Ключи наследия - Самойлова Елена Александровна (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно .TXT) 📗

– Так вы называете дождь? – тихо уточнила я, не отрывая взгляда от неподвижно застывших под потоками воды эльреди. Наследник кивнул.

– Дождь очищает тело и душу, успокаивает мысли. Мы дети природы и после смерти возрождаемся в порывах ветра, шелесте трав, каплях росы на листьях. Мы действительно вечны, потому что не умираем до конца никогда. Мы уйдем безвозвратно, только когда этот мир перестанет существовать. И потому мы не боимся смерти. Смерти для эльреди нет.

– Хорошо же вам жить с такой философией,– пробормотала я, дополнив свое высказывание оглушительным чихом. Ну вот, только простыть для пущей радости не хватало, а то проблем мало.

– Да уж, неплохо.– Наследник улыбнулся чуть шире, но вспышка молнии превратила эту улыбку в оскал. Я непроизвольно передернулась.– Леди Ксель, пойдемте, я отведу вас в дом. Там вы обогреетесь и, надеюсь, хотя бы немного отдохнете. Завтра у нас всех тяжелый день.

Вот уж точно – далеко не самый лучший.

Я шмыгнула носом, чувствуя, как начинается банальный насморк, и покорно побрела вслед за Нильдиньяром, указывающим мне дорогу небольшим светляком, лежащим у него на ладони. Вот, еще немного – и буду в тепле, сухости, залезу под одеяло – и черта с два меня кто оттуда до утра вытащит!

«Очнись, соня!»

Рейн вскинул голову, оглядываясь вокруг, а потом с бормотанием «Опять кошмар» повалился обратно на кровать, на которой он спал, не раздеваясь.

«Ну уж нет, я не твой кошмар. Хотя это с какой стороны смотреть. Просыпайся. Зачем? Погодка на улице замечательная! – издевательски выдал внутренний голос, и, словно подтверждая его слова, за ставнями глухо пророкотал гром.– Идем, прогуляемся».

– А не пошел бы ты, а? – вяло огрызнулся Рейн, все же садясь на разворошенной постели и ожесточенно массируя виски пальцами. После ведьмы голова гудела, как с похмелья.

«Это я и предлагаю. Чтобы мы встали и пошли. Правда, по другому, не столь эротическому адресу».

Короче. Зачем разбудил?

«Как зачем – сегодня такая прекрасная ночь! Вслушайся в то, как воет ветер! Ему просто необходима компания в этом чрезвычайно сложном занятии!»

Рейн тихо зарычал. Глаза блеснули двумя рубиновыми огоньками.

Не зли меня.

«Злить?! Ты и так уже зол настолько, что готов обрушить свою ярость на первого, кто под руку подвернется. Ничего, завтра у тебя будет такой шанс».

Эльфы…

«Они самые. А сейчас тебе лучше пойти и выпить чего-нибудь покрепче, иначе головная боль так и не пройдет».

Рейн только вздохнул, поднимаясь с кровати и потягиваясь всем телом, как человек после долгого сна в неудобной позе. Застегнул куртку, пригладил стоящие дыбом волосы, выбившиеся из хвоста за время его недолгого сна, и, оттащив стулья от входной двери, распахнул ее. Слуга, в недобрый час проходивший мимо, подпрыгнул от неожиданности, роняя на пол стопку полотенец, и вжался в стену, надеясь, что человек, окутанный, как ему показалось, клубком черного тумана, пройдет, не заметив его. Напрасно... Тот, кого герцог Армей называл Рейном, лишь слегка повернул голову, бросая на слугу мимолетный взгляд, но и его хватило, чтобы несчастный впечатался в кладку еще сильнее, зажмуриваясь и трясущимися губами нашептывая молитвы. Потому что взгляд у гостя его сиятельства был как раскаленный гвоздь. Тяжелый, жгучий и причиняющий боль. Рейн прошел дальше по коридору, а слуга так и остался на месте, с прижатыми к груди руками, трясущимися губами и прибавившейся сединой на висках…

Постоялый двор, расположенный в одной из замковых пристроек, отличался от городского разве что размерами – он был в полтора раза меньше, но от этого, как ни странно, не казался менее уютным. С порога ощущались ароматы готовящихся на кухне блюд, круглые столики на троих были выскоблены добела, а под потолком вдоль стен висели грозди жгучего сушеного перца, чеснока и каких-то пряных травок, придающих атмосфере постоялого двора запах уютного дома.

Рейн одним рывком распахнул плотно прикрытую дверь и скользнул внутрь прогретого помещения, наполненного гамом веселящегося народа, из-за которого едва-едва были слышны переборы железных струн. Встряхнул мокрыми волосами, и с них во все стороны полетели брызги, а затем, сбросив промокший плащ на нечто вроде сушилки у двери, шагнул в зал. Разнообразия ради в этот раз на него никто не обратил внимания – основной клиентурой на этот вечер у хозяйки постоялого двора были гарнизонные служаки, беззастенчиво спускающие полученные деньги. Правда, винным перегаром от них не пахло – в стоящих перед воинами кружках были квас, кисель либо же просто родниковая вода. Хотя нет. Исключение все-таки имелось… Одна-единственная кружка с красным вином, которая шла по кругу между собратьями по оружию.

Каждый делал по небольшому, чисто символическому глотку и передавал ее дальше. Русоволосая девушка с лютней, сидящая у ярко горящего очага, рассеянно перебирала тонкими пальцами струны, но молчала, будто бы не зная, что ей следует петь дальше. Рейна, высматривающего свободное место, приметили за ближайшим к очагу столиком и приветственно махнули рукой. Это были гарнизонные мечники. Те самые, с которыми Рейн успел поработать тренировочным мечом. Они же тихо выражали одобрение, глядя на хрупкую седую девчонку со сполохом. Ксель, если честно, никогда не была фехтовальщицей. Скорее танцовщицей, потому что каждый ее шаг был как танцевальный пируэт...

«Память... Память. Ты бы многое отдал за то, чтобы ее было чуточку меньше?»

Нет. Скорее за то, чтобы ее было чуточку больше.

«Потому как часто это единственное, что нам остается, не так ли? Могу устроить. Даже бесплатно – цени мою щедрость!

...Ксель, неуверенно держащая в руках ущербную версию катаны, обозванную «эльфьим сполохом», пытается сражаться с герцогом – и снисходительные смешки мечников затихают, когда ей это все-таки удается...»

Ты мразь. Я тебе об этом говорил?

«Говорил. Но не забывай. Я – это ты».

– Эй, парень, иди к нам! – Мечники подвинулись, на освободившееся место мальчишка из обслуги шустро поднес низенький табурет на трех ножках, а воины из гарнизона Армея передали Рейну кружку с вином.

– Выпей с нами, завтра ведь в бой. А сегодня – отдыхаем. Эй, девица-раскрасавица,– это уже менестрелю,– а спой-ка нам прощальную!

– Ильяна, спой! Серебра не пожалеем!

Девушка в потертой куртке кивнула и, поудобней пристроив лютню, перебрала пальцами по струнам, ожидая, пока шум в зале стихнет. Надо сказать, долго ждать ей не пришлось – тишина спустилась почти сразу. Ильяна вздохнула и запела песню, сочиненную менестрелем во время штурма одной из крепостей, когда была первая война с хадарами. С той поры эту песню пели только по просьбе воинов, идущих в бой, из которого, как они полагали, им уже не вернуться...

Ильяна пела, а лютня негромко плакала о том, как менестрель перед боем сжигает свой любимый инструмент, отрезая себе дорогу к прежней жизни. Да и не будет у него больше ничего прежнего, все перечеркнет лезвие вражеского меча...

Это была песня еще не ушедших, но уже обреченных. Еще не посмотревших в глаза смерти, но знающих, что они не увидят рассвета...

С минуту в притихшем зале звучал перебор струн, а потом Ильяна остановилась, потирая онемевшие кончики пальцев, стертые струнами. Мечники, что сидели рядом с Рейном, не сговариваясь, бросили по серебряной монете в одну из опустевших кружек, стоявших на столе, и пустили ее по кругу, как до того – чашу с вином.

– И к чему такая грустная песня? – поинтересовался Рейн, отхлебывая из кружки с квасом. Видимо, вино здесь пили только по символическому глотку, что в общем-то верно. Если на рассвете идти в бой, похмелье явно не поспособствует воинской удаче.