Гильдия темных ткачей - Соловьева Евгения (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .txt) 📗
Слава Хиссу, обошлось. Седой счел его достаточно полезным и молчаливым, чтобы оделить ролью доносчика и мальчишки на побегушках. Лишь спустя пару месяцев Угорь понял, сколь выгодно ему внимание Седого Ежа. Тот не ставил ученика в известность о своих намерениях, но его вопросы вкупе с непредназначенными для посторонних ушей разговорами цеховых старшин позволили последнему из шерре Занге сделать вывод: Еж поможет сделать еще один шаг к цели. Один из множества шагов.
В кабинете на втором этаже скромного особняка по улице Серебряного Ландыша пахло свежими бушами. Как всегда, Фаина испекла их к обеду.
Внизу стукнула входная дверь. Диего бие Кройце отложил потрепанный том Хроник и прислушался: вернулись, оба. Молодцы.
— Орис, Хилл, идите обедать! — раздался с кухни голос Фаины.
Мастер улыбнулся, словно наяву увидев её: статную, округлую, с теплой, как только что вынутые из печи буши, улыбкой. Когда Фаина радовалась, светились теплом карие глаза в легкой сеточке морщинок, яркий широкий рот и ямочка на левой щеке, даже складки на простом полосатом платье и полотенце в круглых смуглых руках.
Наверное, улыбка на губах убийцы, отдавшего душу Темному Брату, выглядела странно, но Диего было все равно. Девятнадцать лет назад, едва став Мастером Ткачом, он впервые нарушил закон Гильдии — оставил при себе наивную, добрую Фаину, беременную его сыном. С тех пор он не раз шел поперек закона и не жалел об этом, хоть и знал, что рано или поздно придется платить за краденое счастье. Лишь бы платить пришлось ему самому.
— А где Наставник? — послышался голос Хилла.
— У себя, — ответила Фаина. — Быстро на кухню. Остальные уже пообедали, только Угорь и Волчок не пришли.
Зазвенели тарелки и ложки, пахнуло острой бараньей похлебкой: сыновья принялись за обед. Подождав, пока Орис с Хиллом закончат, Мастер направился вниз. По правилам надо расспросить Хилла, но достаточно того, что он справился с Волчком и Угрем. Теперь же следует на время удалить его от прочих учеников, время для открытой драки не пришло. Пусть сходит к оружейнику, заодно собьет цену на следующий заказ.
Около кухни ему попался Игла, самый младший из учеников. На подвижной физиономии читалось разочарование результатом игры в салочки. Явная неудача — мальчишка так и не научился контролировать чувства, вряд ли сумеет выдержать присутствие бога. То ли дело Орис и Хилл!
Пятнадцать лет назад, когда настоятель Алью Хисс принес белобрысого найденыша и отдал в обучение, Мастер был очень удивлен. Он и сейчас не понимал, почему Темнейший, который должен следить за исполнением законов Хисса, делает вид, что семья у Мастера — самое обычное дело. Наверное, это все зачем-то нужно настоятелю. Или самому Хиссу. Простым смертным не понять.
«…Законы Гильдии строги, друг мой. Строги и мудры. Но только один закон непреложен. Один договор вечен. И мудр тот, кто понимает это.
Я не буду говорить, что видел вещий сон или сам Хисс явился и повелел… за этим в соседний храм. Я нашел мальчика сегодня утром на ступенях Алью Хисс. Теперь он принадлежит тебе, и что из него получится, зависит от тебя. Хочешь, оставь себе, хочешь, продай, хочешь, скорми собакам. И не забудь пожертвовать храму двадцать империалов. За двух младенцев…»
Молодой Ульрих — всего-то восьмидесяти лет от роду, по гномьим меркам совсем юноша — мнил себя гением, драл поднебесные цены и брался далеко не за все заказы: настоящий мастер должен быть разборчив! Никогда не отказывал только Гильдии: Мастер имел к нему особый подход. Такой особый, что узнай Рунмастер клана, что иногда переходит из рук Ульриха в арсенал Гильдии — в лучшем случае изгнал бы из рода. Но, с другой стороны, всем бы заказчикам такую обязательность. Ткачи и платят вовремя, и не торгуются, и уважение оказывают.
Взять, к примеру, парнишку с нелепым прозвищем Лягушонок. Малыш совсем, даже по человеческим меркам, а на клинки чутьё, как у гнома. Из любой кучи острых предметов вытянет лучший, а на работы самого Ульриха так глазищами сверкает, чуть слюна не капает!
Ульрих любил визиты забавного мальчишки. А кто, скажите на милость, не любит, когда за ним по пятам ходят, уши растопырив, в рот заглядывают и каждое слово ловят? И разливался мастер соловьём, собственным подмастерьям столько тонкостей не раскрывал, как этому юному пройдохе.
Вот и в этот раз, открыв дверь и увидев светлые вихры, Ульрих из клана Иргвинов для порядку поворчал немного, пряча в бороде улыбку, и пригласил позднего гостя в дом. Как обычно, первым делом он повел парнишку распивать чай, до которого сам был большой охотник, и хвастаться новыми работами.
Покидав ножи для проверки балансировки, от души поахав над особенно удавшейся шпагой и отдав мастеру кошель, Лягушонок засобирался домой. Но Ульриху вовсе не хотелось его так быстро отпускать.
— Так, вроде, раньше утра тебя не ждут? Ну и нечего по ночам шастать, мешок большой, ты маленький, украдут ещё! — Подмигнув возвышающемуся над ним на целую голову мальчишке, оружейник хохотнул. — Я тебе покажу действительно стоящую вещь.
Ульрих бережно достал длинный свёрток.
— Ты слышал, наследник перебирается в столицу? Это для него подарок, от нашего цеха. Признали-таки, пни замшелые, меня лучшим! Попросили, покажи, мол, Ульрих, наше мастерство. — Он поглаживал шпагу, будто кошку, но открывать не торопился. — Говорят, наш принц понимает толк в настоящем искусстве. Жаль, вряд ли в столице надолго задержится.
— Почему? Король же собирается поселить его в Суарде?
Гном ухмыльнулся в бороду: публика попалась — теперь можно травить байки хоть до утра.
— Королю-то нашему совсем немного осталось. Вы, люди, так мало живете… — Гном горестно вздохнул. — Мардук лет на десять меня помладше — а, по-вашему, уже старик. Кузен на той неделе жаловался, что вытяжка из корня белого шиполиста слишком быстро заканчивается, а бальзам уже не помогает.
— Но если на самом деле всё так плохо, почему никто не знает?
— Кому надо, тот знает. Ты сам видишь, что в столице творится, с тех пор как объявили волю короля. Одни беспорядки в порту чего стоят — ох и нарвется ваш Мастер на неприятности, если продолжит задирать Тихую Гвардию! — Ульрих покачал головой. — Королю бы еще хоть года четыре продержаться, пока наследнику стукнет восемнадцать. Но вряд ли… Вот и думай, отдаст ли Её Высочество Ристана трон ненавистному братцу. Тут гадать нечего: как только отец отправится к Звенящим Ручьям, наследнику не жить. А может, она и не дотерпит. Вам ещё кронпринца не заказывали? Не беритесь.
Лягушонок нахмурился:
— Шутки у тебя, Ульрих, не приведи Тёмный. Но все же… брат! — он передернул плечами. — Почему она так его не любит?
— Не любит? Это жареную треску Ее Высочество не любит. Брата с сестрой она ненавидит. Ты ж не знаешь, наверное, историю про жён короля Мардука?
— Так, слухи всякие… а что там на самом деле было?
— Ладно. Раз уж ты такой любопытный, слушай, — приступил Ульрих к любимому занятию. — Сам знаешь, мой кузен Альгаф, королевский аптекарь много чего видел, да мало кому рассказывал. Но тебе можно, ты ж могила. — Ульрих хмыкнул собственной шутке. — Первая королева была из рода светлых. Правда, одно название, что светлые: магия в роду иссякла еще шесть поколений назад. Сына она родить не смогла, а единственной дочери не досталось на капли дара. Эх, и почему ваши светлые не хотят понимать очевидного?
Лягушонок глянул вопросительно, но Ульрих только вздохнул, покачал головой и продолжил:
— Кроме дара, у Ристаны было все. Мардук готовил её себе на смену — немудрено, Ристана уродилась копией отца: красива, умна, горда, упряма, очарует виверру и переговорит Совет Кланов. Королева была той же породы: жесткая, властная. Да вот беда, хорошая королева не всегда хорошая жена. Так что когда при дворе появилась Зефрида Тальге, нежная и веселая, как фея, к тому же со светлым даром, исход был предрешен. Любовь с первого взгляда. И ненависть тоже. Королева все сделала, чтобы девицу Тальге от двора прогнать, да опоздала. Король наш если чего хочет, получит. — Ульрих снова вздохнул. — Все же вы, люди, такие странные… разве хоть одна гнома останется с нелюбимым и нелюбящим мужем? Это же против природы. А у вас — даром что светлые, ради власти и денег забываете себя. А уж если любовь, то куда только ум девается?
