"Фантастика 2023-140". Компиялция. Книги 1-18 (СИ) - Коростышевская Татьяна Георгиевна (книги бесплатно полные версии .TXT, .FB2) 📗

– Смертный? – Привратник осклабился, блеснув в фонарном свете зубами. – Вступать нужно во все?

– А как иначе? Кто не успел, тот опоздал, знаешь ли. Хочешь жить, умей вертеться… И прочее в таком роде.

Они прошли длинным коридором, поднялись по лестнице в полукруглый зал с большим столом по центру. За столом сидели закутанные в сутаны фигуры, повернувшиеся к вошедшим клювами чумных докторов.

Сердце пузана ушло в пятки, когда за его спиной закрылась дверь залы. Тот, которого он принял за привратника, обошел стол, ступая бесшумно, как кошка, и сел в резное кресло, повернутое спинкой к камину.

– Что это за клоун, экселленсе? – гулкий голос, раздавшийся из-под какой-то маски, навевал мысли о могильном холоде.

– Человечек. – «Абсолютно точно не привратник» пожал плечами и щелчком расправил белоснежную манжету, выбившуюся из рукава камзола. – Почему бы и нет?

Бледные его губы растянулись в улыбке, поморщились, сложились дудочкой, будто примеряя непривычные гримасы:

– Предлагаю игру. Кто первым угадает профессию этого… гм… синьора, получит…

Кто-то азартно перебил экселленсе:

– Чую аптекарский запах. Касторка и живоцвет. Он лекарь?

– Скорее больной, – проговорил другой с не меньшим азартом, – его пользовали от запоров.

– Господа, – протянул третий, – нельзя ли менее физиологично?

– А что плохого в физиологии?

– Это неприлично.

– Что нам человеческие приличия?

Экселленсе втянул воздух, отчего ноздри его длинного носа затрепетали подобно парусам корабля:

– Клейстер и дерево. Столяр? Нет, что-то еще. Краски, грим, свечной жир. Кукольник?!

Толстяк, до которого наконец дошло, куда именно он попал, рухнул на колени, сорвал маску, обнажая ничем не примечательное пухлощекое лицо:

– Так точно, экселленсе, директор кукольного театра маэстро Дуриарти к вашим услугам.

Общество разочарованно забормотало: «Опять он выиграл».

– Теперь можно поесть? – раздраженно спросила женщина.

– Питаться пожилым господином апоплексичного вида, страдающим к тому же запорами? – Экселленсе поморщился. – Нет, великолепная Лукреция, предлагаю другую игру. Сейчас дражайший маэстро просветит нас, какие заговоры плетутся его сородичами в благословенной Аквадорате.

Дуриарти на четвереньках пополз к трону.

– Идиотская игра, – слышался шелест.

– И скучная.

– Сколько можно забавляться заговорами? Тысячу раз уже…

– Нелепо…

– Неуместно…

Верховный вампир зашипел, заставляя недовольных умолкнуть.

– Начинай, кукольник.

И тот забормотал, перечисляя все тайные общества, в которые успел вступить, раскрывая цели и задачи, примерно одинаковые у всех, ибо состояли они в свержении теперешней власти и извлечении выгод, которые всенепременно за свержением последуют.

– Пожрет чудовище из моря? – через некоторое время переспросил экселленсе.

– Именно так, хозяин. – Лебезить маэстро Дуриарти умел лучше всего на свете. – Видимо, во время ежегодного обряда обручения с морем на дожа нападет кракен.

– У вас есть кракен? – ахнула женщина.

– Наверное, – растерялся толстяк.

– Ничего у них нет. Последнего кракена убил лет двести назад какой-то болван в рогатом шлеме.

– Который? Зигфрид?

– На нем написано не было!

– На кракене?

– Нет, на шлеме.

Перепалка разгорелась нешуточная, но кто именно участвовал в ней, понять не удалось бы никому. Из-под клювастых масок раздавались одинаково надтреснутые мужские голоса.

– Точно Зигфрид, вождь этих беловолосых дикарей, которые убивают друг друга на берегах северных морей.

– Буду я еще имя каждого варвара запоминать!

Экселленсе зашипел, призывая к порядку, и возвестил:

– Дож Муэрте получит свое чудовище от нас.

– Кракена? – пискнул кукольник, разум которого от невозможности объять все происходящее слегка помутился.

– Прекрасную деву, – ответил верховный вампир напевно. – Ее подарит дожу море во время обручения.

– Я, кажется, понимаю, – заливисто хихикнула женщина. – Его безмятежности придется вступить в брак с этим чудом.

– А ночью она его сожрет, – закончил экселленсе.

Кто-то предложил:

– Сразу после этого неплохо было бы напустить на город мор: холеру или чуму. Чтоб людишки окончательно осознали свое проклятие.

– Лишнее, – сказал верховный. – Если только мы не собираемся строить здесь вампирскую утопию с горсткой выживших.

Все хором решили, что строить и организовывать – скука смертная и что устранения дожа для того, чтоб продемонстрировать забывчивому человечеству мощь аквадоратского клана вампиров, вполне достаточно.

Маэстро радостно покивал:

– Что прикажете делать мне, хозяин? Все забыть?

– Не время забывать. – Глаза экселленсе вспыхнули нестерпимым алым светом.

Директор кукольного театра синьор Дуриарти проснулся наутро в грязной подворотне, голова гудела, хотелось пить.

– Надо же было так набраться! – сказал себе синьор и отправился домой, почесывая шею, на которой непонятно откуда появились две аккуратные круглые ранки.

Из его жизни пропало целых четыре дня, подушечки пальцев были стерты и испещрены порезами, будто в своем многодневном пьяном угаре почтенный кукольник работал не покладая рук.

Искусством бесшумных вылазок я владела неплохо. Конечно, до совершенства синьорины Маламоко мне еще расти и расти, но шаги мои были легки, а движения осторожны.

– Куда ломишься? – спросила Карла, когда я, до хруста вытянув шею, вглядывалась в темный коридор первого этажа.

– Дохлый кракен! – Я прижала руку к груди, чтоб сердце не выскочило от испуга. – Как тебе удается быть столь бесшумной? Ты вообще человек?

– Куда, Филомена?

– Меня ждет Эдуардо.

– Где?

– Предполагаю, что у черного хода.

– И на чем основаны твои предположения? – Карла опустила голову к плечу, прожигая меня любопытным взглядом.

Таккола – «галка», так ее иногда называли, за черную масть и такие вот птичьи движения.

– Маура видела на воде гондолу да Риальто.

– И?

– И во время последнего нашего свидания я намекнула Эдуардо…

– Намекнула? – перебила подруга. – Этот синьор не распознает намека, даже если тот наступит ему на голову.

– С этим я, пожалуй, соглашусь, – сообщила синьорина да Риальто, появляясь за нашими спинами. – То есть чтоб быть понятым, твой намек должен был звучать примерно так: Эдуардо, показавшись перед окнами «Нобиле-колледже-рагацце», продолжи движение по направлению к Гранде-канале, отсчитай четвертую пристань и…

«Тайным» ходом за три прошедших года пользовалась хотя бы один раз каждая из нас, и дорогу Маура описала без труда.

Девушка вздохнула:

– Ну и неплохо было бы заставить братца этот намек повторить.

Галка-Маламоко гнусно захихикала.

Такого оскорбления предмету моей любви я снести не могла:

– Стыдитесь, рагацце. Эдуардо – благородный синьор!

– Тихо! – Карла обняла нас за плечи обеими руками и замерла, прислушиваясь. – Не знаю, благородный ли синьор да Риальто бродит снаружи… Кстати, если это все-таки он, Филомена, я принесу тебе извинения.

– Посмотрим? – Кончик чуть вздернутого носика Мауры дрожал от возбуждения.

– Может, это кто-то из учениц, – недовольно прошептала я.

– В гостиной все, кроме нас и Паолы.

– Сестра Аннунциата уединилась в молельне.

– Слуги?

– Отпущены на праздник.

– Пошли, – решила я. – Только поклянитесь, что, если там действительно Эдуардо, вы не будете за нами подглядывать. Или хотя бы постараетесь, чтоб ваши едкие комментарии не достигли его ушей.

Карла, наверное, ущипнула Мауру, потому что та хихикнула.

Мы шли в абсолютной темноте коридора к двери, укрепленной всяческими запорами и засовами после одного из моих «злодейских» озарений, а точнее, после исповеди сестре Аннунциате. Здесь существовала одна хитрость, в исповеди не затронутая. Порог массивной двери, по периметру укрепленный стальными полосами, был полым. Он, видимо, служил прежним владельцам потайным сундуком. Зная, куда и в какой последовательности нажимать, можно было открыть горизонтальную дверцу, лечь на живот, протиснуться под дверью и, потянув за рычажок, отодвинуть внешний наличник.