Черная книга колдуна - Вихарева Анастасия (читаемые книги читать TXT) 📗
— Ну да, танцевали, — тяжело вздохнул Александр. — Так тебя же не было!
— Я рад за вас, — как можно добродушнее кивнул Кирилл.
— Ну а ты? — одобрительно поддержал его брат. — Мирка рассказала мне про ваши подвиги.
— Не буду утомлять. Подумаешь, один минерал горит синим пламенем, другой желтым… Светоч не задержится в вашей голове, — мягко ушел Кирилл от ответа. — А как твоя Ирина? Не звонит, не пишет?
И сразу пожалел о своем вопросе. Нет, демон не ушел. В глазах брата промелькнула тревога, он как-то сразу переменился. Заметила перемену и Мирослава, засобиравшись.
— Я провожу, — кивнул Кирилл, открывая дверь и дожидаясь, когда выйдет Александр.
— От кого и что прячем? — усмехнулся он.
— Моя комната, что хочу, то и делаю, — отрезал Кирилл, пряча ключи в карман. — У тебя тоже замки вставлены.
Шли молча. Ночь закончилась, на востоке разгоралось алое пламя. Разговаривать Кириллу не хотелось, а Мирка понимала его. И, наверное, чувствовала себя виноватой.
— Кир, — наконец, не выдержала она. — Я с ним поцеловалась, но он по-настоящему мне нравится. Вернее, нравился… Ничего такого не было.
— А сейчас? — заинтересовался Кирилл.
— И сейчас. Но теперь я знаю, мы не можем быть вместе, он мне все рассказал. Но друзьями мы могли бы…
— Если ты думаешь, что я обиделся, то зря, — признался Кирилл. — Ты одна имеешь право быть с ним. Но я боюсь за тебя. Заметила, как он испугался, когда я спросила его про Ирину? Если прикажут, он бросит тебя к ее ногам, даже не задумываясь.
— Почему ты так решил? — остановилась Мирослава, наваливаясь на забор.
— Потому что он зомби, — зло бросил Кирилл сквозь зубы. — Они украли у нас все. Да, нам повезло больше, чем тебе. Но на нашем месте мог оказаться кто угодно. Я должен защитить себя, мать, тетю Веру, тебя… Послушай… тебе опасно оставаться с ним наедине. За любовь надо драться, но так, чтобы никто не понял, что мы деремся.
— Ты не можешь посвятить мне свою жизнь.
— А почему бы нет? Я сказал, — Кирилл пожал плечами. — Я готов… На данный момент нет ничего более важного. Папа всегда говорил: «Наш дом — наша крепость. Берегите маму!» — именно это я и собираюсь сделать. Мы все в опасности, пока Штерны не оставят нас в покое. А они не оставят, если Саня будет мозолить им глаза и канючить кащееву тварь, чтобы она погладила его по головке.
— Штерн. У них фамилия не склоняется. Похоже, и спина тоже, — вздохнула Мирослава.
— В общем, так, ты продолжаешь оставаться моей девушкой, — твердо заявил Кирилл. — Сашке не отказываем… В смысле, даем понять, что ты не против, но у тебя как бы есть я, и у него там тоже кто-то есть. Он должен сделать выбор. Твердый. Объективный.
— А если он больше не подойдет? — испугалась Мирослава.
— Мы подойдем, моя комната напротив, — усмехнулся Кирилл. — Мы добьем эту мразь!
— А голову они не пробьют нам, как Славке? — расстроилась Мирослава.
— Мне не посмеют, мама их сразу в тюрьму засадит. А тебе могут. Поэтому не хочу, чтобы ты оставалась с посторонними наедине. Сашку можно смело отнести в эту категорию. На сегодняшний день ближе меня, тети Веры и мамы у тебя никого нет.
— Ах да, я забыла, — Мирка просияла. — Мы сегодня тянули жребий! Мама твоя хотела, чтобы все было по справедливости. Нас четверо было… Три квартиры и комната в общежитии.
— И-и? — нетерпеливо прищурился Кирилл.
— Мы переезжаем в квартиру Зелениных. Смотри! — Мирка ткнула рукой на улицу под горой. — Половина дома, а им тот коттедж! — она кивнула на отстроенную за лето улицу из кирпичных домов. — А наш снесут. Под пристань. Славка так вообще не верит… Он про маму сегодня вспомнил, на могилу сходил.
— Ну, ничего так, получше, я мимо проходил, — не разделил ее оптимизма Кирилл. — И недалеко.
Дома на улице, куда показала Мирка, были сплошь из двух и трехквартирных домов. Квартиру в тех домах квартирой можно было назвать лишь условно. Тонкие дощатые перегородки, комнатушки, куда могла влезть одна кровать, половину квартиры занимала печь, как те, что были в доме. Там жили шестеро его одноклассники и он часто бывал у них в гостях. Правда, многие тоже убирали или переделывали печь, после того, как по улицам провели газ. Половина черемуховцев жили в таких условиях, а четверть считала квартиры в таком доме вершиной благополучия. Коттеджи и многоквартирные дома по типу городских стали строить недавно, последние десять лет, когда во главе Черемухинского акционерного общества встал Артур Генрихович, налаживая жизнь и быт своих работников, поначалу приглашая специалистов из Германии. А те три улицы, на которые указала Мирослава, были построены при его правлении в должности председателя сельсовета.
— Ой, да ты что! Там три комнаты, газ, водопровод! И сад… — Мирка прижала ладони к щекам. — Боже, я такая счастливая!
— Погоди радоваться, барак он и есть барак. Газ — это когда отопление и горячая вода, как у нас. А вторую половину кто занимает?
— Он еще лет тридцать простоит, ту улицу недавно строили, — обиделась Мирка. — Но раз Зеленин управляющий, ему положен коттедж. Кстати, они переезжают скоро, а мы на следующий месяц. И соседи нормальные. Не пьют, не скандалят. Я хотела маме твоей подарок сделать, как ты думаешь, что ей подарить?
— Это не маме, это нам с тетей Верой! — скептически напомнил Кирилл. — Я рад за тебя. Завтра отправляемся в горы, будь готова. И не забудь лекарства для Славки.
— Не забуду, — шмыгнула Мирка носом. — Я еще три дня назад все собрала. Думаешь, медитации ему помогут?
— Не знаю. Но тетя Вера по этому делу мастер. Проверим. Хуже не будет, — успокоил Кирилл. — В конце концов, что ему тут одному делать? Тяжести таскать с места на место он и там может.
Со вторым испытанием возникла непредвиденная проблема. Он не мог разорвать связь между Славкой и Ириной, а на той стороне творилось что-то непонятное. Даже тетя Вера, которая верила в йогу и медитации свято, а в последнее время и в травки, начала сомневаться, что Славку можно вылечить. Он тупо сидел часами, погруженный в самого себя, окутанный такой тьмой, что иногда становилось страшно и бросало в дрожь — и ничего не видел ни он, ни Кирилл. Стоило ему подумать о себе, как о человеке — тут же начинался приступ эпилепсии.
Удивляя тетю Веру своей просвещенностью, иногда Кириллу все же удавалось вытащить тьму на свет, следуя советам кота. А на следующий день Славке становилось еще хуже — он просыпался избитый, едва выползая из палатки, и медленно отходил, падая до своего обычного состояния. Ночью ему снились кошмары, которые он описывал, как настоящее, с той лишь разницей, что та сила, которая приходила и избивала его, не издавала ни звука.
И все же, к концу второй недели Славка вдруг обыкновенно, как человек, не лишенный здравого смысла, рассказал что-то о походе, в который ходил еще в школе, а потом взял гитару и запел. Голос у него был красивый, глубокий, а глаза вдруг сделались одухотворенными. Перемена была настолько разительная, что все трое слушателей боялись пошевельнуться, чтобы не спугнуть видение.
— Он у нас в музыкальной школе учился, — тихо прошептала Мирка. — А еще он рисует… Рисовал.
— Обалдеть! — прошептал в ответ Кирилл, не веря глазам. — Может на резчика камня его?
Значит, Славка выздоравливал. Кирилл, потерявший всякую надежду, и тетя Вера, расписавшаяся в собственном бессилии, воспряли духом.
— С ума сошел?! Рано! Он без пальцев останется, — ткнула его в бок тетя Вера.
Но спустя мгновение, с прищуром думая о чем-то своем, согласно кивнула.
— Я попробую. Можно поучиться на том, что у нас не возьмут. У самой у меня опыт небольшой, я ж из любопытства…
— Кстати, у меня скоро занятия начинаются, — недовольно вспомнил Кирилл, когда Славик отложил гитару.
— А у меня отпуск заканчивается, — взгрустнула Мирослава. — Но Зеленины уже переехали, так что… — она весело улыбнулась. — Последнее с огорода соберем, картошку выкопаем и тоже будем на новом месте устраиваться.
