Пятое кольцо - Грэм Митчелл (библиотека книг .txt) 📗

Сита пыталась расправиться с упрямым локоном, который никак не желал держаться на месте. В конце концов она сдалась и просто сдула его со лба, чтобы он хоть в глаза не лез. Она надела темно-зеленое платье, подчеркивавшее контуры фигуры, и спустилась в залу.

К ее радости, в этот ранний час Сивард уже не спал. Они сели за столик, собираясь побеседовать, но их разговор был прерван – развалилась стена этой дурацкой конюшни. Сите было все равно – пусть бы она хоть целиком рассыпалась!

«Надо же, чтобы молния ударила именно сейчас!» – подумала она, с трудом удерживаясь, чтобы не закричать от досады.

Но когда Сивард наконец вернулся к ней, он сообщил, что он – священник! Даже дополнительная порция пудры не смогла скрыть румянец, заливший ее лицо.

«Священник!» И она узнала об этом только теперь – после того как едва не повисла у него на шее!

Сита Вудолл, хозяйка постоялого двора «Ничейная Гостиница», никогда в жизни ни от чего и ни от кого не спасалась бегством, но на этот раз она бросилась бежать.

Оказавшись в своей гостиной, она снова вскрикнула: как глупо она себя вела, да еще со священником!

Отец Томас, который в таких делах не имел большого опыта, остался в растерянности сидеть за столом. Лара, которая все видела, так и замерла на том самом месте, где Сита задела ее, пробегая мимо. Заметив ее присутствие, священник беспомощно развел руками и застенчиво улыбнулся. В ответ девушка тихо прошептала: «Идите за ней».

Отец Томас уныло покачал головой.

Лара топнула ногой, снова прошептала «идите» и указала на дверь. Отец Томас наконец послушался ее.

Повариха и поваренок, уже изрядно удивленные при виде хозяйки, пробегавшей мимо них с раскрасневшимся лицом, снова испытали крайнее изумление, когда высокий темноволосый мужчина вошел на кухню и робко спросил:

– А дальше куда?

Повариха, толстая краснолицая старуха лет шестидесяти, молча оглядела его с головы до ног. Наконец ее круглое лицо сморщилось в улыбке, и она кивнула в сторону двери, ведущей во двор. Как только отец Томас скрылся за дверью, они оба безудержно захихикали.

Во дворе располагался удивительно приятный садик. Между ржаво-красными плитками росло множество растений и аккуратно подстриженных кустов. Между шестью вишнями, которые уже начинали цвести, вилась дорожка, посыпанная крохотными камешками кремового оттенка.

Садик оказался для священника настолько неожиданным зрелищем, что он остановился и огляделся по сторонам. Затем, опомнившись, священник зашагал по дорожке по направлению к дому. На входной двери висел большой бронзовый молоток.

Он негромко постучал и прислушался. Не дождавшись ответа, он постучал снова, на этот раз чуть громче.

– Уходите, – раздался голос внутри дома.

– Сита, откройте дверь. Это я, Сивард.

– Знаю. Уходите.

– Сита…

– Уходите, Сивард.

– Я не могу разговаривать с вами через дверь.

Он заглянул в окно, в которое были вставлены такие же цветные стекла, как в окнах постоялого двора.

– Сита, нам нужно поговорить…

Сивард Томас был образованным человеком уже в ту пору, когда только начал обучаться ремеслу священника. Он умел строить логичные умозаключения и понимал, что спокойствие и сдержанность дают возможность сохранять ясность мысли в трудных ситуациях.

Но сейчас он забыл о самообладании и ногой выбил входную дверь.

Отец Томас ворвался в дом, подскочил к Сите, обнял и поцеловал. Голова у нее закружилась, а сердце забилось с такой силой, что она была уверена – он слышит, как оно колотится у нее в груди. Наконец она вырвалась из его объятий и шагнула назад, с трудом переводя дух.

– Сита… – нежно произнес Сивард.

– Вы, должно быть, считаете меня полной дурой – из-за того, что я привязалась к вам.

– Ни мгновения так не думал, – ответил он с той же нежностью в голосе.

Он шагнул к ней, и она снова сделала шаг назад.

– Почему? – спросил он и снова шагнул к ней.

– Вы – священник.

– Вы не любите священников?

– Что? Конечно люблю… но дело не в этом, и вы это понимаете. Мы не можем… не должны… я не должна была вам позволять целовать меня.

– А что плохого в том, что я вас целую? – спросил Сивард, снова придвигаясь к Сите.

– Стойте, где стоите, – сказала она, вытянув перед собой руку. – Вы прекрасно знаете, что в этом плохого. Священники так не поступают.

Он улыбнулся:

– Сита, Церковь, в общем-то, не поощряет браки священников, но они не запрещены.

Наступило долгое молчание.

– Так вы левад? – спросила она наконец, глядя на него широко раскрытыми глазами.

– Да.

Церковь всегда стремилась быть оплотом знания и морали, светочем, сияющим во мраке. Человечество постепенно оправлялось от хаоса, в который погрузилось после древней войны, и восстанавливало цивилизацию. В какой-то момент произошло принципиальное разногласие в истолковании сохранившихся фрагментов священных текстов. В результате образовалось два течения: левады и ашоты.

Несмотря на то что учения обоих течений совпадали в своей основе, левады не работали каждый шестой день недели и сохраняли за священниками право жениться, тогда как ашоты настаивали на том, что отдыхать нужно на седьмой день, и запрещали своим священникам иметь семью. Паства относилась к этим разногласиям довольно равнодушно: последователи и левадов и ашотов создавали семьи независимо от мировоззрений.

– Боже мой! – воскликнула Сита. – Когда вы сказали, что вы священник, я подумала… Я хочу сказать, что я-то с детства принадлежу к…

Внезапно она снова оказалась в его объятиях. На этот раз их поцелуй длился дольше – он соединил их, будто две половинки разбитого сосуда, которые совпадают так плотно, что даже не видно трещинки. Когда комната перестала кружиться у нее перед глазами, Сита склонила голову на грудь Сиварда. Ей хотелось навеки остаться в этой комнате и чтобы время замерло навсегда. За окном легкий ветерок, будто невидимая рука, сорвал с ветвей несколько белых цветов вишни. На мгновение Сите показалось, что пошел снег. Она закрыла глаза, всей душой желая навеки запечатлеть в памяти эту минуту.

– Я сломал тебе дверь, – пробормотал отец Томас.

– Я другую вставлю, – ответила Сита, закрывая глаза.

Им столько хотелось сказать друг другу! Столько всего обсудить. Как тяжело было Сите провожать Сиварда в порт! Но она твердо решила не поддаваться печали, хотя грусть от неизбежной разлуки была почти невыносимой. Она закусила губу и заставила себя улыбнуться. Они взялись за руки и отошли в сторону.

Когда корабль капитана Донала снялся с якоря и медленно поплыл по широкой реке, Сита едва сдерживала слезы.

Сивард обещал вернуться к ней, а она обещала его ждать. Ничего другого им не оставалось.

23

Алор-Сатар, Рокой

Карас Дурен с сестрой ожидали в дворцовом парке появления племянницы. В небольшой оливковой рощице был поставлен стол, покрытый богатой скатертью с золотой вышивкой. Ухоженный парк был огромным и простирался на несколько акров. Справа поблескивал прудик, для создания которого пришлось с большими усилиями подводить воду одного из холодных ключей, которые питали озеро на южной границе парка. Вода с шумом катилась по скалам и камням, что создавало сходство с водопадом.

Марса Дурен д-Элсо, королева Нингарии, была на двадцать два года моложе брата. Внешне она была во многом похожа на него. Такая же худая и очень высокая – выше многих мужчин, что доставляло ей большое удовольствие. Пышные черные волосы спадали ей на плечи, обрамляя лицо, которое и в сорок лет казалось поразительно красивым. Ничто не укрывалось от взгляда ее больших темно-карих, почти черных, глаз. Как и ее брат, на среднем пальце левой руки она носила кольцо из розового золота.

– Ты здесь многое изменил с тех пор, как я приезжала в последний раз, – сказала Марса.

– Да, кое-что изменилось, – согласился Дурен, прихлебывая вино, которое сестра привезла ему в подарок.