Драконьи норы и другие ловушки (ЛП) - МакГи Шеннон (читать книги бесплатно полностью .TXT) 📗

Это была приятная перемена по сравнению с некоторыми другими в лагере, как Гилберт, который в любой день мог многозначительно спрашивать, как далеко до того, как великая дорога разделится… это будет, когда я оставлю их и продолжу свой путь на Запад.

Я смотрела на этот день с растущим беспокойством. Мне еще многому предстояло научиться, и не только борьбе. Когда мы с Эллой работали вдвоем или когда спорили друг с другом, Дей и Калеб обсуждали свои планы. Каждый день я слышала о новых местах, о существовании которых даже не подозревала, и каждое звучало невероятнее предыдущего. Иногда мне было трудно вспомнить, что я не буду работать с Двенадцатой Ротой бесконечно.

— Говорю тебе, первое, что я сделаю, когда доберусь до казарм — это хорошенько вымоюсь, — заявил Калеб после особенно трудной поездки. Дождь только ненадолго прекратился, и солнце весь день не показывалось из-за облаков. Он вытер грязь с темной кожи щеки и обиженно уставился на руку.

Дей сидел под навесом фургона, рядом с которым мы решили тренироваться. Широкополая шляпа восседала на его голове, защищая от моросящего дождя, который начался вскоре после того, как мы разбили лагерь. Он поднял голову, чтобы его было видно из-под нее.

— Я не успокоюсь, пока мы не доберемся до южной пустыни. Этот дождь для уток.

Его ответ был достаточно громким, чтобы долететь до друга, который наблюдал за нами с более близкого расстояния, но ему не хватало резкости, с которой говорили многие наемники. Я заметила это по тому, как они разговаривали со мной. Казалось, они заметили, как я вздрагивала, когда Тесс и Гарольд весь день орали друг на друга.

Пока мы с Эллой набирали еще грязи, старики все больше говорили о казармах, где они зимовали, и о городах на юге, которые они, вероятно, посетят следующим летом. Я не могла не чувствовать себя менее мрачной, когда они наблюдали за мной. Их разговор позволил легко представить, что я на залитых солнцем улицах юга, а не в промокших лесах севера. Я практически могла попробовать роскошные, горячие блюда, любимые в тех городах, которые граничили с Ошканой. Если я действительно сосредотачивалась, свежий осенний ветерок согревал мои щеки.

Когда начался дождь, и мы с Эллой, наконец, разошлись, то присоединились к их разговору. Они объяснили мне, какую работу Двенадцатая Рота обычно брала в течение года, и как выглядят их любимые места.

В ту ночь я заснула, и мне не снились кошмары, которые до сих пор иногда мучили меня. За глазами не было ни дыма, ни теней. Только яркий песок и открытое небо.

***

С приближением зимы мы часто оказывались на дороге одни. Большинство людей на севере знали, что нужно путешествовать задолго до того, как холод начал спускаться с гор.

Мы наткнулись еще на один большой отряд на окраине деревни, называвшейся Козлиная Шкура. Мы собирались разбить лагерь, когда доберемся до прибрежной деревни, и провести там, по крайней мере, день, пополняя запасы. Время близилось к полудню, и если мы доберемся туда в ближайшее время, это будет наш самый короткий отрезок пути.

Мы с Эллой ехали по обе стороны от Белинды и играли в «Я вижу». Белинда собирала траву, а потом мы с Эллой бегали смотреть, кто первым ее заметит. Это было весело, и хотя я была хорошо осведомлена в приготовлении трав, я изучала много целебных применений для знакомых растений. Когда Белинда резко натянула поводья, и Элла последовала ее примеру, я оказалась последней из нашей группы, кто успел остановиться.

Крепышка неодобрительно заржала, когда я слишком сильно натянула поводья. Я погладила ее по шее.

— Прости, девочка, — прошептала я. Глядя на Эллу, я спросила. — Почему мы остановились?

Ей не нужно было отвечать. Теперь, когда я смотрела, причина была явно в украшенной резьбой карете, занавешенной полупрозрачными шелками. За ней следовал караван с небольшой вереницей лошадей… несколько лошадей и один пони. Мы подошли к ним сзади, и теперь, когда между нашими двумя группами был всего ярд, они остановились.

Ито ехал впереди нашей процессии с помощниками и Эдит, но я видела, как он повернулся в седле, чтобы посмотреть на Белинду. Когда их глаза встретились, что-то мелькнуло между ними. Это был взгляд, полный тревоги, такой короткий, что будто мне показалось, но Элла, похоже, тоже его заметила. Она переводила взгляд с одного на другого, вытягивая шею, пытаясь привлечь их внимание, но ее испытующий взгляд был проигнорирован. Оба мага закрыли глаза.

— В чем дело? — спросила я снова, на этот раз громче, но достаточно тихо, чтобы меня не услышали. Белинда что-то делала, и это заставляло меня потеть. Я почти чувствовала, как она вибрирует рядом со мной, хотя знала, что это, должно быть, мое воображение.

— Не знаю, — пробормотала Элла уголком рта. — Скорее всего, ничего.

Другая сторона удивила меня, свернув на обочину узкой дороги. По-видимому, они остановились, чтобы пропустить нас. Эдит пришпорила лошадь, и компания пришла в движение у нее за спиной. Недоверчиво посмотрев в мою сторону, Элла пожала плечами и толкнула Юнипер пятками.

Когда мы проходили мимо, я оглядела процессию. Их лошади были ухожены и вели себя хорошо; среди них была красивая кобыла кремового цвета, а серый пони выглядел так, словно его, вероятно, разводили по эту сторону гор.

Крепышка фыркнула, наклонившись, словно раздумывая, не укусить ли одну из них, и я перестала смотреть на животных, чтобы сосредоточиться на ней. Я подвела ее поближе к Белинде, которая еще не открыла глаза.

— Тебе лучше вести себя хорошо, — прошептала я своей пони, когда она раздраженно дернула ухом в мою сторону.

Когда мы поравнялись с экипажем, одинокая пассажирка скрылась из виду, но, когда мы проезжали мимо, она помахала мне рукой. Я видела только темный силуэт ее высоко собранных волос и длинные пальцы, освещенные солнцем с противоположной стороны вагончика. У меня перехватило дыхание, когда волна удовольствия заставила мое сердце колотиться в груди.

Я взглянула на Белинду, чтобы посмотреть, как она смотрит на эту великолепную картину, но, хотя ее лошадь несла ее вперед, будто подгоняла, она не открывала глаз, пока мы не миновали карету. Когда она это сделала, странное давление, которое я чувствовала от нее, исчезло, будто его никогда и не было.

— Ну что? Ты собираешься сказать нам, что это было? — спросила Элла, растягивая слово. — Ты хочешь сказать, что это было?

— Ничего особенного, — ответила Белинда, прежде чем вопрос слетел с губ Эллы. Мы с ней обменялись недоверчивыми взглядами, которые пожилая женщина заметила с раздраженным вздохом. — Мы только думали, что это кто-то из наших знакомых, но это ничего не значило. Давайте вернемся к игре, я вижу?

Я понимала, что Элла готова продолжить разговор, но поспешила согласиться с Белиндой. Что бы эти двое ни делали, это было связано с магией, а я не хотела говорить о магии. Не в такой приятный день, как этот.

Без дождя и других людей на дороге мы видели больше животных, и без грифонов, с которыми можно было бы конкурировать, здесь было больше разнообразных существ, чем в Нофгрине. За последние несколько дней я видела только одну стаю воробьиных грифонов. По правде говоря, я вела себя с ними так же пугливо, как и Крепышка, но скоро мы окажемся на дальней границе их территории, и мне не придется о них беспокоиться.

С притоком новых животных у нас вошло в привычку играть в «я вижу» при вечерних тренировках, которые я любила. Если я замечала больше животных, чем Элла или Дей, Калеб или Лукас, которые иногда играли, или если я замечала следы, которые они пропустили, тогда Дей и Калеб отпускали меня на определенные, более болезненные тренировки. Если я проигрывала, они ставили меня в невыгодное положение на наших спаррингах. Иногда мне приходилось притворяться, что я повредила ногу и вообще не могу ею пользоваться; иногда мне приходилось держать один глаз закрытым на протяжении всего боя.

Я была сильна, но работа на ферме отличалась от боевой подготовки. Особенно, когда тренировка была такой же умственной, как и физической. Почти каждый вечер я засыпала, едва успев завернуться в спальный мешок, а на следующее утро просыпалась от боли в тех местах, о которых даже не подозревала. У меня редко хватало сил думать о чем-то более тяжелом, чем когда я буду есть в следующий раз, и из-за этого я проводила больше времени в эти дни, чувствуя себя счастливой, чем в плохом настроении.