Монетчик (СИ) - Бердников Антон Романович (книги полностью .txt) 📗
— И не думали, милорд, — сказал, чуть наклонив голову Дарлан.
— Что-то еще вам нужно?
— Задаток, марок сто, хотя бы серебром, — попросил Таннет, поправляя ворот камзола. Маг заметно вспотел.
— Нет. — Орвальд погрозил пальцем. — Жизненный опыт велит мне придержать деньги до окончания дела. С мошенниками я сталкивался ни раз, возможно, они все-таки есть и среди мастеров Монетного двора. Приступайте немедленно!
Оказавшись на улице, Таннет сплюнул, его явно не устроило, что они ушли от бургомистра без единой монеты в кармане. Дарлан на другое и не рассчитывал. Дядя короля был из тех, кто стоял на своем до конца, ни уговоры, ни мольбы на него бы не подействовали.
— Дешево ты договорился, — пробурчал иллюзионист, когда они зашагали по мостовой в сторону «Лорда Дракона».
— Дешево? — ухмыльнулся Дарлан, вернув капюшон на место. — Это большие деньги, Орвальд мог дать еще меньше, если бы мы заупрямились. Про охотников на чудовищ никто не слышал, у нас нет ни рекомендаций, ни хотя бы одного выполненного заказа. Так что сделка более чем удачная. Лучше скажи, как мы этот остров искать будем?
— Сначала кладбище, нужно начинать с того, что проще, это мне еще мой учитель говорил, когда учил манипулировать эфиром. Жаль, что могильщик пьет, я бы для верности еще раз его расспросил, но после бутылки он такое может наболтать, что и в кошмаре не приснится. Ночью где-нибудь спрячемся, используя иллюзию, и будем ждать. Жаль, что по рассказу бургомистра не понять, что за тварь там орудует. То, что трупоед — это яснее ясного. А какой? Есть те, кто жрет только кости, выплевывая плоть, есть те, кто съедает мясо, а скелетом брезгует. Ну и, конечно же, куда без тех, кто проглатывает мертвецов целиком. Ничего, мне эту тварь хотя бы одним глазом увидеть, сразу определю.
— Твои трупоеды к живым как относятся?
— По-разному. Слушай, займешь монету? Тут рынок рядом, страсть как персика хочется, настроение поднять. Отдам после!
— Я угощу, — пообещал Дарлан.
Через несколько кварталов, они вышли на рыночную площадь, плотно забитую людьми. Горожане высматривали нужные товары, толкались локтями, кричали друг на друга точно сумасшедшие. Над палатками торговцев пестрели яркие вымпелы на ветру, стражники в доспехах следили за порядком. Каждый хозяин нахваливал свой товар так громко, что над площадью будто гремел весенний гром. Через этот шум откуда-то чудным образом доносилась песня ярмарочного барда. Протиснувшись к лотку, где были выставлены свежие фрукты, Таннет принялся внимательно изучать персики. Он выбирал нужный настолько придирчиво, что Дарлану сделалось смешно. Малейшее пятнышко или мятый бок — фрукт откладывался в сторону, а бородатый торговец, размахивая руками, утверждал, что лучше, чем у него, все равно в округе нет. Юный маг продолжал искать, не обращая на него внимания. Спустя несколько минут иллюзионист удовлетворенно кивнул и вручил бородачу монету.
Дарлан пошел вперед, но через секунду понял, что Таннет почему-то отстал. Обернувшись, монетчик замер. Возле мага стоял тощий тип из «Белых камней», чью золотую марку Дарлан вогнал в камень. Его нож, приставленный к боку иллюзиониста, был отлично заметен издали. Таннет таращил глаза на монетчика, а столь желанный им персик валялся в его ногах.
— Вот мы и встретились, — раздался знакомый голос справа от Дарлана.
Громила Родж, возвышаясь над прохожими, стоял в паре шагов, уперев свои здоровенные ручища в бока. Откуда он появился, такого сложно не заметить в толпе?
— Сейчас вы пойдете с нами. Если дернешься, дружку твоему конец, понял, монетчик?
Великан направился в сторону небольшого проулка между двух зданий, примыкающих к торговой площади. Дарлан послушно последовал за ним. Он уже знал, что скоро прольется кровь. Стены здесь словно давили, скверно пахла куча гниющего мусора, было безлюдно и сумрачно. Идеальное место для темных дел. Эти разбойники хорошо все просчитали. Брин по прозвищу Острый нож вошел в проулок следом, подталкивая Таннета.
— Никто не имеет права кидать меня и моих ребят, — прорычал Родж. — Даже проклятый монетчик, с проклятого Монетного двора. Поэтому ты вернешь нам долг и заплатишь сверху, процент, так сказать, за удержание.
— И все? — спросил Дарлан.
— Все? О, нет, забери меня демоны! Это далеко не все, что я приготовил для тебя, проклятый ублюдок. Сначала я хорошенько развлекусь с тобой. Если потянешься за монетой или мечом, если станешь сопротивляться, Брин мигом отправит к богам твоего дружка-фаерщика, не успеешь моргнуть. Обещаю, убивать я тебя не буду, но славно покалечу, может, доползешь потом до лекаря, если свезет.
Но Дарлану не надо было тянуться за монетой, рискуя жизнью Таннета. Его научили всегда думать и действовать наперед. Как только он последовал за Роджем, марка из потайного кармашка в левом рукаве переместилась монетчику в руку. Теперь она покоилась между указательным и средним пальцами, дожидаясь, когда ее пустят в дело. Дарлан ощутил, как горной рекой забурлил в его жилах эфир. Как всегда, обострились чувства. Удар сердца, еще удар, а между ними вечность. Все вокруг замедлилось, словно время внезапно подчинилось человеку. Седовласый вор из «Белых камней» оказался пророком. Медный кругляш почти беззвучно прошел сквозь череп Острого ножа, который даже не заметил, откуда за ним пришла смерть, а монетчик уже бросился на Роджа. Ошеломленный громила попытался уйти от атаки, но он не был столь же быстр, как мастер Монетного двора во время буйства эфира. От первого мощного удара в нос, голова Роджа запрокинулась, брызнула кровь; второй удар локтем точно в кадык повалил его на землю. Великан-разбойник страшно захрипел, из последних сил хватаясь за утекающую из него жизнь, а потом резко затих. Выдохнув, монетчик посмотрел на Таннета.
— Так быстро? — едва слышно спросил бледный как молоко иллюзионист, проверяя не оставил ли клинок Брина в нем кровавое отверстие.
— Да, большего они не были достойны, — ответил Дарлан, успокоив бушующую в нем магию.
— Первый раз на моих глазах убили людей.
— Такое случается, Таннет. Уж эти двое заслужили то, что здесь произошло. Не будешь же ты со мной спорить?
— Конечно не буду. Надеюсь, что с чудовищами ты тоже не будешь церемониться.
Дарлан молча кивнул, и они, не теряя времени, сбежали из переулка, пока не нагрянула стража.
4
Молодой месяц, явивший себя на несколько мгновений, вновь скрылся за наплывшим на него облаком. Сгустившаяся вокруг темнота стала казаться осязаемой — протянешь руку и коснешься ее словно черной вуали. Легкий ветерок с озера, насытившись забавами с листвой на деревьях и травой среди могил, угомонился. На кладбище, расположившееся за стенами Балтрона, погребальным саваном опустился покой. Четвертая ночь охоты была в разгаре, и в этот раз Дарлан с Таннетом заняли место у статуи богини Аэстас, где маг укрыл их от посторонних глаз иллюзией в виде пышного куста. Прислонившись спинами к постаменту, они сидели, ожидая появления пока неведомой им твари. Предыдущие ночи не принесли успеха, а во вторую охотники чуть не загубили пьяного гуляку, по дурости забредшего проведать похороненных здесь родственников. Когда монетчик с иллюзионистом выскочили из засады, бедняга тут же протрезвел, закричал во всю мочь своих легких и рухнул как подкошенный. Пришлось его приводить в себя пощечинами да холодной водой, а потом объяснять, что они не восставшие мертвецы, а живые люди. Пьянчуга, правда, долго не слушал, рванул, что есть сил, в сторону города, только пятки сверкали.
Дарлан беззвучно подкидывал монету, чтобы совсем не заскучать. Они с Таннетом почти не разговаривали, чтобы не спугнуть чудовище. По словам юного мага многие из трупоедов полагались на слух больше, чем на глаза, а у каких-то выведенных некромантами могильных червей, что устраивали в телах погребенных людей гнезда, органы зрения отсутствовали вовсе. Таннет, подложив под голову мех с водой, перекатывал во рту соломинку. Азарт, с которым они приступили к первому заказу пропал еще накануне. У Дарлана даже возникла мысль забыть о таинственном острове с чудищем и уехать из Балтрона, ведь если из Фаргенете за ним все-таки выслали солдат в погоню, то они уже достигли восточной границы с Дретвальдом. Но остатки чести мастера Монетного двора не позволили ему бросить Таннета, не завершив хотя бы этого дела. Парень надеялся на участие Дарлана, надеялся, что бургомистр не сочтет их проходимцами, жаждущим заработать на беде, случившейся с городом.
