Сага о Хрольфе Жердинке - Андерсон Пол Уильям (книги без регистрации полные версии txt) 📗
Тогда Фроди сумел найти трех настоящих колдунов, таких, что не только владеют кое-какими заклинаниями да видят вещие сны, а таких, у которых волшебные зелья день и ночь кипят в ведьмином котле, таких, о которых в народе говорят: им по силам и ночной вихрь оседлать, им и мертвецы подвластны, и всякие твари еще пострашней мертвецов. Чаще всего такие колдуны были неприкаянными бродягами, от которых добрые люди старались держаться подальше. Едва колдуны появились во дворце, как слуги и рабы, зачуравшись, попрятались по углам, а самых смелых дружинников бросило в дрожь.
Но когда эта грозная троица вошла в королевскую палату, Фроди принял их очень радушно: усадил у очага напротив себя и приказал королеве собственноручно подать им мяса и пива.
— Прошли те дни, когда я служила за своим столом конунгам и витязям, — печально сказала королева (а была она женщиной рослой, и косы ее отливали медью). — Думала ли я тогда, что придется мне принимать как хозяйке тех, кто пришел вынюхивать, где укрылись мои сыновья, моя плоть и кровь.
Конунг холодно посмотрел на свою новую жену.
— Да, моя Сигрид, тебе придется им услужить, — только и сказал он ей в ответ, и королева покорилась.
Среди челяди, которой иной раз удавалось подслушать под дверьми королевской опочивальни, поговаривали, что Фроди смирил королеву не побоями, которые только бы разожгли ее упорство, а силой воли и искусством страсти. Фроди был настоящий Скъёльдунг — крепкий, легкий на ногу, и, как ни опасен бывал в его руках меч, опасней меча было коварство конунга. Его лицо обрамляли прямые каштановые волосы и подстриженная борода, нос у него был с горбинкой, глаза смотрели неприветливо. Одевался конунг нарядно: в тот вечер на нем был зеленый, отделанный куньим мехом кафтан и красные штаны, заправленные в белые сафьяновые сапоги.
Фроди, убив предыдущего конунга датчан, поступил с Сигрид по закону: заплатил ей виру за убийство Хальфдана и, женившись, преподнес ей богатый брачный дар. Королева, которая со дня новой свадьбы все больше молчала и совсем перестала смеяться, все же надеялась постепенно смягчить своего сурового мужа. Датчанам новый конунг пришелся не по душе: он обложил их тяжкими податями, а судил так, что всякий приговор клонился к королевской выгоде. Но выхода не было — других Скьёльлунгов, кроме Фроди, не осталось, и кто бы посмел гневить Одина, возведя на престол человека не из его рода?
Лица колдунов, этих нечесаных страшилищ в драных черных плащах, выдавали их финское происхождение. Когда трапеза наконец закончилась, они, повесив свои котелки над огнем, принялись чертить руны и выкрикивать бессвязные заклинания перед королевским троном, стоящим меж двух деревянных столбов. На правом был вырезан Один, отец всякого ведовства, на левом — Тор, но фигура Молотобойца почти потонула во мраке. Почудилось, где-то завыл волк, завизжал дикий кот, хотя никто давно не видал этих зверей у стен Лейдры. Колдуны без сил рухнули на лавки. Фроди продолжал бесстрастно ждать ответа.
Наконец самый седой и морщинистый колдун нарушил молчание:
— Государь, мы смогли понять только то, что мальчишки находятся не на материке и все же недалеко отсюда.
Король, поглаживая бороду, сказал задумчиво:
— Мы искали их вблизи и вдали. Что-то не верится мне, чтоб они были где-то неподалеку. Правда, теперь я припоминаю островки около того побережья, на котором стоит дом их приемного отца.
— Тогда прежде всего вели обыскать ближайший к берегу из этих островов, — посоветовал старший колдун. — На нем не живет никто, кроме одного бедняка, но над этим островом стоит такой туман, что мы так и не сумели заглянуть в его лачугу. И сдается нам, что он, этот бедняк, совсем не так прост, как кажется.
— Что ж, попробуем поискать, — ответил король. — Чудно, если станется, что мальчишек посмел укрыть от меня нищий рыбак.
В ту ночь под Исе-фьордом действительно поднялся густой туман. Вифиль проснулся до зари и сказал своим приемышам:
— Чужая мощь рыщет в округе, она уже приближается к нам. Я чувствовал ее в ночном мраке, я чувствую ее и теперь, в предрассветной мгле. Эй, вставайте, Хроар и Хельги, сыновья Хальфдана, и схоронитесь на этот день в моем лесу!
И дети поспешили исполнить его приказ.
Ополдень на морском берегу появился отряд королевской стражи и приказал Регину дать им лодки для переправы. Туман уже поднялся, солнце играло на шлемах и наконечниках копий. Неприветливо встретил Вифиль незваных гостей. И таким же угрюмым он оставался, пока стражники обшаривали остров. Воины так ничего и не нашли, хотя потратили на поиски не один час. На ночь Регину пришлось оставить их у себя. Но нельзя сказать, чтоб это был радушный прием.
Назавтра стражники возвратились в Лейдру и поведали конунгу о своей неудаче.
— За смертью вас посылать! — рявкнул Фроди. — Тот старик — ведьмак. Возвращайтесь и попробуйте застигнуть его врасплох.
Люди конунга снова нагрянули на остров. Вифиль показал им все, что они потребовали, и все равно стражникам пришлось убраться несолоно хлебавши, так и не напав на след своей дичи.
Тем временем колдуны поведали Фроди о том, что некая тайна сокрыта на том острове, недаром его окутала завеса, непроницаемая для их глаз. Когда же вдобавок к этому он выслушал рассказ вождя своей дружины, то сперва побледнел, потом побагровел, а потом, стукнув кулаком, заорал:
— Хватит мне терпеть шутки этой деревенщины! Завтра с утра я сам с ним разберусь!
В то утро Вифиль рано пробудился от тяжелого сна. Тревожно было у него на душе, когда он, подозвав к себе Хроара и Хельги, сказал им:
— Дело плохо, чую я, что сюда плывет ваш дядя Фроди, чтобы любой ценой добыть ваши головы. А я не уверен, удастся ли мне спасти, вас и на этот раз. — Вифиль тяжко задумался, запустив пятерню в бороду. — Если вы, как прежде, все время будете сидеть в схороне, он, пожалуй, найдет вас. Сегодня вам лучше укрыться в лесу да почаще перебегать с места на место. А как начнут прочесывать лес, тут уж бегите в схорон… Главное, будьте невдалеке от дома, чтобы слышать меня. Услышите, что я кличу собак — значит, вам пора хорониться.
Хроар угрюмо кивнул, на лбу у него выступили капли пота, Хельги улыбнулся: для него все это было только игрой в прятки.
Конунг пожаловал не верхом, а приплыл морем со стороны залива, который мы нынче зовем Роскильде-фьордом. На одной королевской ладье помещалось гораздо больше воинов, чем могли перевезти зараз все лодки Регина. Причалив, сошли дружинники на берег. Под сенью едва начавших желтеть деревьев стоял, опираясь на посох, Вифиль.
Пронзительный, холодный ветер вздымал плащи. Сверкали шлемы, звенели кольчуги.
— Взять его! — рявкнул Фроди. И тут же сильные воины скрутили старого рыбака и подвели его к конунгу.
Конунг, гневно взглянув на него, проговорил:
— Только не вздумай лгать, старый дурень! Говори живо, где мои племянники. Ибо мне ведомо, что ты их прячешь!
Вифиль пожал плечами:
— Привет тебе, государь. Где уж мне оправдаться от такого навета, коли теперь, когда твои люди схватили меня, мне даже свое стадо малое не уберечь от волков.
Едва дружинники рассыпались по небольшой просеке, ведущей к лесу, как Вифиль вдруг заорал что есть мочи:
— Эй, Хопп и Хо, на помощь!
— Кого ты кличешь? — спросил Фроди.
— Своих собачек, — смиренно ответил Вифиль. — Ищи, пока не наскучит. Только навряд ли ты найдешь здесь каких-нибудь королевичей. Правду сказать, не пойму я, с чего ты взял, что эдакий старый рыбак, как я, станет что-нибудь от тебя прятать.
Фроди приказал одному из своих воинов стеречь старика, а сам возглавил поиски. На этот раз им удалось найти схорон. Однако мальчики уже улизнули из него и укрылись на дереве.
На закате воины вернулись к рыбацкой хижине. Вифиль спокойно поджидал их.
Конунг, дрожа от гнева, сказал ему:
— Ты солгал мне, и я велю казнить тебя!
Рыбак спокойно встретил королевский взгляд и ответил:
