Врата Анубиса - Пауэрс Тим (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений TXT) 📗
Он отхлебнул глоток теплого виски и блаженно улыбнулся – виски был отменного качества. В этот момент все его размышления сводились к тому, что на Канарах упманские сигары сворачивали куда как лучше, чем сейчас – в Доминиканской Республике.
И ни одна из молодых особ, с которыми он имел дела со времени Ребекки, не представляла никакого интереса.
Он раскрыл старую книгу и стал внимательно рассматривать гравюру на фронтисписе, выполненную с бюста работы Торвальдсена. С портрета на него взирал неправдоподобно бородатый поэт – его характерные запавшие глаза, массивность торса, ширина плеч были мастерски переданы резцом скульптора. «Интересно, а как все это было в твое время, Вильям? – подумал Дойль. – Лучше тогда были сигары, виски и девушки?»
Губы портрета искривила легкая усмешка, явно обращенная к нему… У него закружилась голова, да так сильно, что он вцепился обеими руками в кресло – портрет действительно смотрел на него через полтора столетия с нескрываемым ехидством.
Он резко дернул головой и захлопнул книгу. Ты же знаешь – ты просто устал, сказал он себе. Да, конечно, ведь это просто усталость, когда тебе подмигивает с гравюры человек, умерший лет сто назад. Вот Кольридж никогда бы себе не позволил подобной выходки!
Почти успокоившись, он поскорее засунул книгу в портфель рядом с другой книгой, которую он взял с собой, так как она служила ему рекомендацией – «Незваный Гость», биография Самюэла Тейлора Кольриджа, автор Брендан Дойль. Он хотел продолжить ее исследованием поэтов «Озерной школы», но рецензии на «Гостя» и то, как он раскупался, заставили его издателя из Деврисского университета дать ему совет выбрать для дальнейших исследований если уж не «белые пятна на карте, то хотя бы менее исхоженные вдоль и поперек территории». Издатель выразил свое неудовольствие достаточно изысканно и цветисто, после чего заметил: «Вам следует продолжить ту тему, которую вы затронули в двух статьях о Вильяме Эшблесе, и попытаться придать некий смысл его загадочной и мрачной поэзии. Вполне возможно, что биография этого полузабытого поэта потрясет критиков – и университетских библиотекарей! – как произведение, прокладывающее новые пути и вспахивающее неосвоенные земли в литературоведении.»
«Ну хорошо, все это, допустим, и так, – думал Дойль, закрывая портфель, – но если мне не удастся прибавить в Англии ничего к своим выпискам по биографии Эшблеса, это будет чертовски маленький клочок „неосвоенной земли“.
Самолет пошел на посадку. Дойль устало зевнул, уши заложило. А сейчас забудь Эшблеса. Чем бы ни оказалось то, за что Дерроу собрался заплатить тебе двадцать тысяч долларов, это связано с Кольриджем.
Он отхлебнул еще глоточек виски. Надо сказать, что Дойль испытывал некоторые опасения относительно сути предстоящей работы, и каждый выпитый глоток виски подкреплял в нем слабеющую надежду, что, может быть, это не связано ни с планшетками, ни со столоверчением, ни с вызыванием духов. Ему уже однажды пришлось видеть книгу поэм, продиктованных призраком Шелли – через медиума, разумеется. И сейчас он подозревал, что предложение Дерроу – нечто в этом роде.
Дойль размышлял, отхлебнув очередной глоток виски, во сколько он оценивает свою профессиональную честь и достоинство ученого: двадцать тысяч долларов – это достаточно или все-таки его честь стоит дороже? Предаваясь подобным приятным размышлениям, он незаметно осушил чашку.
По случайному стечению обстоятельств Дойль как раз в последнее время очень много слышал о ДИРЕ. Не далее как месяц назад эта компания предложила работу его самому блестящему выпускнику по курсу английской литературы – Стирфорту Беннеру. Сейчас Дойль вспомнил свое легкое удивление, когда услышал от Беннера, что ДИРЕ все еще существует. Конечно, Дойль знал о ДИРЕ – с незначительных начинаний в 1930-х она превратилась под мудрым руководством такой яркой и неординарной личности, как Дерроу, в мирового лидера в области научной индустрии и успешно соперничала с такими компаниями, как Ай-би-эм и «Ханивэлл». Именно ДИРЕ занимала лидирующее положение в разработке и проведении космических программ и в области подводных исследований. Дойль вспомнил также, что в 60-е ДИРЕ всегда была спонсором шекспировских постановок на телевидении без рекламных пауз. Но компания исчезла из поля зрения общественности в 70-х, и Дойль читал где-то, что у Дерроу обнаружили рак и он, исчерпав все возможности науки в поисках лекарства, бросил все финансовые и научные ресурсы ДИРЕ в область эзотерических изысканий. Очевидно, он надеялся найти спасительное средство в сомнительных анналах магии. В «Ньюсуик» появилась заметка, что ДИРЕ уволила большую часть персонала и закрыла производственные центры. Дойль припомнил также статью в «Форбс» под заголовком что-то вроде «Затруднительные обстоятельства фирмы ДИРЕ».
И после всех этих туманных слухов они вдруг обратились к Беннеру и предложили очень высокооплачиваемую, хотя и неопределенную должность. Однажды ночью после пинты пива Беннер рассказал Дойлю, какие тесты он проходил при приеме на работу: тест на скорость реакции, внимательность, физическую выносливость, быстроту решения запутанных логических задач… Все это вполне обычно, но далее последовало несколько тестов такого рода, что Дойль не знал, что и думать, – крайне неприятные тесты, целью которых, казалось, было определить способность Беннера к жестокости. Беннер прошел их все и получил работу, это Дойль знал. Но все расспросы о работе как таковой ничего не дали – Беннер добродушно уходил от ответа.
Шасси наконец коснулись земли, и самолет побежал по взлетно-посадочной полосе. «Может быть, как раз сейчас я очень близок к тому, – думал Дойль, – чтобы узнать, что же скрывал Беннер».
* * *
Охранник открыл ворота и взял у шофера чемодан Дойля. Тот вежливо кивнул и поспешил назад к урчащему Б MB. Дойль сделал глубокий вдох, как перед прыжком в слишком холодную воду, и вошел. Охранник запер за ним ворота.
– Хорошо, что вы с нами, сэр, – продекламировал охранник, он возвысил голос, чтобы быть услышанным сквозь рев дизельных двигателей. – Прошу вас, следуйте за мной.
Участок был более обширным, чем казался с улицы. Следуя за охранником, Дойль увидел скаковой круг с устрашающими барьерами в стороне от дороги. Большие желтые бульдозеры деловито перемещались с места на место, разбивая камни своими дробилками. Стоял дьявольский шум. Бульдозеры сгребали валуны в большие кучи и толкали их куда-то в темноту. Дойль заметил, что камень свежий – по разлому все еще белый, с острым едким запахом известняка. Куда-то спешили очень занятые люди и тянули за собой электрические кабели. Они деловито вглядывались в показания геодезических приборов и выкрикивали номера по уоки-токи. Каждый предмет из-за освещения прожекторов отбрасывал добрую полудюжину теней.
Охранник был шести футов роста и делал слишком большие шаги, и Дойль, со своим весьма средним ростом и отсутствием навыков быстрой ходьбы, скоро запыхался и стал отставать. Что за проклятая спешка, подумал он сердито и дал клятвенное обещание, что обязательно будет каждое утро делать зарядку.
Потрепанный алюминиевый трейлер стоял в центре освещенного круга, как старый корабль, пришвартованный к пирсу кабелями и телефонными линиями. Охранник поднялся на три ступеньки и постучал в дверь. Изнутри раздался голос: «Войдите». Охранник сошел вниз со ступенек и кивком указал Дойлю следовать вперед: «Мистер Дерроу будет говорить с вами там».
Дойль поднялся по ступенькам, открыл дверь и вошел. Внутри валялись стопки книг и карты. Он обратил внимание, что здесь есть книги достаточно старые, чтобы послужить украшением приличному музею, впрочем, он заметил и несколько новых. По состоянию книжек и карт можно было сразу понять, что ими постоянно пользуются – карты были испещрены карандашными пометками, а книги, даже наиболее древние и ветхие, валялись как попало и были испещрены чернильными пометками.
Очень старый человек стоял между двух высоких книжных стопок. Дойль сразу же узнал его и поразился: на него смотрело то же лицо, что он видел все эти годы на сотнях фотографий в газетах и журналах – Уильям Кокран Дерроу. Думая об этой встрече, Дойль был готов увидеть больного и, конечно, дряхлого старика, но все подобные мысли мгновенно исчезли под пронзительным и насмешливо-холодным взглядом этого человека.
