Крылья - Виор Анна (читаемые книги читать .txt) 📗
Жаль только, что хозяин настоял, чтобы он послал лучшего своего эффа – Угала; Куголь Аб считал, что для поимки мальчишки – худого, полуголодного и измотанного, можно было использовать какого-нибудь молодого эффа, чтобы натаскать зверя. А Угал уже и так достаточно опытен. Но к’Хаэль Оргон очень зол на этого Рохо. Он пожелал голову мальчишки еще до заката. И он ее получит.
Когда Угал приблизился, холодок пробежал по спине Куголя Аба – на мгновение ему показалось, что зверь ничего не несет в зубах. Но только показалось, такого не могло быть. Если бы он послал молодого эффа, то маленькая вероятность его провала и существовала бы, но не с Угалом.
Солнце приблизилось к закату, однако было еще достаточно светло, и эфф был уже достаточно близко, чтобы можно было разглядеть – он действительно ничего не держит в зубах! Неужели он сожрал голову раба?! Нет… такого не случалось ни с одним эффом, даже с очень голодным, а Угал голодал только один день, и то не полный, пока не настиг мальчишку.
Куголь Аб сжал челюсти. Эфф подошел к помосту и сел, глядя на хозяина; он не положил перед ним голову, как полагалось. Оргон пронзил взглядом старшего смотрителя, и тот едва не потерял самообладание. Он приблизился к эффу, заглядывая в пасть – не прячет ли зверь трофей там?
Изумленный шепот волной прокатился в толпе рабов.
Куголь Аб склонился над Угалом и тут же отпрянул в ужасе – эфф был без ошейника!
Старший смотритель закричал охране, чтобы они уводили хозяина. Эфф без ошейника – то же, что стрела, нацеленная в голову господина. Ряды телохранителей сомкнулись, закрывая собой Оргона. Он поспешно встал с кресла и скрылся в доме. Тут же показался на балконе, откуда мог видеть и слышать все происходящее, но быть в безопасности от зверя.
Рабы заволновались еще больше, некоторые не выдержали и побежали назад, к баракам. Люди напряглись в ожидании, когда зверь войдет в неистовство и начнет убивать всех вокруг. Первым будет, конечно, Куголь Аб – если зверь не убьет его, то его ждет гораздо более мучительная и долгая смерть от рук палачей хозяина, за то, что не исполнил порученного дела и более того, подверг опасности своего к’Хаэля.
Куголь Аб не понимал. КАК? Как эфф оказался без ошейника живым? Это было еще более невероятно, чем если бы мальчишка убил эффа. И притом не какой-нибудь нечистокровный, или из негодного помета, или слишком молодой зверь, а Угал – проверенный, принесший не одну голову на службе у Оргона (два раза участвовал зверь в «суде эффа», а уж сколько беглых рабов, пытавшихся в глупой беспочвенной надежде или просто в отчаянии уйти от судьбы, он настиг за эти годы!)
Может, он стал слишком стар, его Угал? Но нет, ему только десять лет – середина жизни и расцвет сил для эффа. Он лично отследил родословную Угала, наблюдал за его рождением, выбирал его из всех щенков, тренировал. Как могло это надежное оружие дать сбой, как он мог подвести?! Куголь Аб прожил на свете пятьдесят лет, и с самого своего детства он занимался эффами: его дед был смотрителем, его отец был смотрителем, он стал старшим смотрителем в двадцать лет. И никогда Куголь Аб не слышал о подобном случае, не слышал ни от отца, ни от деда.
– Что это значит, Куголь Аб? – раздался с балкона гневный голос к’Хаэля Оргона.
Старший смотритель упал на колени рядом с эффом, ожидая, что зверь избавит его от необходимости подыскивать слова оправдания. Но Угал сидел смирно и не собирался его убивать.
Куголь Аб вздохнул и заговорил:
– О великий к’Хаэль Оргон! Я и мои предки служили твоему роду многие годы, служили верой и правдой. И этот самый эфф – Угал, бывший моим лучшим зверем и бивший до сих пор без промаха. Никогда я не слышал о том, чтобы эфф остался живым без ошейника. Даже смотритель не смеет снять ошейник со зверя, пока тот жив. Все это знает мой господин. Если бы на этом месте был не Угал, а другой эфф, я бы сам просил суда за свою ошибку у тебя, о великий к’Хаэль! Но здесь я не вижу другого объяснения произошедшему, как только вмешательство враждебных и могущественных сил. Сил, о которых я не знаю ничего и не могу знать. Разве способен мальчишка снять ошейник с ЖИВОГО эффа? Я слышал, что в древности были в Аре Мудрецы, которые и создали эффов, и эти Мудрецы могли совершить подобное… только они…
– Что ты хочешь этим сказать? – процедил Оргон сквозь зубы, заиграв желваками.
– О, мой господин, я лишь хочу сказать, что, возможно, у тебя, великий к’Хаэль, появились очень могущественные враги!
Повисла тишина. Оргон был не глуп, далеко не глуп. И про эффов он знал немало. Он задумался над словами Куголя Аба.
Глава 2
Бурон
Вирд
Вирд, свободный Вирд – не раб Рохо! – шел по пыльной тропе, ведущей к Бурону; эта тропа петляла, то приближаясь к небольшой обмельчавшей от жары речке Кай-Кэ, то уходила в глубь рощицы, росшей на берегах. Идти было легко и приятно, с речки ветерок доносил свежесть воды, а деревья давали густую тень.
После той странной болезни Вирд проснулся полностью отдохнувшим и свежим, так хорошо выспаться ему ни разу не удавалось в рабстве, он ложился слишком поздно, а вставал слишком рано. Голова соображала ясно, и на душе было спокойно. Только есть хотелось так, будто он не ел уже дня три, не меньше. А сколько на самом деле? Он помнил, что ужинал вечером перед побегом, убежал он ночью и бежал весь остаток ночи и первую половину дня, пока его не настиг эфф. Сколько он валялся в беспамятстве и сколько спал потом, Вирд не знал. Когда он открыл глаза, солнце тяжело выкатывалось из-за горизонта, и жара еще не успела раскалить землю.
Да, он должен был уже почувствовать голод, привычный для раба, только этот голод был сейчас намного сильнее, чем когда-либо, даже тогда, когда его посадили под замок без воды и пищи на трое суток за то, что воровал булочки у поварихи. Точнее, не он воровал, а Ого… Но Ого он не мог оставить одного отдуваться за проступок.
После пробуждения Вирд направился на восток, прямо к светящему в глаза солнцу. Он знал, что где-то там, на востоке, течет Кай-Кэ, он также знал, что если идти вдоль реки на юг, то рано или поздно придешь в Бурон – небольшой городок, столицу Северной провинции.
Вирд спустился к реке, сорвал несколько стеблей съедобного тростника и с наслаждением долго жевал его сладкую мякоть. Во рту стало приторно, но в животе уже не было так пусто. Здесь же он поймал несколько рыбешек при помощи рыболовных снастей, которые всегда таскал с собой. Эти снасти он иногда пускал в ход, оказавшись на берегу Кай-Кэ – там, позади, на севере, во владении к’Хаэля Оргона. Там река была намного шире, и рабам иногда позволялось купаться в ней и рыбачить. Хотя это было давно, еще в детстве; после того как ему исполнилось двенадцать, его с другими мужчинами отправили на работы на полях, располагавшихся далеко от реки. Нехитрые снасти – костяной крючок и длинную тонкую, но прочную нить, – изготовил для него и для Ого старик Рулк… это все, что осталось от старого раба…
Благодаря Рулку, Вирд умел обращаться с удочкой, и потому у него был обед. А вот огня Вирд развести не мог и сжевал рыбу сырой, лишь подсолив немного. Соль также всегда была с ним, каждый раб получал в новую луну небольшой мешочек и носил притороченным на поясе. Рабы все ели с солью: лепешки, которые раздавали в обед, съедобные листья и стебли, которые находили во время работы на полях. Некоторые даже сладкую мякоть тростника подсаливали.
Уняв немного голод, Вирд направился вдоль реки к городу. Ошейник спрятал за пазухой. Он предъявит его прямо на воротах – и все узнают, что он свободный человек, он войдет в Бурон Вирдом, а не Рохо! Только план этот, казавшийся поначалу таким правильным и соблазнительным, тем больше тревожил Вирда, чем больше он о нем размышлял.
Действует ли закон в том случае, если эфф останется жив? Не может ли хозяин опять предъявить права на него из-за того, что эффа он не убил?
Вирд смутно осознавал, что Оргон не простит ему – Вирду, то, что он сделал. Не простит побег и снятый ошейник – ведь теперь вся округа будет потешаться над Оргоном из-за того, что его эффы никуда не годны. А этого Оргон уж точно не стерпит.
