сейчас на дне моря. Не говоря уже о самом Неквере.
Мог ли кто‑то убить за это старого чародея?
Лайам задумался, рассеянно глядя на страницу.
Кому могла понадобиться смерть Тарквина? Насколько было известно Лайаму, у старика не имелось врагов – по крайней мере таких, о которых тот счел бы нужным упомянуть в их не очень‑то частых беседах. Впрочем, Лайам не так уж и хорошо знал старика. Они в общем‑то ладили, но разговаривали лишь на отвлеченные темы: о дальних странах или о событиях, давно канувших в прошлое. Разговор никогда не касался личной жизни кого‑либо из собеседников, а уж тем более их насущных занятий. Но ведь Тарквин был магом, кудесником, колдуном, а люди такого рода, как правило, малоуживчивы и своенравны. Они ссорятся друг с другом, они не ладят с теми, кто прибегает к их помощи, они наделены силой, внушающей страх обычному люду. Так что Тарквину было не так уж сложно нажить врагов. Сложно понять другое: как вышло, что человек, способный подчинить своей воле силы самой природы, не сумел защитить себя?
«Я проснулся».
Эта мысль была подобна той – первой: упрямая и неподатливая, словно камень, она нахально растолкала все прочие мысли и завладела вниманием Лайама. Лайам резким движением повернулся к столу, на котором лежал Фануил.
«Ты поел. Я тоже хочу».
Нет сомнений: мысль исходила от Фануила. Лайам вдруг вспомнил о вчерашнем приступе боли в ноге. Так вот оно что! Этот уродец его укусил. Зачем?
«Чтобы мы стали одним целым. Мне нужно поесть, я слабею и могу умереть».
Лайам медленно пересек комнату, внимательно глядя на дракончика. Взгляд желтых глаз Фануила был так же неотрывно прикован к глазам Лайама.
– Ты что, действительно это делаешь? Ну… вкладываешь мысли ко мне в голову?
«Тебе не обязательно говорить. Просто думай. Я пойму».
– Но как?
«Мы одно целое. Можно, я поем?»
Желтые глаза уставились на последнюю булочку, которую Лайам до сих пор держал в руке. Лайам опустился на колени, так что его голова оказалась на одном уровне с узкой мордочкой существа, и положил булочку на стол.
Голова дракончика метнулась вперед, словно выпущенная из лука стрела, и столь же молниеносно отдернулась. Фануил отхватил от булочки изрядный кусок и принялся энергично жевать, жадно и часто глотая. Лайам зачарованно за ним наблюдал. Дракон одолел булочку в считанные секунды. Когда с едой было покончено, Фануил аккуратно облизал лапки, продолжая при этом смотреть в глаза человека.
«Ты смущен».
– Что значит – мы одно целое?
«Ты уже это знаешь. Ты мудрее, чем хочешь казаться».
– Так, значит… ты стал для меня чем‑то вроде фамильяра? Ты со мной связан?
«Как и ты со мной. Теперь мы делим твою душу. Твоя душа теперь частью живет во мне».
Лайам встал на ноги и ошалело потряс головой.
– Почему ты раньше не говорил со мной так?
«Раньше мы не были с тобой одним целым. Это возможно только между теми, кто един. Смотри».
Внезапно у Лайама потемнело в глазах. Он вскрикнул от неожиданности, но зрение тут же вернулось. Только картина, представшая его взгляду, была иной. Он увидел угловатое молодое лицо, обрамленное светлыми волосами. Светло‑голубые глаза. Длинный, с еле заметной горбинкой нос. Это был собственный нос Лайама. Он смотрел в свое собственное лицо.
«Ты смотришь моими глазами».
– Я хочу смотреть своими глазами! – рявкнул Лайам. На него снова нахлынула тошнотворная волна слепоты, а потом все встало на свои места. Дракончик склонил голову набок, с любопытством наблюдая за человеком.
– Никогда больше не делай этого! – сказал Лайам. Голос его дрожал от напряжения.
«Ты тоже можешь так делать».
– Я этого не хочу!
«Возможно, еще захочешь».
Последовала долгая пауза. Лайам погрузился в размышления, потом сообразил, что дракончик может читать его мысли, и перестал думать.
– Я хочу, чтобы ты убрался из моей головы!
«Ты можешь меня выдворить».
– Как? – быстро спросил Лайам.
«Я тебе покажу. Только ты должен кое‑что для меня сделать».
– Кое‑что для тебя сделать?! Ты украл мою душу, мелкий паршивец! Убирайся из моей головы!
«Извини. Иначе было нельзя. Я умирал. Мы можем…»
Обрывок мысли был зазубрен, как сталь сломанного клинка. Дракон сделал паузу.
«Мы можем заключить сделку».
– Сделку?! И что же ты хочешь в обмен на мою душу?
«Мы только делим ее. Я не стал бы забирать у тебя ни кусочка, если бы без этого можно было как‑нибудь обойтись. Мастер Тарквин считал, что мои таланты стоят маленькой части его души. И это не причинит тебе никакого вреда. Но если ты совсем немножко поможешь мне, я смогу научить тебя разному».
– Чему? – спросил Лайам.
«Об этом можно поговорить позднее».
– Чему?
«Как не впускать меня. Как смотреть моими глазами. И всякому другому».
Лайаму невольно сделалось любопытно.
– Это магия?
«Немного. Для сложного твой ум не годится. Но что‑то попроще – возможно. И всякое другое. Я могу помочь тебе написать твою книгу».
– Мою книгу? Откуда ты о ней знаешь?
Дракончик снова склонил голову набок, и Лайам вскинул руку:
– Ладно, ладно! Я понял.
«Я делил многое с мастером Танаквилем. И многое открою тебе. Если ты кое‑что для меня сделаешь».
Фануил по‑прежнему смотрел в лицо Лайаму, но в желтых глазах дракончика не отражалось никаких чувств.
Лайам вдруг ощутил боль в месте укуса и перенес вес тела на здоровую ногу.
– Что именно?
«Во‑первых, ты должен дать мне еще еды. Пойди на кухню, подумай о сыром мясе, постарайся как следует его захотеть и загляни в печь».
– С этим я уже сталкивался. Что ж, это нетрудно.
Хромая, Лайам добрался до кухни. Заставить себя захотеть сырого мяса оказалось не так уж просто, и все же печь выдала ему в конце концов что‑то вроде куска говядины. Этот кусок Лайам и отнес в кабинет.
Фануил принялся рвать мясо – так же жадно и судорожно, как перед тем булочку. Впрочем, это не мешало ему продолжать разговор.
«Во‑вторых, – прозвучало в мозгу Лайама, – ты должен сказать человеку герцога в Саузварке, что мастер Тарквин убит. Этого человека зовут Кессиас. Ты сможешь его найти?»
– Человека герцога? Эдила? Да, смогу. Чего ты еще хочешь?
«В‑третьих, ты должен какое‑то время заботиться обо мне, пока я не поправлюсь. Тебе было очень больно, но и я чуть не умер, когда мастера закололи».
– Когда мастера закололи… – эхом отозвался Лайам и тут же спросил: – Ты знаешь, кто его убил?
«Нет».
Лайам разочарованно поразмыслил над этим. Некоторое время дракончик ждал, потом снова вмешался в его мысли.
«Я слаб. Мне, наверно, потребуется около месяца, чтобы прийти в норму».
Выйдя из задумчивости, Лайам кивнул:
– Да, конечно. Я буду присматривать за тобой. Еще что‑нибудь?
«Еще одно. Я скажу, когда ты вернешься с эдилом».
– Скажи сейчас! – В Лайаме проснулось упрямство.
«Сейчас не могу. Ты все узнаешь потом. Обязательно скажи человеку герцога, чтобы он прихватил с собой искательницу теней».
