Готамерон. Часть I (СИ) - Цепляев Андрей Вадимович (электронную книгу бесплатно без регистрации .TXT) 📗
— Не могу понять, что со мной, — признался он самому себе, и мнительно осмотрелся. — Я всякий раз, когда хочу свой отпереть, впадаю в дикий трепет.
Он подавился слюной и стал сухо покашливать. Затем дрожащими руками снял с шеи связку ключей и стал перебирать их, выискивая тот, на котором был выгравирован номер шесть.
— Это не страх! Чего бояться мне? У пояса кинжал и дюжины убийц снаружи.
Коснувшись пояса, проверив, на месте ли короткий кинжал, Орвальд вернулся к возне с ключами.
— Я помню, как-то раз, отец мой принимал бродячего алхимика, и тот изрек занятную теорию. Старик считал, что существуют люди, которым нравится терзать других людей. Их смысл жизни коренился в том, чтобы чинить страдания и страх, рубя и разрезая слабые тела. — Вставив ключ в замочную скважину, Орвальд собрался с духом и дважды повернул металлический стержень с двумя насечками. — Готов поверить, что влагая ключ в замок, я чувствую все то, что чувствуют они, вонзая в жертву сталь.
Дрожащими руками он открыл сундук, и глаза его округлились так, словно внутри копошился выводок ядовитых змей. Пламя свечи рассеяло тьму и тысячи монет слились в единую массу, мгновенно поглотившую его сознание.
— Шестой сундук наполнен, — хрипящим от переизбытка чувств голосом молвил он, высыпав монеты в сокровищницу. — Настал заветный час. Настало время! Пора великий праздник учинить!
Попятившись, он кое-как встал и, взяв со столика свечу, раскинул руки в стороны, словно обращался к шумной толпе с городской трибуны. В такие мгновения он слышал где-то в подсознании ласковый голос, нашептывающий ему, что нужно делать и кем можно стать, имея такое богатство. Сейчас он чувствовал себя королем Магории, почти божественным правителем, по сравнению с которым величайший меандрийский император Меандрион I казался отпрыском нищего калеки. И это был открыт только один сундук! Когда же отпирались все шесть, мягкий голос переходил в рев. Силой мысли он превращался в ослепительное божество, способное сместить с небес самого Нисмасса.
— Из этого секретного подвала я править островом могу! Достаточно пожелать, и у меня будет армия. Одно мое слово, и на месте фермы воздвигнут замок, на башнях которого я вознесусь в небеса! Стоит захотеть, и лучший миннезингер королевства приплывет сюда, чтобы сочинить обо мне песню!
Расхаживая из стороны в сторону, Орвальд все не унимался, продолжая выдумывать диковинные метаморфозы своей персоны, при этом энергично потрясая руками. Силы ему придавало богатство — гарантия правления, залог величия и надежная защита.
— Я король Миркхолда! Я буду править всем! Я…
Дернув рукой с особой яростью, он случайно потушил свечу.
— Ниргал меня разорви!
Ругаясь и спотыкаясь, он кое-как заковылял на ощупь обратно к двери, где лежали фосфорные камни. Пройдя половину пути, Орвальд услышал знакомый голос, который будил его по утрам.
— Ваша милость! Ваша милость!
Кроме жены по утрам его будил только Джагинс. «Проклятый, болтливый, неугомонный, тупоумный крокер», — про себя выругался он. Нигде от него покоя не было. Джагинс передвигался быстро и бесшумно, часто появлялся не вовремя, а иногда даже шпионил через окна. Орвальд был уверен, что сядь он в лодку и уплыви на один из атоллов окружавших Миркхолд, пронырливый мажордом и там бы его сыскал.
— Велел же не беспокоить, пока я здесь! — рявкнул он, кое-как нащупав ручку двери. На ферме про него и так много слухов ходило, мол, в прошлом году он был тайно помолвлен с мешком золота, что вместо еды он питается монетами и прочая ерунда, явно придуманная любителями рваротной травы. Не хватало еще, чтоб наемники узнали, как он с сундуками разговаривает.
Визитер тем временем переминался с ноги на ногу, виновато потупив взгляд, и почему-то молчал.
— Ну чего тебе? — с угрозой в голосе произнес он, глядя сквозь приоткрытую дверь на бородатого крестьянина.
Мажордом, казалось, был чем-то встревожен.
— Простите, ваша милость, — виновато пробормотал тот. — Я бы ни за что не посмел вам мешать строить такие планы…
— Какие еще планы? — подозрительно сощурился он, догадавшись, что мерзавец все слышал.
— Никакие… Я пришел сообщить, что ваша дочь опять чудит.
Орвальд немедленно вышел из тьмы, запер подвал и поднялся наверх. Последние три дня Елена действительно чудила без меры. Чертовка и раньше слушалась его через раз, но теперь вовсе от рук отбилась. Даже мать не могла ее утихомирить. Девчонка почти не спала, и ела на ходу. Облазила поля, леса и фермы вокруг домена, словно искала что-то. По утрам она упражнялась в стрельбе из лука до тех пор, пока из порезанных тетивой пальцев не начинала сочиться кровь. Вечером молотила дубинкой по соломенным пугалам. Два дня назад пыталась украсть лошадь и исцарапала лицо конюху, пытавшемуся ее остановить, а прошлым вечером едва не погибла. Какой-то пьяный наемник в таверне заглянул ей под платье, так она схватила раскаленную кочергу из камина и засунула ее в штаны молодчику. Доставалось и ему. Уже второе утро на столе в кабинете он находил соломенную куклу измазанную кровью и клочок пергамента с одним единственным словом: «Грог».
Орвальд запер вторую дверь и поспешил следом за мажордомом. Ох уж этот Грог. Минула неделя с тех пор как он ушел. Бод, Ренан и Скиф тоже не вернулись. Север поглотил их. Понятно, что с ними стало, и где лежали трупы незадачливых грабителей могил. Пусть там и валяются. Он просил о таком пустяке, но они и с этим не справились. Кому нужен глава охраны домена, который не может стащить мешок золота из-под носа слепого скелета? К счастью теперь на него работал настоящий воин, прошедший сквозь огонь войны. На высоком посту Дистенза проявлял куда больше рвения, исполняя любую прихоть, и даже называл его «господин-покровитель». Звучало бестолково, как и имя самого наемника, но ему было приятно.
— Сюда, ваша милость! Сюда! — поторопил Джагинс, заботливо отворив дверь холла перед ним.
Орвальд вышел наружу, но вниз спускаться не стал. С высокого деревянного яруса, приставленного к дверям усадьбы, он и так все хорошо видел. Стражники у входа в растерянности наблюдали за ним. Глядя на воина, восседавшего на коне посреди двора, Орвальд не сразу понял, что перед ним его дочь. Девушка всегда вела себя по-мужски, но теперь вдобавок ко всему еще и выглядела как наемник. Верхом на пегом жеребце. Рыжие волосы забраны в хвост. На теле хорошо подогнанные кожаные доспехи. За плечами драгоценный лук деда и колчан полный стрел. У седла короткий меч и мешки с чем-то тяжелым, лишь бы не с золотом.
Во дворе вокруг нее столпились наемники и крестьяне. Те, что покрепче, пытались окружить брыкавшегося жеребца, с которым девушка управлялась мастерски. Никто, включая Дистензу, в растерянности стоявшего в первых рядах, не знал, что ему делать.
Раздался протяжный стон. Орвальд увидел конюха. Двое волокли его под руки через двор. Крестьянин что-то бормотал, зажимая окровавленную шею.
— Вцепилась конюху в глотку, словно голодный бульвирм, — прошептал за спиной Джагинс. — Совсем рассудок потеряла девочка. Надо бы привязать ее к кровати и пустить кровь.
— Говорят, помогает, — согласился молодой стражник, опираясь на копье.
Орвальд достал кинжал и без раздумий полоснул наемника по пальцу. Тот от неожиданности выронил копье и схватился за окровавленную конечность.
— Ну как? Помогло?
— Ваша милость… — начал было тот.
В этот момент Орвальд шагнул вперед и поднял руку, привлекая к себе внимание челяди.
— Любой, кто посмеет дотронуться до моей дочери, может искать себе новый дом, — во всеуслышание объявил он, после чего желающих скрутить беглянку поубавилось.
Елена дернула жеребца за поводья, и тот поднялся на дыбы, рассекая передними копытами воздух.
— Скажи им, пусть разойдутся, отец! Я не хочу никого покалечить!
— Неужто, — раздался откуда-то снизу звенящий голос конюха.
— Я говорила, что поеду искать Грога.
— Он мертв. Смирись, дочь моя.
