Оберег для огненного мага (СИ) - Каршева Ульяна (читать книги без .TXT) 📗
Заполнила Алекса бумаги быстро. Ей даже пришлось подождать, пока заполнит свои формы Клеменс. Впрочем, сидеть зря ей не дали. Заметив, что она заполнила формы, Клеменс немедленно дал ей короткие сведения о тех, кто ждал её в палате, и велел коротко ознакомиться с ними.
Затем он взял её записи быстро просмотрел, а затем устроил настоящий допрос. Его интересовало всё: что она чувствует, когда работает с пациентом; какие ощущение испытывает, обращая магию на него; бывал ли перерасход магических сил и в каком случае. Алексе пришлось признаться, что Рэд не единственный её пациент. Клеменс буквально вытащил из неё это признание, поклявшись, что не будет приставать, дознаваясь имени пациента, но зато как он вцепился в Алексу, поняв, что именно неназываемый ею Ферди был полностью сгоревшим! Допрос растянулся на полтора часа, причём, что удивило девушку, Клеменс вписывал ответы сразу на два листа. А уж как она удивилась позже, когда выяснила, что куратор таким образом не дублирует записи, а успевает анализировать её саму!
— Так. И последнее. — Куратор въедливо просмотрел записи. — Тебе нравится это? Не буду пока называть работой. Тебе нравится помогать тем, кто нуждается в твоём даре?
— Конечно! — даже удивилась Алекса. — А разве бывает такое, чтобы дар использовался без радости кому-то помогать? — Улыбаясь, она смотрела на Клеменса, хотя червячок в душе оставался: её-то саму привлекли к целительству очень бесстыдным и опасным образом. Но вспоминать и тем более говорить об этом не хотелось.
Куратор оказался внимательным.
— Куча вопросов осталась в стороне, — спокойно сказал он. — Но всё по порядку. Затем ты и сама расскажешь то, что пока скрываешь. Настаивать на умалчиваемом тобой не буду. Итак, сейчас у нас пройдёт ознакомительный сеанс исцеления. То есть ты пока лишь знакомишься с теми, чьим исцелением далее займёшься весьма серьёзно. Сумку оставь здесь. Теперь… — Он критически оглядел её. — В палату — только со мной. Без меня — никаких посещений. Ясно? Все посещения только под моим наблюдением. Первое знакомство — только пожать руки всем троим. Потом сидим и тихонько разговариваем. Всё. Как только я сказал: «Выходим!» — выходим сразу.
Девушка вспомнила свои приходы к Ферди и с трудом удержала улыбку. Может, мадам Тиарнак и впрямь права, назвав её шарлатанкой? Вон тут какие строгие правила. А она приходила, садилась рядом с Ферди и болтала с ним, отдавая ему напрямую силу…
Не совсем правильно поняв её приглушённую улыбку (а может, наоборот — правильно?), Клеменс заметил:
— Всегда начинаем с выполнения строгих правил. Это потом, когда правила станут привычкой, можно будет их игнорировать. То есть не думать о них как о правилах.
— А браслеты? Я успела сплести только один.
— Браслеты потом. Ты пока плетёшь универсальные, с единым на всех заклинанием, а после знакомства будешь плести личные на каждого из тех, с кем познакомишься.
Алекса промолчала, хотя в душе согласилась с Клеменсом. Всё правильно — об этом она сначала не подумала. Личные — сильнее.
Они вышли из маленького кабинета. Клеменс закрыл в него дверь, а потом выключил свет в прихожей. После того как глаза привыкли к затемнению — здесь стояла не кромешная тьма, как в комнате Ферди, — Клеменс предупредил, что он открывает дверь собственно в палату.
Привыкшая к темноте Алекса всё-таки не сразу разглядела в полутьме помещение, больше похожее на часть какого-нибудь жилого дома. Она предполагала увидеть помещение с тремя кроватями посередине. Но кровати располагались у стен, параллельно им, а все трое огневиков сидели вокруг журнального столика и, кажется, играли в шахматы. Почти на ощупь.
— Добрый день, господа, — поприветствовал их Клеменс, закрывая дверь в палату. — Позвольте представить вам Алексу Коллум — студентку факультета универсальных ведьм.
— Здравствуйте, — робко сказала девушка плохо различимым фигурам.
От волнения и темноты эти отпущенные на знакомство полчаса Алекса как-то плохо восприняла. Трое встали ей навстречу, поздоровались, и каждый, пожав ей руку, назвал своё имя. К стыду своему, девушка не запомнила ни одного. С перепугу, что ли? Потом немного успокоилась и решила про себя ещё раз заглянуть в бумаги своих пациентов, чтобы выучить имена. Пока она помнила, что один из них старик лет под семьдесят, второму — лет сорок пять, а третьему, кажется, тридцать с небольшим.
Разговор состоялся только благодаря Клеменсу. Обычно общительная, Алекса вдруг поняла, что боится сказать лишнего, и начала заикаться и мямлить. Клеменс не обращал внимания на неё — с момента, как она жалко выговорила какой-то пустой вопрос. Взяв в свои руки беседу, он рассказал всем, каким образом будет проходить исцеление, и велел пациентам вспоминать ощущение самоконтроля и привыкать к тому, что это ощущение будет чувствоваться с каждым разом отчётливей.
— Всё, господа, — напористо сказал куратор Алексы. — Полчаса закончились, и я…
— Клеменс, подожди, — недоверчиво сказал самый молодой. — Посмотри на меня. Я знаю, что ты видишь ауры. Посмотри на меня!
Наступила такая тишина, что даже сообразившая, в чём дело, Алекса затаила дыхание. И в этой полной тишине Клеменс невообразимо для него медленно сказал:
— А-а… Ну… Вообще-то, мы обещали вам…
Молодой мужчина — Алекса от неожиданности, видимо, вспомнила, что его зовут Ливи, — бесшумно рассмеялся. Кто-то из стоящих за ним звучно хлопнул его по спине. Все громко и радостно заговорили, и Клеменсу с огромным трудом удалось утащить Алексу, счастливую и в слезах, что уже один из огневиков сумел почувствовать самоконтроль за первую же с ней встречу. А ведь её даже сеансом назвать нельзя!
Потом полчаса сидели у директора больницы для магов, снова оформляя документы, а Клеменс, жутко самодовольный, словно благодаря ему один из пациентов почувствовал исцеление, пересказывал этот краткий эпизод.
Выйдя из больницы, куратор сказал:
— Расписание твоё ещё не составлено. Но в корпус возвращаться пока не стоит. Ты слишком взволнована. Если хочешь, отвезу тебя домой.
— А так можно? — удивилась Алекса, которая уже не только вытерла радостные слёзы, но уже была готова сесть учиться.
— Нужно! — отрезал Клеменс. — Тебе надо отдохнуть. Надо свыкнуться с мыслью, что каждый твой день будет начинаться с небольшого сеанса — всего лишь посещения палаты с пациентами. Да, ты бумаги с личными делами ребят взяла?
Вспомнив, что одному из ребят под семьдесят, девушка еле удержалась от смеха.
— Взяла. Вы же сами сказали, что я буду плести для каждого индивидуальный браслет. Вот и буду поглядывать на фото, чтобы тесный контакт был с каждым.
— Прекрасно. Мне нравится твой настрой, — заявил Клеменс. — Но, тем не мене, я всё же отвезу тебя домой. Кто у тебя сейчас там? Родители? Сёстры-братья?
— Мама точно дома, — ответила Алекса.
— Садись. Да, и не забудь: если что — звони сразу.
Ту же фразу он повторил, оставляя девушку у калитки. Алекса закивала и, дождавшись, когда его машина отъедет, поспешила домой.
— Ты? — удивилась мама, сидевшая в гостиной. — Так быстро? Что-то случилось?
— Случилось, но очень замечательное. Мам, сейчас переоденусь — и всё-всё расскажу. — И Алекса бросилась на второй этаж.
Всё-всё рассказать не получилось. Позвонил Карей.
— Алекса, ты где?
— Дома.
— Тебя отпустили?
— Да. Сказали — надо отдохнуть.
— А, тогда отдыхай.
— Стой! Ты же не просто так звонишь? Мне смысла отдыхать нет. Я была в палате с пациентами, как было обещано. Но мне разрешили всего лишь пожать каждому из них руку. Не думаю, чтобы меня это слишком утомило. Говори, что делать. Я же поняла, что ты звонишь не просто так.
— Рэда я не очень знаю. Как ты думаешь, он способен на авантюру?
— Ну ты и вопросы задаёшь, — изумилась Алекса. — Я же его вообще почти не знаю! Но знаю… — Она задумчиво замолчала, соображая. — Но знаю, что он мне очень благодарен. Что сказать ему?
