Цветок камалейника - Громыко Ольга Николаевна (читать книги онлайн полностью .TXT) 📗

Новый посетитель осмотрелся и правильно оценил (по крайней мере, так ему показалось) ситуацию: заезжий охотник щедро проставился главе гильдии и теперь с чистой совестью отправляется на поиски работы. А она уже сама его нашла!

— Эй, «сорока»!

ЭрТар поморщился. Мужик окликнул его добродушно, с ухмылкой, но равнинное прозвище горцев коробило слух само по себе.

— Ты как, не прочь поразмяться?

Горец неопределенно хмыкнул. Покаяться и предложить заглянуть завтра? Для рачительного хозяина каждый день дорог, он лучше другого охотника поищет. Да и кушать уже сегодня хочется.

Далеко не все земледельцы соглашались нанимать «крыс» [7], хоть это и обходилось дешевле. Но если гильдия прознает, то в следующий раз взвинтит цену на отстрел вдвое, на все возражения холодно отвечая: «ну так вы же в прошлый раз сэкономили!».

Самому ЭрТару ссориться с коллегами тоже было не с руки — он собирался задержаться в Орите на несколько недель, а то и на весь сезон. Подумаешь, поговорит с главой завтра утром…

— По две серебряных за голову и одну сверх за каждую седьмую. — Наниматель, похоже, решил, что дело уже сладилось, осталось только обговорить детали. — Идет?

— За каждую третью, — машинально поправил все еще колеблющийся горец.

— Уговорил, — осклабился мужик. — Да ты, гляжу, парень не промах! Промышлял уже в наших краях?

— Друзья подсказали, — сознался ЭрТар. И не прогадал: мужик басисто расхохотался, хлопнул охотника по плечу и услужливо распахнул перед ним дверь.

Тишш, успевший лапами сковырнуть намордник, поджидал у порога. При виде чужака кис настороженно попятился, пропустил людей далеко вперед и, вприпрыжку нагнав хозяина, пристроился у его ноги.

— Картинку-то покажешь? — уже за воротами спохватился мужик.

Что ж, святое право нанимателя. ЭрТар оттянул широкий ворот, обнажая плечо с татуировкой — кошка, подбивающая лапой мотылька. Рисунок чистый, застарелый, внушающий доверие.

Мужик удовлетворенно кивнул и потащил горца дальше, к запряженной сивым ящерком двуколке.

ЭрТар на ходу поправил айсту. А его знакомец не так-то прост. Тварюшка в оглоблях жилистая, породистая, на таких картошку не окучивают. Вот поля от рассвета до заката объезжать — самое то. Ладони же у мужика широкие, загребущие, но без мозолей. Глянуть бы, что у него самого на плече. Горец почти не сомневался, что татуировка там не одна. Скорее всего, зеленые вилы [8], а пониже — такие же бусы [9]. Если бы в богатой семье родился, так запросто с простым охотником не болтал бы. Выходит, сам недавно из пахарей в землевладельцы выбился.

— Большой надел осеняешь?

— Э? — Мужик так смачно плюхнулся на сиденье, что двуколка завихлялась из стороны в сторону. Ящерок фыркнул и поднялся на задние лапы, изготовившись к бегу. — Да нет, мил-человек, земли-то и впрямь много, да моей там от силы пять шагов на погосте. Управляющий я. За батраками и рабами приглядываю, ну и распоряжаюсь по мелочи. Что, разочарован?

ЭрТар отрицательно помотал головой, усаживаясь рядом. Чужих денег не так жалко, поэтому приказчики обычно куда щедрее хозяев. Бывает, сами подбивают смету завысить, а разницу поделить.

Ящерок с места взял в галоп, размеренно балансируя длинным острым хвостом. Горец стукнулся лопатками о жесткую спинку и запоздало вцепился в резной бортик.

— И много их там, ннэ?

— Кишмя кишат. — Мужик натянул вожжи, придерживая скотинку. Ездить по городу быстрее бегущего человека разрешалось только пожарникам, обережи да йерам. — И когда только расплодиться успели! На поле уже ступить боязно, все в лежках.

— Хэй-най, больше целей — легче попасть! — ободрил его ЭрТар, поглядывая, где там Тишш. Кошак, снова высунув кончик языка, трусил слева от повозки, стараясь держаться в ее тени. Число лежек еще ни о чем не говорит, их может быть много вдоль дороги и ни одной — в глубине поля.

К огромному удовольствию горца, дальше его наниматель осторожными намеками, а там и прямым текстом завел речь о вышеупомянутых приписках. Грех не пойти навстречу хорошему человеку!

Глава 2

В господский дом охотника, разумеется, не пустили — невелика птица, посидит до темноты и в халупке [10]. Оно даже лучше вышло: домик был просторным и чистым, хозяева прислугу не обижали, и некоторые рабы вели себя даже вольнее наемных работников, отличаясь от них только грубо заклепанными браслетами. Самодельный скваш, которым радушно попотчевали гостя, оказался на порядок вкуснее трактирного, и то разливавший его по кружкам старик сокрушался, что сусло в этом году отчего-то еле бродит, так и норовя заплесневеть.

Вечером в халупке стало еще веселее — вернулись полевые рабочие. По их словам, чуть живые, но уже через полчаса, после ужина, кто-то вытащил из сундука жайру-трехструнку; сначала просто тренькал, негромко подпевая, потом к нему присоединились девчонка с бубном и хмельной дедок, отбивавший ритм ложкой по ведру. Дом наполнился плясовым топотом и визгливым хихиканьем женщин. Одна рыжуха так и норовила присесть к горцу на колени, но тот предпочитал отшучиваться и ссаживать назойливую красотку. Перед охотой ЭрТар старался не злоупотреблять ни выпивкой, ни иными развлечениями. К тому же распущенность равнинных девок коробила горца, хотя и не настолько, чтобы совсем ими пренебрегать.

Вскоре стремительные летние сумерки заставили горца поблагодарить за гостеприимство и распрощаться. Скваш — коварная штука: голова остается ясной, а тело хмелеет, и пока не встанешь, не поймешь, насколько сильно. На сей раз ЭрТару удалось остановиться вовремя… ну, почти. По крайней мере, пока он дошел до третьего по счету поля, от постыдной вялости в ногах не осталось и следа.

Пестрые закатные разводы постепенно стекали за дальний лес, с запада наползала и густела ночная синева. Жара сменилась прохладой, а там и сырым холодом. ЭрТар разгрузил корлисса, набросил на плечи темно-серую куртку с высоким облегающим воротником, больше напоминающую доспехи, — из пропитанной блестящим составом кожи с нашитыми поверх кольцами, широкими и тонкими, как браслетки на девичью руку. Некоторые охотники носили настоящие кольчуги, но те, по мнению горца, слишком сковывали движения.

Оглядевшись и убедившись, что если за ним и наблюдают, то из деликатной дали, ЭрТар, скрестив ноги, уселся прямо посреди дороги и вытащил из внутреннего кармана куртки небольшую, с ладонь, деревянную коробку брусочком. Внутри плотненько, бок к боку, лежали стрелки — черные вперемешку с красными, отравленными. Охотиться можно с любыми, но для вторых меткость не столь важна, лишь бы зацепить, зато первые втрое дешевле. Приказчик сказал, что дичи тут много? Значит, красные. Окупятся.

Тишш потоптался рядом, но ложиться не стал. Косился на поле, смаковал ноздрями воздух и возбужденно пофыркивал. ЭрТар и сам трепетал от предвкушения, но тщательная подготовка — прежде всего. Горец ногтем подковырнул тупой конец стрелки, выуживая ее из коробки. Дальше пошло легче. Тринадцать штук охотник сразу зарядил в мыслестрел, бдительно прислушиваясь к щелчкам пружин, еще два семерика переложил в кожаный кармашек при поясе, дважды проверив, чтобы все лежали остриями вниз. Конечно, помереть от укола не помрешь, но палец опухнет, а то и нарвет. Приятного мало.

Парень захлопнул коробку, перевернул и, вставив кончик ножа в еле заметную щелку, сдвинул панель потайного отделения. Там, обернутые вощеной бумагой, чтобы не бренчали при встряхивании, лежали синие стрелки, купленные у знакомого обережника. Разрешения на них у горца, разумеется, не было, да охотникам его и не выписывали. Тем не менее подобные штучки «на всякий случай» имелись у всех мыслестрельщиков (как витиевато выражался наставник ЭрТара, «даже сестре милосердия не стоит ходить по темным улицам без дубинки»), от ночных сторожей до наемных убийц.