Драконы Кринна - Уэйс Маргарет (электронные книги без регистрации .TXT) 📗
— Ты уже знаешь все о Реслин, — буркнул я в ответ. Старый Брюзга хорошо передал то, как люди пожимают плечами.
— Да, а о чем не знал, о том догадался, — сказал он многозначительно, косясь на Джекса. — Но это неважно, ведь так? Он мой? Что хочу, то с ним и делаю?
О, как он вежлив для такого могучего существа!
— С самого начала был твоим, — ответил я, покраснев. — И лучше я не буду отвлекать тебя от еды. Что я, дегустатор? — Я пробормотал про себя проклятия, удивляясь собственной нерешительности из-за этого странного ребенка, и потопал прочь, к верхнему уступу.
Крез подождал, убедившись, что я уселся, хотя и неудобно, а затем дохнул в сторону ребенка.
К моему удивлению, Джеке никак не отреагировал, а я опять погрузился в мысли об этой горящей деревне, начиная что-то понимать. Видение стало ярче, красочнее, отчетливее. Я слышал, как кричат деревенские жители, чувствовал жар пламени. Но что странно — вроде никто не пострадал.
А где головорезы, устроившие этот пожар? Занимались грабежом? Что из такой нищей дыры, как эта деревня, можно унести?
С моего наблюдательного пункта я видел, как Крез обвивается вокруг Джекса. Дракон заглянул ребенку за маленькие ушки, под коротенькие пухлые ручки, в рот, где спереди не хватало двух зубов. Мальчишка криво улыбался. Он вложил в ножны свой игрушечный меч и не проявлял никакого беспокойства, пока Старый Брюзга рассматривал его.
Вдруг я почувствовал себя так, как будто наступил на муравейник и провалился туда по шею. Зуд, который я ощутил, когда мы только приземлились, охватил огнем все мое тело.
Я подумал о ребенке. Нет, такому он еще не мог научиться — на это уходят годы. По видениям, которые меня посетили, можно было бы предположить, что у Джекса есть недюжинная доля дара, но зудело у меня не из-за ребенка, и мне в конце концов пришлось признать, что это намного хуже магии.
Я не видел Реслин шесть или семь лет. Мы обычно развлекались прямо в этой пещере, а иногда отправлялись в ее хижину и развлекались там, среди звона и грохота магических предметов, заполнявших все свободное пространство домишки. У Реслин было самое удивительное тело, к какому я тогда, да и потом, прикасался. И улыбалась она очень мило. Я бы привык просыпаться рядом с ней… если бы она не была так… ну, своенравна. Она любила поспорить.
Я покинул ее в самый темный час самой темной ночи, постаравшись уйти без ссор и придирок, но ее колдовскую породу не так-то легко было обмануть. К тому же тогда я был гораздо более неуклюжим. Не открывая прекрасных всезнающих глаз, она прошептала своим колдовским голосом:
— Однажды ты встретишь свою Судьбу. Тебе захочется убежать от нее, но знай, что я отметила тебя. — После этого Реслин открыла глаза, хотя на лице ее все еще сохранялось спокойствие ничем не потревоженного сна. — От нее нельзя будет отказаться.
Переживая заново ту ночь, я всегда пытался убедить себя, что ушел вовремя. Но Реслин предупредила меня. Она всегда говорила правду и умела ждать, пусть даже на ожидание уйдут годы. Я не мог представить себе, что кто-то мог безнаказанно рассердить ее.
С тех пор, думаю, я знал, что и мое время придет. Сначала в любой непонятной боли или странном зуде мне виделся конец, но всякому наемнику приходится сталкиваться с такими вещами, и со временем я привык к необычным ощущениям.
«Утомительно сутками сидеть на спине дракона», — сказал я себе и, потерев копчик и посмотрев, как дракон продолжает разглядывать Джекса, нехотя развернул записку. В ней говорилось: «Судьба. Она твоя. Окажи ей честь».
Судьба — эта изменчивая, женщина. И она, конечно же, была моей.
Я взглянул и увидел, что Старый Брюзга облизывает ребенку лицо. Можно подумать, что он так по-щенячьи проявляет дружелюбие, но это не так. Джекс тоже это знал. Дракон отодвинул мальчишку подальше, как бы для того, чтобы получше рассмотреть, затем подтащил ребенка к своей открытой пасти.
— Прекрати! — в один голос прокричали мы с Джексом.
— Интересно… — ответил Крез. Он остановился, но продолжал держать ребенка в опасной близости от своих зубов.
Магия Реслин была могучей — зуд стал невыносимым. Мне срочно надо было остановить Креза. Я вскочил, споткнулся о камень и, падая, прокричал;
— Не делай этого!
Дракон повернулся ко мне, затем устроился так, чтобы мы оба находились в поле его зрения. Я лежал на спине и не видел ничего, кроме его выпуклых глаз, раздувшихся ноздрей, огромного тела. Мы оба знали, кто здесь главный и кто был им с самого начала.
Голосом, которым он говорил только тогда, когда думал, что его слишком умные враги считают, что еще можно удрать, Крез сказал:
— Я решил съесть ребенка. Какое тебе до этого дело?
Я пришел в себя — лицо у меня горело — и смущенно улыбнулся.
— Не знаю, что на меня нашло. Должно быть, это пары, которые ты выдыхаешь. Вырвалось, — сказал я, надеясь смягчить его.
Крез опустил свою морду поближе к моему лицу.
— Ты знаешь, что это не так, — сказал он сквозь стиснутые зубы.
Мы давно не смотрели друг на друга с такого близкого расстояния, а может быть, и никогда, если хорошенько подумать. Крез не терпел возражений. Ему было наплевать на Судьбу, он сам был Судьбой. Решения принимались им молниеносно и бесповоротно. Мне всегда нравилось это в Старом Брюзге… до сих пор.
— Ребенок, — напомнил я ему.
— Подождет, — откликнулся он. — Для этого требуется крепкий… желудок, так скажем.
Предположить, что я потерял самообладание, было большим оскорблением. Шутки же по этому поводу означали, что я на один шаг приблизился к тому, чтобы попасть дракону в пасть. И так и эдак — радоваться было нечему. По моей коже, казалось, ползали полчища кусачих насекомых, и приходилось сдерживаться, чтобы не начать их стряхивать. А где-то в глубине сознания я сидел рядом с маленьким ребенком и смотрел, как горит деревня.
Подул резкий ветер, застучали падающие со скалы камни. Крез ждал. Я почесал спину и шею обрывком пергамента, который, как ни странно, все еще держал в руках.
— Крез, я, э-э… — промямлил я. — Этот ребенок должен остаться со мной. Ты не можешь его съесть! — выпалил я на одном дыхании и приготовился к худшему.
— Что ты будешь с ней делать? — взорвался дракон. — Тебе нет никакого проку от этого существа. Ты думаешь, что должен ей чего-нибудь?
Крез был в бешенстве. До этого мы никогда так не ссорились, даже тогда, когда он — однажды — чуть не съел меня.
— Я ничего ей не должен! — прокричал я в ответ, радуясь предлогу, чтобы тоже взорваться. Это было несложно, я и сам изрядно разозлился. — Я оставил ее, честно и благоразумно, ты прекрасно об этом знаешь…
— Я говорю не о матери, глупый ты человек! О Джекс!
— Джекс?! Но Джекс не она. Это он, разве нет?
Выражение морды дракона говорило об обратном, и он отодвинулся достаточно далеко, чтобы я смог переварить эту мысль. Я внимательно посмотрел на небо. Мир передо мной широко распахнулся, ветер внезапно стих. В этом был извращенный смысл. Судьба определенно была женщиной. Она и моя дама сердца, чародейка, знали, как проучить наемника. Я чуть не рассмеялся, заговорив:
— Мальчик, девочка — не играет роли. Она должна остаться со мной…
Я сказал это так, будто сам в это верил — девочка! О, прелестные танцующие сестры, проклятая баба оставила мне девочку — и вручил Старому Брюзге записку Реслин, которую он взбешенно схватил одним когтем.
— Это ничего не значит, — рявкнул он, прочитав. — Драконы не связаны Судьбой.
— А я связан, — сказал я, что удивительно, почти без сожаления (и, быть может, даже с некоторым облегчением оттого, что наконец-то Судьба шлепнула меня по заду). Крез опять говорил со мной, а ползающие муравьи отступали, так что я знал, что у меня есть шанс. — Не имею ни малейшего понятия, что нам делать с необученной девочкой-волшебницей, но это долг, который я должен вернуть. — Я замолчал, ожидая одобрения с его стороны.
Дракон фыркнул, отчасти презрительно, но отчасти и печально — так мне, во всяком случае, показалось.
