Рассвет рыцаря - Хантер Ким (книги хорошего качества .txt) 📗
— Слушай, ворон, как получилось, что ты говоришь по-человечески? — спросил Солдат, когда городской шум остался позади.
Небо было затянуто дымкой; бледное солнце висело над головой, похожее на вырезанный из бумаги кружок.
— На самом деле все обстоит как раз наоборот. Я кое-что украл у одной ведьмы.
— И та наградила тебя даром речи?
— Нет, она в отместку превратила меня из человека в птицу. Я был вором, промышлял на улицах Зэмерканда. Кленьоза, поймав меня в своем доме, превратила в ворона. А потом старая корова померла, и я застрял в обличье птицы. Впрочем, я ничего не имею против. Так проще добывать себе пропитание.
— И ты никогда не станешь человеком?
— Снять заклятие может только ведьма, наложившая его.
— Я обратил внимание, что ты нечасто раскрываешь перед людьми свой дар.
Ворон нахохлился.
— А зачем мне это? Я что, дурак? Ворона, который всем и вся хвастает, что умеет говорить, ждут одни неприятности. Найдутся люди, которые посадят меня в клетку и будут зарабатывать деньги, показывая чудо природы. Другие сочтут меня за демона и убьют.
— Но почему ты выбрал меня? — спросил Солдат. — С чего ты решил, что я не принадлежу ни к одной из этих категорий?
— Тебя? Да ты сам, голубоглазый и без имени, причуда почище меня. У тебя собственных проблем хватает.
— Наверное, ты прав, — вздохнул Солдат.
Осел медленно взбирался на холм, расположенный в милях двух от города. Склон порос травой, однако кое-где над землей поднимались гладкие гранитные валуны, похожие на спины всплывших на поверхность моря китов. Солдат увидел на вершине холма виселицу, на которой болталась одинокая фигура. Вот цель его пути, но как он ни старался, ему никак не удавалось к ней приблизиться. Через какое-то время Солдат понял, что дело тут не в магии, а в перспективе. Виселица была такой высокой, что до нее оказалось гораздо дальше, чем он предполагал. Добравшись наконец до виселицы, Солдат увидел, что жертва имела рост не меньше девяти футов. И это еще не все; голова, руки и ноги повешенного были непропорционально большими даже для такого огромного тела.
Великана казнили всего дня три назад, поэтому труп был относительно свежий.
— Он пробыл здесь примерно столько же, сколько должен провисеть заяц, прежде чем его тушить, — заметил ворон. — Иногда не очень свежее мясо нравится людям не меньше, чем птицам.
— Не смей приближаться к трупу, — предостерег его Солдат. — Если ты выклюешь ему глаза, меня, наверное, вывернет наизнанку.
— А их у него уже нет, — заметил ворон. — Как и некоторых других частей тела.
Присмотревшись, Солдат разглядел, что определенный орган отрезан по самое основание.
— Что ж, давай приниматься за дело.
Раскрыв сумку с инструментами, которую ему дал Спэгг, Солдат достал лучковую пилу и принялся отпиливать великану руки. Дело продвигалось медленно, поскольку труп раскачивался из стороны в сторону. Для того чтобы дотянуться до руки, Солдату пришлось усесться на правую ногу гиганта словно на качели. Но даже так ему не удалось справиться с толстой костью с помощью пилы, поэтому в конце концов он перерубил ее топориком. Спэгг просил его использовать топорик только в случае крайней необходимости, так как это портит внешний вид товара. Однако сейчас, несомненно, другого выхода не было. Солдат взмок от пота, ему хотелось пить. На одну пару рук у него ушло полдня, а он рассчитывал к вечеру вернуться в город с полным мешком.
Наконец удалось расправиться с обеими руками.
Тут к виселице подъехал отряд конных стражников.
— И чем это ты занимаешься? — поинтересовался у Солдата сержант.
— Законным ремеслом, — ответил тот, показывая свой жезл. — Я работаю на Спэгга, торговца руками.
Сержант поморщился.
— На эту блохастую шавку? Ну хорошо, продолжай, только не задерживайся здесь. В этих краях недавно видели бродягу-ханнака.
— Ханнака?
— Ты не знаешь, кто такие ханнаки? — спросил сержант. Его солдаты рассмеялись. — Узнаешь, если встретишься с ним. У тебя такая борода!
— Что вы хотите сказать?
— Ты не обратил внимания, что у меня и у моих людей подбородки гладкие, словно у ребенка? — сказал сержант. — На то есть причины. Ханнаки дерутся не так ожесточенно, если их противник гладко выбрит. Похоже, ты ничего не понял. Ладно, все скоро узнаешь. Передай этому сукину сыну Спэггу, чтобы в будущем он брал себе на работу тех, у кого хоть чуточку больше мозгов. Таких идиотов, как ты, нельзя выпускать из города. Впрочем, это не имеет никакого значения. По мне, одним голубоглазым чужеземцем больше, одним меньше — все равно.
Сержант дал своим людям команду следовать за собой, и маленький отряд поскакал к городу.
До конца дня Солдату удалось раздобыть еще несколько кистей повешенных — не так много, как ему хотелось бы, первый великан отнял слишком много времени и сил. К вечеру солнце снова стало кроваво-красным. Осел неторопливо трусил по дороге в город, и вдруг на западе показался всадник. Поднявшись на вершину холма, он оглядел окрестности и увидел собирателя рук.
— Ханнак! — воскликнул ворон. — Плохи твои дела!
Солдат недовольно встрепенулся.
— Мне все о них твердят, но кого или что в Гутруме называют ханнаком?
В этот момент всадник, тронув пятками своего неоседланного коня, поскакал вниз по склону прямо на Солдата.
Тот успел заметить, что дикий конь, невысокий и лохматый, сильно отличается от лошадей гутрумитских солдат. Сам Дник внешне казался таким же диким и свирепым, как его конь. Похоже, он был обнажен, хотя кожа как-то странно болталась на теле; вся в морщинах и складках, она трепетала на ветру. В левой руке всадник сжимал боевой молот, с одной стороны тупой, с другой — остро отточенный. На лице застыла жестокая маска. Своим конем он управлял с непринужденной легкостью, словно благородное животное приросло к его бедрам и двигалось, напрямую подчиняясь мозгу всадника.
Голова у ханнака на удивление была совершенно лысая.
— А вот и ханнак, — воскликнул ворон, — одетый в кожу убитого врага!
«Вот оно что, — подумал солдат. — Это плащ из человеческой кожи».
— Что ему от меня нужно? Разве он не видит, что я бедняк и у меня ничего нет?
— Твой подбородок, — ответил ворон. — Ему нужна твоя нижняя челюсть, Солдат.
Воины есть воины, но одни пытаются выглядеть красивыми и мужественными, другие же стараются придать себе как можно более устрашающий вид. Очевидно, ханнаки предпочитали самую жуткую сторону войны.
До города внизу, казалось, было рукой подать. До красных шатров карфаганцев еще ближе. Солдат пришпорил осла, заставляя его перейти с ленивого шага на рысь.
Упрямое животное не привыкло к подобному обращению. Когда его пихали ногами в ребра, оно останавливалось как вкопанное, кипя от негодования. Так осел поступил и на этот раз. Мысленно пустив из копыт корни в землю, он приготовился умереть, но не сдвинуться с места.
Спрыгнув с осла, Солдат побежал к городским воротам, таща в одной руке сумку с инструментом, а в другой — мешок с отрезанными кистями. Стражники заметили бегущего человека, за которым гнался дикий всадник, однако и не подумали ему помочь. Они с завороженным любопытством смотрели, как лохматый конь ханнака, грохоча копытами, настигает Солдата.
Карфаганцы тоже высыпали из шатров. Оживленно жестикулируя, они кричали, призывая своих товарищей насладиться зрелищем этого странного поединка. Кто-то крикнул, что это будет не поединок, а убийство. Никто не сомневался, что ханнак без труда расправится с темноволосым мужчиной с густой черной бородой.
Дыхание вырывалось изо рта Солдата судорожными порывами. Он понял, что не успеет добежать до ворот. Бросив мешок с руками, он порылся в сумке и достал топорик, которым отрубил кисти гиганту, и, крепко стиснув оружие, повернулся лицом к врагу. У него мелькнула мысль, что он, закаленный в боях ветеран, должен знать, как поступают в такой обстановке. И действительно, бесполезно пытаться поразить таким скромным оружием человека. Надо нанести удар по коню, ранить его, повалить вместе с всадником.
