Знаки ночи - Васильев Андрей (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений TXT, FB2) 📗
– Ты что делаешь, а? – даже не подойдя поближе, укоризненно произнесла она и покачала головой. – Ты зачем уехал, а?
– В смысле? – опешил я. – Уехал – значит, надо было.
– Надо ему было! – возмутилась работница ЖКХ и грозно стукнула черенком метлы об асфальт. – Ты что, глупый совсем? У тебя женщина беременная, а ты уехал!
– Кто у меня? – выпучил глаза я.
– А Марина-апа с пятого этажа? – пристыдила меня дворничиха. – Забыл, э? Она твоего ребенка носит, а тебя рядом нет! Иэ-э-эх! Так разве делают! Я ее даже не виню теперь! Чем с такой как ты жить, лучше вообще никто не надо!
Как видно, я пал в ее глазах на самое глубокое дно самого глубокого ущелья, поскольку после этих слов Фарида повернулась ко мне спиной и отправилась восвояси.
Так я и не узнал, в чем она Маринку винит. Хотя и могу догадаться, чрезмерной нравственностью моя соседка сверху никогда наделена не была.
Но зато понял, о чем речь шла. Точно, было такое. Эта язва в свое время целый спектакль разыграла под названием «А.Смолин – подлый растлитель», для того чтобы со мной в Лозовку увязаться. На свою же голову. С тех пор все бабушки в нашем доме, равно как и работники коммунальных служб, были уверены в том, что она носит моего ребенка. И даже плоский живот, который Маринка с завидным постоянством демонстрировала всему миру, натягивая на себя вызывающие топики, не являлся аргументом, опровергающим данную аксиому.
Все-таки приятно, что есть некие вещи, которые никогда не меняются. Например – последствия маринкиных проделок. Они всегда выходят боком кому угодно, только не ей самой. Исключением может служить, пожалуй, та самая достопамятная поездка в Лозовку, когда она через свое упрямство и любопытство чуть жизни не лишилась.
А еще к таким вещам относится родной дом, особенно если ты холостяк. От чего уехал, к тому и приехал. Стабильность. Есть в этом что-то такое, согревающее душу.
– Дома! – радостно сообщил мне Родька, которого я сразу же выпустил из рюкзака. – Наконец-то!
– Не понял? – удивился я. – Ты же меня сколько времени агитировал за то, чтобы мы съехали из города в деревню?
– Было, – не стал спорить мой слуга, прошлепал в комнату и залез на кресло, которое, похоже, он возвел в ранг своей личной собственности. – Но чего-то сравнение не в ее пользу. Не в пользу деревни. Там телевизора нет. И чайника электрического. И воды с пузырьками, которая «Саяны».
– Это да, – признал я, посмеиваясь.
Да и то. Мне, горожанину, охота обратно, а он, всю жизнь в глуши проживший, рад, что в город вернулся. Вот уж, воистину – кому что.
– Хозяин, – облизнулся вспомнивший про свою любимую газировку Родька. – Надо в лабаз идти. Холодильник-то пустой. Чего есть будем?
– Гречки полно, – не смог я отказать себе в удовольствии немного над ним поиздеваться. – И риса. И пшена.
– Да? – опечалился Родька. – И соли с сахаром?
– И их тоже, – подтвердил я. – Ну, какие еще будут аргументы?
Слуга призадумался.
– С возвращеньицем! – послышалось с кухни. – Как съездили?
– Мое почтение, Вавила Силыч, – громко произнес я. – Хорошо. Мне даже понравилось там. Воздух чистый, никакой суеты и спешки. Есть в загородном существовании нечто такое, что мы потеряли. Вот даже уезжать не хотелось.
– Это, Александр, потому, что ты там был гость, – как всегда степенно объяснил мне подъездный, входя в комнату. – Ты туда ненадолго приехал и знал, что вернешься в город. Опять же – лето на дворе, и с погодой тебе повезло. А оставь тебя там на постоянное проживание, да особенно поздней осенью или зимой, когда все снегом завалит, то у-у-у-у! Частный дом – это тебе не городская квартира. Там капает, тут поддувает, снег самому надо чистить, дрова пилить-колоть, печку топить.
– А я на что? – обиженно подал голос с кресла Родька.
– И еще за этим обормотом в оба глаза смотри, – согласился с ним Вавила Силыч. – Вот сколько всего. Так что, Александр, живи, где родился, то есть здесь, в городе. Не ищи от добра добра.
– Так и в мыслях не было переезжать, – заверил подъездного я. – Кстати, из забавного. Я там с домовым характерами не сошелся. Он меня из дома как только не гнал. Даже душить пытался.
– Да что ты? – изумился подъездный. – Родион, а ты куда глядел?
– Чуть что, так Родион! – взвился вверх мой слуга. – Я ему, мохнорылому, три раза морду мял, объяснял, что нового хозяина надо не меньше, чем старого, чтить. Он не слушает, говорит, что городских в гробу видел, не указ они ему.
– Видать, из старых домовик, – со знанием дела вынес суждение Вавила Силыч. – Из исконных. Да и тьфу ты на него, Александр. Дом он все одно беречь станет, такая его судьба. И тебя, как хозяина, со временем тоже признает. Любить, может, и не будет, а чтить станет, никуда не денется. Ты, главное, в ближайшее время ремонт там не затевай, старые стены не рушь, чтобы его злобу до крайности не доводить. А потом все устроится. И плохо про него даже не думай, он чужого на порог не пустит и умышлять против тебя не станет.
Значит, с ремонтом пока не сложится. Да и ладно, мне там не жить. Да и не факт, что я вообще в этом году туда еще пожить отправлюсь. Отпуск кончается, лето тоже к концу идет, скоро осень. Дожди пойдут, грязь там будет несусветная. А как снег ляжет, я туда и вовсе не доберусь.
Интересно, а откуда ведьмы продукты зимой берут? Летают за ними, что ли?
– А у нас тут все по-старому, – Вавила Силыч сурово глянул на Родьку. – Все свое дело знают, кроме одного лентяя мохнатого, который гостю даже чаю не предложит.
Родька тут же скатился с кресла и поспешил на кухню. Вот ведь. А скажи ему я то же самое, может, и не воспоследовал бы результат. Нет, разбаловал я его.
– Марина с пятого этажа к тебе раза три заходила, – тем временем сообщил мне подъездный. – И звонила в дверь, и ногами в нее стучала. Особенно в прошлые выходные. У нее компания собралась, они всю ночь водку пили, разные разговоры вели, тебя вспоминали.
– О как, – заинтересовался я. – Что за люди?
– Коллеги ее по работе, – тут же ответил Вавила Силыч. – Я их до этого всех видел уже. И этот крепкий паренек был, Стас который. Полицейский, похоже, эту публику ни с кем не спутаешь. Он, кстати, водку и принес. Целый ящик.
А, понятно. Стало быть, дали приятелю Севастьянова внеочередную «звездочку» на погоны. Он еще тогда обещал, что если дело выгорит, то с него ящик водки.
Однако – быстро как. Времени-то прошло всего ничего.
– Вспоминали-то по-доброму? – поинтересовался я.
– А как же, – заулыбался Вавила Силыч. – Правда, о том, что ты себе на уме, тоже говорили. Но без злобы. Так, шуткой.
– И хорошо, что меня не было, – порадовался я. – В такую жару водку пить – себя не жалеть. Больше никто не заходил?
– Нет, – покачал головой подъездный. – Я бы рассказал.
Впрочем, – а кого мне еще ждать? У меня не так много знакомых, а таких, которые знают, где я живу, вообще по пальцам пересчитать можно.
Зато на телефоне, который я поставил на зарядку и после этого сразу включил, обнаружилась целая куча пропущенных звонков, и вот там было то еще разнообразие. Например, меня разыскивали сослуживцы, которым что-то внезапно понадобилось. Что именно – понятия не имею, и прямо сейчас выяснять не собираюсь. Все вызовы прошли в один день, стало быть, какую-то бумажку не нашли и пошли по пути наименьшего сопротивления, то есть – начали мне названивать. Десять звонков за три часа. А потом – как отрезало. Значит – либо нашли желаемое, либо меня уволят в первый же день после отпуска. А что? Такое бывает, я сам видел. Вышел человек на работу – веселый, загорелый, пакет магнитиков турецких в руке, а ему под нос заявление тычут и говорят:
– Подписывай по-хорошему.
Просто пока он гезлеме кушал и в бассейне пьяненький купался, всплыл «косяк» в отчетности, которую он готовил, и у банка заморочки были такие, что хоть вешайся. Проблему разрулили, понятное дело, но сотруднику этому все одно трындец настал.
