Хагалаз. Безликая королева (СИ) - Диас Отто (книги полностью бесплатно .TXT) 📗
— Хизер! Проклятье! Что ты творишь? — бросив меч, он бегло взглянул на ранение. — В дом, давай быстро, пока яд не начал распространяться, — подталкивая девушку в спину, Карлайл завёл её обратно в хижину. Наскоро найдя свечу, он зажёг её, дабы хоть слегка осветить пространство, затянутое чернотой, и стал бегло перебирать вещи в старом деревянном шкафу. Вскоре достал оттуда бутылёк со странной жидкой смесью, порвал какую-то тряпку, смочил её и приложил к окровавленной руке. Хаара дернулась и закричала, но мужчина ухватил её за плечи, не дав подняться. В руку словно вонзилась тысяча раскалённых игл. На глазах девушки выступили слёзы. Она стиснула зубы и зажмурилась, не зная, как преодолеть нестерпимую боль.
— Терпи, скоро станет легче.
Хаара согнулась, практически прижав голову к коленям, и стала делать глубокие вдохи, стараясь абстрагироваться от острого ощущения. Постепенно боль перерастала в агонию. Проклятый садал...как же легко он всадил в неё свои зубы!
— Сиди здесь, я заберу оружие и запру дверь, — с этими словами Карлайл вышел, оставив девушку наедине с крохотным пламенем свечи. Хаара слушала собственное прерывистое дыхание и пульс, что ударом молота отзывался в висках. Через пару минут боль начала спадать. Вскоре вернулся Карлайл, что громко задвинул засов и оставил оружие у входа, прежде чем шагнуть в комнату. Пламя свечи отбрасывало на его лицо панические тени. Мужчина хмурился и выглядел многим старше своих лет. Он присел около Хаары и с беспокойством коснулся её руки.
— Дай посмотрю, — девушка не стала возражать. Мужчина внимательно осмотрел глубокие следы от укуса, налил на тряпку ещё раствора и перемотал ею руку. — Повезло, что не оторвал. Чем ты вообще думала? Забыла? Нельзя никому открывать дверь по ночам. С наибольшей вероятностью там могут оказаться садалы или ещё кто пострашней.
— Знаю...я собиралась убить его сразу же, но...
— Но не убила. Хаара, мне что, теперь ночами не спать, чтобы ты не делала глупостей? Следить за тобой, как за ребёнком?
— Я в порядке, Карлайл, и не нуждаюсь в наставлениях. Возвращайся в кровать, ничего не отменяется. Утром отправляемся в столицу.
— Поразительно, — мужчина саркастически усмехнулся, — до неё пять дней пути. Ты и в седле не удержишься.
— Не переживай, — Хаара поднялась на ноги, прижимая к себе перевязанную руку. Она отвернулась, чтобы не видеть осуждающего взгляда мужчины и не показывать ему опухшие от слёз глаза. — Удержусь.
— Откуда в тебе столько спокойствия? Сейчас и даже в тот день... — Карлайл практически вскочил, не в силах сдерживать нахлынувшие ярость и недоумение. Эта ровная спина была для него вызовом, протестом его отцовской любви. — Даже когда Иландар намеревался убить тебя, ты не пыталась бороться, ты хотела, чтобы он выиграл, приняла смерть с каменной маской. Почему? Ты ведь так плакала, когда Ронана не стало, так почему сдалась без борьбы?
— Я уже говорила... мне не хотелось нести это бремя.
— И что, проще принять смерть?
— Но я ведь жива.
— Ты жива благодаря мне!
— Правда. Надеюсь, ты об этом не сожалеешь.
Карлайл издал отчаянный протяжный стон.
— Неужели тебе не было страшно? Неужели тебе не страшно сейчас?
— Ты хочешь знать? — голос Хаары звучал столь холодно, что Карлайл замешкался, подбирая ответ. — Всё достаточно просто. Это закон постоянной борьбы. Выиграть может только один. Слабейший погибает. Нет смысла ждать чего-то третьего. Я способна принять смерть, как должное. Быть может, тогда я посчитала, что Иландар справится с ролью короля и удержит страну, как это сделал отец, но почему-то механизм не сработал. Он мёртв, а я жива...Тогда мне не хотелось оставаться одной в царстве боли, наказаний и несправедливости. Я боялась ответственности, знала, что сломаюсь. Мне не нужен был проклятый трон, и я хотела лишь умереть достойно, как это делали люди до меня. Я ведь не особенная. Рядом со братьями я всегда казалась жалкой и глупой. В глазах отца я была никем. За что мне было бороться? И всё-таки я выжила... вопреки всему: логике, надеждам, желаниям. Значит, для чего-то это нужно, — она выдержала паузу. — Доброй ночи, Карлайл. Отдохнём, пока не грянул рассвет.
Мужчина промолчал, глядя на женский силуэт, вскоре скрывшийся в соседней комнате. Её легкомыслие и безрассудство поражали и пугали его одновременно. Как она может так просто уйти и снова лечь спать, когда ещё несколько минут назад клыки садала вонзались в её кожу? Как может она лечь спать, сделав вид, будто ничего не произошло, когда мгновение назад корчилась от боли? Что было на душе у неё, некогда погибшей принцессы? Карлайл не мог найти ответ, хотя думал, что знает Хаару как никто другой. «Спать, так спать», — решил он через полчаса раздумий и вернулся в кровать. Если с утра они отправятся в столицу, мужчина должен выспаться. Только в бодрости и здравии он буден способен защищать её.
Хаара слышала, как скрипнули половицы. Карлайл потушил свечу и отправился в постель, но она не могла сомкнуть глаз. Приложила руку к груди и сжала в ладони круглый серебристый медальон всегда теплый на ощупь. Его подарил Иландар в день их последней встречи, в день её негласной казни. В голове до сих пор звучал шум прибоя, и казалось, будто ветер снова хлещет по щекам. В тот день брат сказал: «Если повезёт, он защитит тебя, а ежели нет, то моя душа умрёт вместе с тобой». В его словах скрывалась ирония, которую жизнь сумела ловко обыграть.
«Он защитил меня, братец, я всё ещё жива. Быть может, оставь ты при себе семейную реликвию, всё было бы иначе. Теперь тебе осталось лишь наблюдать с того света за тем, как я медленно умираю. Но одна я не умру, и у точно не бесполезно», — с такими мыслями Хаара закрыла глаза. Левая рука безумно ныла от боли. Мрак в комнате снова сгустился, намереваясь исполнить свой долг до конца. «Завтра уедем...- думала Хаара, лелея какие-то глупые надежды, — Лонгрен, я уже близко...»
Глава 3 Близнецы
16 годами ранее…
Женщина опустила руки в прозрачную воду родника. Холод охватил кожу сковывающими нитями в ледяной плен. Пальцы сразу же закоченели. По спине пробежал озноб, послуживший реакцией на резкую перемену в температуре. Мелкие серые мошки кружились над головой среди зарослей высокой травы, временами опускались на вспотевшее лицо или тёмные вьющиеся волосы. Женщина не спешила отгонять их, а устало сидела на траве, ополаскивая собственную шею и слезящиеся на солнце глаза. Впереди на холме виднелось поселение. Мелкие домишки были забросаны в хаотичном порядке. Большинство из них ограждали деревянные заборчики, где-то ровные, где-то кривые и полуразрушенные. За пределами поселения стелились зеленеющие луга, где уже с самого рассвета паслась скотина.
Умиротворённую тишину нарушил плач. Мисора сморщилась и оглянулась. Они всё ещё лежали там, в нескольких метрах от неё, два новорожденных белокожих близнеца, завернутых в тёмные тряпки. Оба мальчики. Мисора не любила мужчин. Она считала их лживыми и подлыми людьми, которые ни во что не ставят подобных ей.
Заплакал один, за ним второй. Как же сложно унять детей, а перестать слышать их вопли ещё сложнее. Женщина отвернулась, решительно сказав себе, что больше не выдержит этого. В конце концов, что она вообще делает?
Послышался шорох потревоженной движением травы. Внезапно детский плач стал громче. Мисора вновь повернула голову и в ужасе вскочила. Змея. Черная гадюка заползла на хрупкое тельце одного из мальчиков. Женщина замешкалась. «Что же мне делать?» Ребёнок плакал. Гадюка удобно обвила его шею, и прежде чем Мисора успела что-либо предпринять, вонзилась в нежную бархатную кожу. Женщина подхватила камень, лежащий подле её ног, замахнулась и сделала бросок, угодив точно в цель. Змея зашипела. Не медля более, Мисора схватила на руки уцелевшего близнеца и бросилась вниз по склону, крепко прижимая ребенка к себе. Второго уже было не спасти. Она бежала быстро, словно её преследовала смерть. Ноги то и дело скользили по траве, цеплялись за камни, а подол юбки рвался о колючие кусты. «Только бы не упасть. Нельзя падать. Я...» На глазах женщины навернулись слёзы. Ей хотелось громко разрыдаться, но она хватала ртом воздух и бежала не оборачиваясь. Младенец на её руках громко плакал. Ступни соскальзывали, и приходилось всё время притормаживать. Вряд ли гадюка бросилась следом, нет. Мисора бежала не от неё. Она бежала от того, кто шёл следом...
