Рубежник (СИ) - Плотников Сергей Александрович (читать книги .TXT) 📗
Почему по мере углубления второй экспедиции Кристиана в центральные районы Шрама мутантов на первой линии сначала стало значительно меньше обычного, а потом значительно больше – никакой достоверной информации, разумеется, не было. Впрочем, используя свой опыт охотника и банальную логику, я сам для себя объяснил это так. Экспедиционный корпус Рубежников представлял из себя грозную силу, но эта сила была совсем не очевидна для тварей, воспринимающих движущихся людей словно самоходный пиршественный стол. Изменённые нападали – и уничтожались, высвобождая в экосистеме свою нишу для соседей. Разумеется, свято место пусто не бывает, экспедиция проходила дальше и очищенные территории занимали другие монстры – следовательно, меньшее число чудовищ добиралось сюда, к нам.
Люди, увы, тоже неизбежно несли потери – и не только от когтей и клыков. Дикая магия вкупе с Тьмой чем дальше, тем сильнее корёжила человеческие организмы, и успешно мутировать смогли не все. Зато те, кто выжили после трансформации, стали значительно сильнее. Выучка и опыт, помноженные на новые возможности, и невероятно сильный во всех смыслах лидер во главе – сильно уменьшившийся численно, ударный кулак Человечества на враждебной земле стал ещё сильнее, чем был. И теперь эта сила стала понятной живущим в Шраме существам: в каком-то смысле Рубежники стали там своими. Твари, те, что поумнее и послабее, бежали от ударного отряда без оглядки. А за ними, лишившись кормовой базы, оттягивались и более сильные хищники – те, которым повезло не столкнуться с бывшими людьми. А у нас тут ещё и значительно меньше выеденные пастбища, и только-только размножившиеся после двойного зимнего и летнего уничтожения самые слабые травоядные. Ну и мы сами на заставах – вкусная, правда, труднодоступная вишенка на торте.
– Опять погода портится, ещё минут пятнадцать – и не видно будет ни зги, – поделился очевидным сержант дежурного второго десятка. Он ввалился в командирскую комнатку в караулке, на ходу стряхивая с плечей и шлема мокрый снег. Вроде как погреться пришел – но быстрый цепкий взгляд, едва ли не ощупавший поверхность стола, его выдал. Я вздохнул, снял с пояса фляжку.
– Один глоток, – предупредил я его. – Исключительно в медицинских целях.
– Так точно тащ фельдшер! – глоток он сделал действительно один, но такой, что, могу поспорить, ёмкость вдвое полегчала. И забавно выкатил глаза, одновременно расплываясь в блаженной улыбке. – Хороша! А как здоровье-то попёрло! Ух, прям как лопухи летом!
– Только б чего другое не попёрло. Под снегопадом-то, – неодобрительно передразнил его сослуживец.
– По мокрой и обледенелой, а поверх ещё и мокрым снегом присыпанной опалубке-то? – скептически возразил Рубежник. – Так по ней не то что волки – дикие горные овцы не влезут. Там даже муха сейчас не удержится – как есть упадёт, болезная. По уму – так на время непогоды дозорных бы вообще со стен убрать – только продрогнут почём зря, и простудятся опять. А товарищу сержанту-специалисту их наново лечить, значит.
– Всё лучше, чем проснуться оттого, что тебя прямо в казарме жрут, – продолжил гнуть свою линию его оппонент.
– В пургу такую всё один к одному: дозорные и друг друга-то видят с трудом. Если кто и сможет прорваться – один хрен дозваться подмоги не смогут.
– Вот что, пойду пройду по наружным постам и с часовыми понемногу Жизнью поделюсь, – подумав, сказал я собеседникам. Слова про лечение простуд, а то и бронхитов с ангинами показались мне разумными. Лучше предотвратить, что называется. Недаром на Земле придумали такую штуку, как профилактика.
Я остановился посреди галереи, бездумно вглядываясь в клубящуюся белую мглу. Подумал – и стянул с головы шлем. Ветер немедленно забросил мне в лицо добрую пригоршню снега, но я только улыбнулся: буйство неподвластных Стихий Воды и Воздуха словно отгородило меня от окружающего мира вместе с его нескончаемыми заботами. Сержант был прав: силуэты дежурных наблюдателей, сейчас наверняка на все лады костеривших судьбу, заставившую их слепо вглядываться в непогоду под ударами холодного ветра, я едва мог разглядеть справа и слева от себя. И то скорее потому, что рядом с ними словно искры едва тлели сквозь густой снег положенные по Уставу масляные лампы. А так в сплошном белом зыбком месиве при желании и доле фантазии можно было разглядеть любые силуэты. Деревья, дома, животных, людей… ну и конечно же голых женщин. С во-о-от такими… глазами! Всё лучше, чем в любой тени видеть изготовившуюся к прыжку тварь. Некоторые вот реально видели – и мне приходилось прописывать им отвар мелиссы, в которую в особо тяжелых случаях подливался всё тот же самогон. Лучше уж так, чем пробитый пикой товарищ…
А непогода, похоже, всё ещё расходится: ветер всё усиливается, и уже реально завывает. Завывает… Я поморщился: что-то такое я когда-то читал давным давно. Ветер, все сильнее, словно ближе и ближе воющий на разные голоса… волки!!!*
Первым моим побуждением было выдернуть из перевязи копьё и броситься к караулкам – прав был мой мрачный сослуживец, не докричишься до своих в такую погоду. Но понял, что банально не успею – ещё и слететь с мокрых досок могу второпях, и никакая Жизнь не поможет. Решение, как это и бывает в критических ситуациях, нашлось мгновенно – рядом со мной стояла одна из тех бочек с маслом, что выволокли на гребень стены из-за гиены. Не рассусоливая, я пробил верхнюю крышку кулаком левой руки – и тут же выпустил на волю пламя из заклинания-конвертера. Масло ярко вспыхнуло – в том числе и на моей коже, но я уже резко навалился на ёмкость, вложив весь свой вес и умноженные магией силы в толчок плечом. И только после этого попытался стряхнуть с себя пламя. Бочка же словно камень в полный стоячей воды пруд канула в метель под стеной – и только когда я начал взглядом искать другую – снизу сквозь снег глаза резанула яркая желтая вспышка. Достаточно яркая, чтобы высветить пространство на добрых тридцать метров вокруг… совершенно пустое. Чёрт. Чёрт! Неужели приглючило? Про других рассуждал – а сам тем временем тоже кукушкой того? М-мать. Аж трясёт всего…
[*Во “Властелине Колец” Дж. Р. Р. Толкиена Гендальф во время путешествия из Дольна в Морию перепутал вой метели с воем волков.]
…Повреждённая тяжелой бочкой доска опалубки на парапете дрогнула и полетела вниз, а за ней ещё одна. Это не меня трясло, это трясло стену! И только сейчас я расслышал приближающийся слитный гул! Масло, растекаясь, разгоралось всё ярче – и в его свете я увидел мелькнувшие под самой стеной серые тени. Всё-таки волки! А потом я увидел тех, кто их преследовал.
Не знаю, чего серая стая смогла сделать стаду овцебыков – но разозлили они рогатых конкретно. Так, что те понеслись за волками всесокрушающим тараном. А хищники вывели копытных за собой точно на заставу. Причём именно тогда, когда даже магическое зрение пасовало из-за снегопада – и как-то ведь всё точно рассчитали. Вот ублюдочные сволочи!
Нет, условно-травоядные мутанты не настолько ослепли от ярости, чтобы не увидеть горящее масло – и стену за ней. Но набранная инерция просто не давала им остановиться. В какой-то момент мне показалось, что вожак успел отвернуть стадо в сторону – но нет. Прямо на моих глазах тёмная масса стремительно несущихся существ, похожих на маленькие шерстяные холмы, врезалась в угол периметра.
Удар был такой, что меня подбросило и оторвало от парапета вместе с досками, за которые я держался. К счастью, ширина стены была такой, что вниз я не слетел. Удар спиной о пол галереи выбил весь воздух из лёгких, но Жизнь уже через мгновение позволила мне дышать без затруднений и сразу же вскочить. Хорошо что я успел каким-то чудом выдернуть копьё из-за спины – а то мог бы так легко не отделаться.
– Эй! – я попытался разглядеть, что стало с тем постом, который оказался прямо под попавшим под удар углом периметра. – Отзовись!
