Легенды Дерини - Куртц Кэтрин Ирен (читать книги полностью txt) 📗
Пока еще по-прежнему не пришло время поведать вам об этом происшествии все от начала и до конца; но работая над началом первого из романов о юности Моргана, я решила, что могу рассказать вам хотя бы кое-что, пусть лишь с точки зрения дочери Льюиса, Джессами, и юной Стеваны Корвин, будущей бабушки Аларика Моргана. Повзрослев, Джессами станет одной из главных героинь первой книги новой трилогии о юности Моргана, вместе с дочерью Стеваны, Элис, — будущей матерью Аларика.
Разумеется, в этом рассказе Джессами и Стевана еще только дети, одной из них одиннадцать, а другой — десять лет. На пороге взросления они никак не могут быть посвящены в то, что в действительности происходит в Зеленой башне; но события, описанные в этом рассказе, будут иметь весьма значимый отклик четыре десятилетия спустя, когда начнутся события трилогии о юности Моргана. В какой-то мере это «бессовестная затравка» для нового романа, хотя я предпочла бы называть ее лакомым кусочком или аппетитной закуской… С другой стороны, полагаю, что этот рассказ и сам по себе имеет полное право на существование, ибо дает нам новый взгляд на бескрайнюю вселенную Дерини…
И, наконец, со словами особой благодарности я хотела бы обратиться к тем читателям, которые однажды вечером в феврале участвовали в интернет-чате на сайте Дерини, когда я попросила помощи в сборе информации на тему, о которой нечасто пишут в романах. Вы сами знаете, о ком идет речь. В конечном итоге, я так и не использовала большую часть информации, которую вы помогли мне раздобыть, но это многое прояснило для меня, когда я дописывала конец истории. Для большинства читателей, которые пока не знают, о чем идет речь, все станет ясно без слов, когда вы прочитаете этот рассказ.
Стевана Корвин, десяти лет от роду, как-то по весне наблюдала с крепостной стены за гостями, прибывшими в Коротский замок. Внизу, во дворе, особое внимание ее привлекла девочка примерно ее возраста, восседавшая на великолепном сером в яблоках пони с пышным зеленым плюмажем. Девочка была миловидной и опрятной, очень темненькой, тогда как сама Стевана была светловолоса. Блестящие черные кудри каскадом струились по спине незнакомки, перехваченные зеленой шелковой лентой; на ней был костюм для верховой езды из темно-рыжего бархата, светившегося на солнце, а по подолу и рукавам его украшала сверкающая вышивка.
Стевана не удержалась от завистливого вздоха, и ей внезапно разонравилось ее собственное простенькое платье из ноской зеленой шерсти, но она прекрасно сознавала, что матушка никогда не позволит ей в бархатном наряде даже близко подойти к лошади. Грания Корвин лишь посмеется со словами, что как ткань, так и сам стиль платья заезжей гостьи абсолютно не подходит ребенку такого возраста, и в особенности для верховой езды. Брошенный исподтишка взгляд подтвердил Стеване, что лучше ей не затрагивать эту тему с матушкой.
Должно быть, это все потому, что у самой девочки матери нет, — решила Стевана. Леди Илда умерла прошлым летом, оставив двоих детей на попечении отца, которому никогда не было до них особого дела. Мальчика уже отправили служить оруженосцем ко двору короля Малькольма Гвиннедского, и он жил в Ремутском замке… Так что этот мужчина, довольно некрасивый и сутулый, восседавший на крупном жеребце рядом с девочкой на пони, должно быть, никто иной, как мастер Льюис ап Норфал собственной персоной, — после всех разговоров, что велись в замке на прошлой неделе, она ожидала увидеть куда более значительную фигуру. Прошлым вечером за ужином взрослые ни о чем другом не говорили, и Стевана едва не заснула над своей тарелкой.
— Что ж, он все-таки привез свою дочь, beau-pere, — обратилась Грания Корвин к деду Стеваны. — Тогда едва ли он мог затеять что-то действительно опасное.
Стиофан Корвин, герцог-Дерини, покачал головой, отломив кусочек свежего хлеба от буханки, лежавшей на оловянном подносе между ним и матерью его единственной внучки.
— Хотел бы я разделить твою уверенность. Ты прекрасно знаешь, что он сделал три года назад… или, по крайней мере, что попытался сделать… Я почти удивлен, что они оставили его в живых. Видит Бог, я пытался его отговорить. Но он придумал, как подойти к этому с другой стороны, и убежден, что он именно тот человек, кто способен довести дело до конца. Вот почему я решил, что уж лучше нам позволить ему работать здесь, где найдутся люди, достаточно ответственные, чтобы позаботиться обо всем и проследить за порядком… либо впоследствии подобрать осколки…
Стевана невольно задалась вопросом, что же такое натворил мастер Льюис, — и что может случиться, если он попытается то же самое сделать сейчас! Ей было известно, хотя в открытую никто об этом не говорил, что все гости, посетившие замок за прошлую неделю, были Дерини. Уже само по себе это было необычным, даже здесь, в Корвине, поскольку к представителям их расы обычные люди относились с явным недружелюбием, чтобы не сказать враждебностью, на протяжении более ста лет.
И все же в Корвине дела обстояли лучше, нежели в остальном Гвиннеде. Там, за исключением считанных счастливчиков, пользовавшихся покровительством и защитой сильных мира сего, — впрочем, даже тогда они предпочитали держаться тише воды, ниже травы, — Дерини вообще были вынуждены скрывать свое происхождение.
Разумеется, Корвин находился на самых границах королевства и некогда пользовался полным суверенитетом, — всегда под властью правителей Дерини. Герцоги Корвинские по-прежнему оставались чем-то вроде удельных князей в пределах собственных границ. Суровые анти-деринийские законы в Корвине соблюдались куда реже и не слишком строго, если не считать запрета для Дерини вступать в ряды духовенства. Стиофан, герцог Корвинский, сражался на стороне короля Халдейна в кровавой битве при Килингфорде, вместе со своим отцом, и правил герцогством уже более четверти века. Его считали справедливым и благоразумным правителем. Подданные относились к нему с искренним уважением, вот почему здесь никогда не случалось бунтов и недовольства.
И все же большинству Дерини, обитавших к западу от Торента, даже в Корвине имело смысл не слишком выставлять себя напоказ, — не самая простая задача… Стевана прекрасно сознавала это, ибо, будучи внучкой и наследницей герцога Корвинского, она никак не могла надеяться скрыть свое происхождение от всех тех, кому известно ее имя.
Вот почему с раннего детства ее учили держать язык за зубами и скрывать свои способности, — еще даже до того, как они начали развиваться.
И в то же самое время эта осторожность в проявлениях магической силы, судя по всему, была далеко не всегда свойственна взрослым; по крайней мере, тем из них, что собрались ныне в Коротском замке. Не было никаких сомнений, что человек, только что въехавший во двор, — несомненно, очень могущественный и способный Дерини, — намеревался произвести некую магическую демонстрацию, с одобрения или хотя бы при терпеливом попустительстве множества опытных адептов. Некоторые из них вчера вечером сидели за обеденным столом ее деда, а сейчас также наблюдали за происходящим во дворе замка.
— Ее зовут Джессами, — пояснила матушка Стеване. — Она всего на год старше тебя. Хочешь, мы спустимся и поприветствуем их?
Та с сомнением покосилась на девочку, которой кто-то из челядинцев помогал спешиться.
— Она хорошенькая, — решила Стевана, — но вид у нее не слишком дружелюбный.
Поднятые брови матери яснее ясного говорили, что она не находит замечание дочери достойным наследницы Корвина.
— Но это же правда, maman.
— Да, и если ты обратишься к ней с таким видом, как у тебя сейчас, то, несомненно, твои худшие опасения подтвердятся. Но ты сама будешь в этом виновата.
Стевана лишь закатила глаза и, взяв мать за руку, обреченно последовала за ней по винтовой лестнице в парадный зал.
Вскоре обнаружилось, что большинство дедушкиных друзей-Дерини прибыли в замок в течение дня, пока она была на занятиях. Неподалеку от подножия лестницы она заметила своего двоюродного брата Михона, который порой вел у нее уроки. Он был молод и хорош собой и совершенно невыносимым образом вечно подтрунивал над девочкой. Больше всего ей хотелось бы сейчас броситься ему навстречу и повиснуть у кузена на шее, — но он был поглощен разговором с другим юношей, чуть постарше, с вьющимися рыжими волосами и проницательными карими глазами.
