Пророчество - Кучеренко Владимир Александрович (бесплатные полные книги TXT) 📗
«Если мне выдадут тайный код, значит, в политике безопасности системы огромная брешь! Следовательно, как только я верну очки, жука и четки да разберусь с инопланетным софтом, начну перепрограммирование непременно с этого слабого места», — тут же полезли в голову наполеоновские планы.
Главное — правильно сформулировать фразу, чтобы вопрос не получился двусмысленным. Ага, придумал! Благоговейного трепета от осознания того, что, возможно, стою в шаге от божественного могущества, я почему-то не ощутил. Просто достал волшебное перо с неиссякаемыми чернилами и начал написать…
— Бу! — неожиданно раздалось над ухом.
Конечно же я дернулся от испуга и ляпнул кляксу на страницу.
Подкравшаяся сзади Светка захохотала, довольная собой и удавшейся проделкой:
— Хи-хи-хи, что, нервишки пошаливают?
— Порой мне кажется, что кое-кто никогда не повзрослеет, — строго фыркнул я. — Шутка, достойная двенадцатилетней девочки! Тебе не кажется, что выбрано крайне неподходящее время и место для подобных выходок?
— Ой, а ты чего тут делаешь? — прикинулась блондинкой родственница.
— Стихи пишу, — проворчал я, захлопнув гримуар.
— Не будь букой, братик! — надулась сестра. — Ну чего ты такой серьезный? Расслабься. Худшее ведь позади.
— Перестань меня называть братом! — шикнул я. — Если мы пристрелили одного шпионящего киборга, это еще не значит, что на его место не прилетит, прибежит, приплывет или приползет следующий. И утверждать, что все самое плохое прошло, тоже слишком рано. Дома, в хуторе Веселый расслабимся.
После моих слов нижняя губа Светки дернулась, а по щекам покатились соленые капельки.
— Я так устала и очень сильно скучаю по Земле, — призналась она, сняв маску дуры и снова став самой собой. — Совсем недавно мечтала остаться в этой сказке, но теперь боюсь этого.
— Потерпи, моя маленькая, — сменив гнев на милость, обнял я сестру. — Скоро все закончится.
— Обещаешь? — Мокрые от накатывающихся слез голубые глаза с надеждой обращены ко мне.
— Обещаю!
Улисс.
Ло тихонько посапывала на моем плече. Вильхельмиэль заметил, что девушка уже не слушает его, улыбнулся и прервал свой рассказ:
— Утомилась. Ты тоже вздремни, пока есть возможность. Нам еще долго ехать, — заботливо прошептал эльф.
— Хорошо, — опустил я веки, затем снова поднял и поблагодарил: — Спасибо, что заботитесь о нас.
— Мне радостно осознавать, что могу быть полезным леди Пенелопе.
Я понимающе кивнул.
— Но ты ведь не только это хотел сказать? — догадался светлый. — Что-то еще тебя тревожит.
— Да.
— И что же это?
— А вас не накажут за то, что помогаете нам?
— Выручить друзей в трудную минуту — для меня вопрос чести. Остальное же, — бывший садовник небрежно отмахнулся, — остальное не важно.
— Но ведь Эвва однажды уже покарала вас за то, что пошли против сородичей. Навряд ли во второй раз будет столь милостива.
— Нет! Ты не прав! — обиженно поморщился эльф. — Я не иду против детей Леса, а следую за зовом своего сердцем. Уверен, что оно подсказывает мне правильный путь — путь добра и справедливости. А если богиня снова не поймет, — Вильхельмиэль печально вздохнул, — что ж, сильно не обижусь и прощения просить тоже не стану.
«Жалко, если так произойдет. Он такой замечательный», — подумалось мне.
— Ладно, пойду пока с извозчиком пообщаюсь, а ты спи, — велел светлый, отворил дверь кареты и на ходу перебрался к правящему лошадьми гному.
Вильхельмиэль всецело доверял этому выходцу из Хребта Мастеров. Когда-то давний приятель Ло уберег от беды и Яшмавура — так звали коротышку. Спасенный гном сообщил тогда, что отныне в неоплатном долгу перед светлым. И хоть сам бородач не является остроухим представителем старшего народа и не может дать клятву серебряных локонов, но зато он готов на пятьдесят лет стать верным слугой эльфа, чтобы хоть как-то того отблагодарить. Светлый отказался от предложения, объяснив, что в слугах он не нуждается и вообще помогал не за награду. В итоге преданная дружба Яшмавура и Вильхельмиэля длится уже больше века!
Умение находить общий язык с животными позволяет эльфам обходиться без извозчиков. Кони сами без плетей и поводьев потянут карету туда, куда пожелает их двуногий брат. Поэтому гном, сидящий на облучке, больше выполнял не функции кучера, а охранника, который следил за окружающей обстановкой и мог заранее предупредить о возможной угрозе.
Многим известно, что окончание «вур» в именах низкоросликов означает принадлежность к категории разведчиков. Однако ничего общего Яшмавур с профессией следопыта не имел, потому что разведчиками гномы называют тех, кто занимается поиском месторождений ценных горных пород. Естественно, это меня немного тревожило. Но когда дорогу стал контролировать и выбравшийся наружу светлый эльф, я расслабился.
Однако сон не шел.
«Война», «человек», «спасение», «смерть», «богиня», «мир», «дракон», «сталь», «эльфийка», «серая», «сражение», «много» — двенадцать слов, из которых Остраду никак не удавалось сложить предсказание, и мне не давали покоя. Так хочется соединить их в рифму и к моменту нашей следующей встречи порадовать старика! Ну и, конечно, доказать ему, а прежде всего себе самому, что учитель не ошибся во мне.
Не знаю, сколько я безуспешно ломал голову, перед тем как провалиться в глубокое забытье. Помню только, что последние мысли были связаны с завистью и грустью. Завидовал странствующим поэтам и музыкантам, способным так легко и складно составлять стихи. Порой кажется, будто менестрели и говорят, словно куплеты из песен произносят. А грустил от осознания собственной бездарности на этом поприще!
Переход от бодрствующего состояния к дремлющему ощутил на удивление ясно. Более того, возникла абсолютная уверенность в том, что текущие грезы не сумбурные обрывки волнующих меня в последнее время образов, воспоминаний, идей, отголосков минувших событий или возможных последствий предстоящих. Откуда-то я знал, что это не что иное, как пророческое откровение высшего разума, смысл которого нужно непременно правильно понять и обязательно донести до других!
Сначала заговорила ночь. На фоне черного купола, покрывающего мир, вдруг заблестело несчетное количество белых точек. Хаотичное облако ярких небесных мотыльков постепенно разлетелось на четыре части и постепенно упорядочилось в хороводы. За кружащимся великолепием я наблюдал напряженно, боясь упустить малейшую деталь. Наконец движение замедлилось, совсем остановилось, и перед глазами возникли четыре яркие фигуры.
Прежний мой воспитатель оказался не ахти каким чародеем и астрономом, но я добросовестно постигал все тайны, к которым учитель позволял прикасаться. И это сейчас здорово пригодилось — я безошибочно определил названия созвездий! Это — Любовь, Душа, Месть и Счастье.
Следующее видение предстало как бы в виде живой картины. Эдакое объемное, но застывшее изображение публичной казни. Площадь, на которой происходило действо, выглядела чужой и знакомой одновременно. Из-за того, что все лица, одежды и постройки художник нарисовал как-то небрежно, размыто, невозможно было однозначно определить, чье это королевство: человеческое, эльфийское или гномье. Единственными четкими деталями, бросающимися в глаза и не заволоченными дымкой, были палач, его топор и свод законов, лежащий подле судьи.
— Палач, топор и закон. — Как только я промолвил эти слова, серый туман тут же сгустился и вырвался из картины.
Невольно зажмурившись, я услышал страшный шепот:
— Смирение и скорбь! Смирение и скорбь! Смирение и скорбь!
«Кто-то на всякий случай троекратно повторил это мне, чтобы я не забыл», — рассудил я. Затем вспомнил, что нахожусь во сне и храбро распахнул очи.
Серое марево развеялось, представив новый холст, главным действующим персонажем которого было солнце, восходящее над руинами.
«Солнце и разрушение?» — предположил я.
