Война чудовищ - Афанасьев Роман Сергеевич (читаем полную версию книг бесплатно .TXT) 📗
Заслышав скрип двери, капитан обернулся, бросил взгляд через плечо на Сигмона и коротко кивнул. Строй мечников подался вперед, но Корд шагнул им навстречу, и солдаты попятились.
Сигмон оглянулся. Сарай стоял на отшибе, чуть в стороне от домов, и был обнесен высоким забором из досок. Путь к воротам преграждали воины, ставшие тюремщиками тана. По виду – обычные разбойники: одежда, ничуть не напоминавшая мундиры, доспехов нет, только в руках одинаковые полуторные мечи, выданные, видно, всем сразу. Это не гвардия графа Дарелена. Не войска. Просто подручные, которым велели караулить пленника до наступления темноты. Сигмон знал, что Корд пройдет сквозь их строй, как нож сквозь масло.
– Сигги, – тихо позвал Рон, появляясь в дверях. – Там, у первых домов, кони. Надо только пройти к ним.
– А чего мы ждем? – так же тихо осведомился тан.
– Лучники, – отозвался алхимик. – Они где-то тут.
Сигмон кивнул. Конечно. Десяток мечников еще на ногах, пятеро на земле, значит, еще пяток тюремщиков прячутся за забором. Ждут, когда кто-то подставится под выстрел. Кольчуга Корда им не по зубам, видно, в этом уже убедились. Значит, остается сам пленник и Рон.
Запрокинув голову к безоблачному небу, Сигмон вздохнул. Солнечный свет и свежесть весеннего утра вернули его к жизни. Но главное... Главное, что за ним пришли друзья. Они искали его, он все еще нужен – Рону, Корду, Ташаму и всему Ривастану. Нужен людям – всем, что есть на свете. Хотелось жить. Встать и идти. И тан пошел.
Поравнявшись с капитаном, Сигмон нагнулся и подобрал с земли меч. Взвесил, прикидывая баланс. Потом поднял с земли второй.
– А ты как тут очутился? – тихо спросил он у Корда.
Тот глянул на тана, и на бледных губах проступила усмешка.
– Не знаю, – отозвался он. – Мне показалось, что так будет правильно, вот и все.
Сигмон улыбнулся и вышел из-за спины Корда, сжимая в каждой руке по мечу. В воротах мелькнул темный силуэт, и короткая стрела с белым оперением свистнула над плечом тюремщика. Корд дернулся прикрыть щитом, но опоздал: стрела сломалась о грудь Сигмона и упала на мертвое тело арбалетчика. Тан взмахнул рукой, и меч сверкающим диском метнулся к забору. Он пробил доску, пришпилил ее к груди незадачливого лучника и тот повалился наземь, выворотив доску из забора. Сигмон, не давая опомниться врагам, вскинул над головой второй клинок, закричал и бросился в бой.
Мечники прыснули в разные стороны, даже не пытаясь защищаться. Самого нерасторопного тан успел зарубить, но остальные ретировались так быстро, что тан, желавший выпустить ярость, даже растерялся. Потом швырнул второй клинок и пригвоздил к воротам одного из удирающих мечников. Тот завопил, забился, пытаясь дотянуться до меча, торчащего в спине, и тут же затих. Остальным это прибавило прыти, и двор опустел в мгновенье ока.
Корд встал рядом с Сигмоном и опустил щит, не забывая посматривать по сторонам.
– Твой меч, – сказал он. – Забери.
Тан взялся за клинок, висевший на поясе у капитана, и вытянул его из ножен. Да, тот самый меч, который он забрал из мертвого Сагема. Простая железка, верой и правдой служившая обычному стражнику и лишь волей случая попавшая в руки охотника на вампиров.
– Где ты его взял? – удивился Сигмон.
– В таверне, – отозвался Корд. – Хозяин решил, что в это смутное время меч поможет ему в делах.
– Помог? – спросил тан.
– Нет, – ответил Корд, улыбаясь уголками губ.
– Приятно слышать, – отозвался Сигмон. – Ну что, уходим? Рон! Рон, где ты там?
Алхимик выглянул из дверей сарая, воровато оглянулся по сторонам и поспешил к друзьям. На ходу он подобрал с земли один из мечей и встал рядом с капитаном.
– По счету три, – сказал Корд. – Выходим из ворот. Всех, кто на расстоянии удара – уничтожить. Остерегайтесь лучников.
– Их я беру на себя, – сказал Сигмон, взвесив в руке клинок. – Прячьтесь за меня.
Алхимик обреченно вздохнул и покосился на капитана.
– Три, – сказал Корд и бросился к воротам.
Они выскочили на улицу разом, все трое. Она оказалась пуста, лишь вдалеке, у поворота в лес, виднелись бегущие со всех ног охранники – из тюремщиков выходят плохие бойцы. Лучников нигде не было видно, и Рон повел тана к ближайшему дому. Корд прикрывал отход, держа наготове щит.
Сигмон, помнивший о том, как погиб Ворон, ожидал подвоха до последней минуты – и когда нашли коней в маленьком дворике, и когда забрались в седла, и когда мчались по улицам притихшего городка. И только когда они на полном скаку вылетели за городские ворота и свернули на лесную дорогу, он вздохнул с облегчением. Это настоящее безумие – явиться в город кровососов, в город, где два десятка стражников охраняли одного пленника, и напасть на них – открыто, днем, без всякой поддержки. И как всякое безумие, оно удалось.
– Спасибо! – закричал Сигмон в полный голос. – Спасибо!
Он не расслышал, что они ответили, но это было неважно. Он и так был пьян от восторга – у него есть друзья, у него есть те, кому он нужен. У него есть новая жизнь. И этого Сигмону ла Тойя, чудовищу с человеческим сердцем, было вполне достаточно для счастья.
Такой безумной скачки Сигмон припомнить не мог. Нечто подобное случилось в Гернии, когда он и алхимик бежали от наемников, пытавшихся перехватить их в Гаррене. Но даже тогда это продлилось всего день. На этот раз это не напоминало бегство, это было больше похоже на марш-бросок, на стремительное наступление.
Рон, Корд и Сигмон почти не разговаривали. Они мчались обратно в Ривастан, пока хватало сил у коней. В пути останавливались всего два раза – на ночлег. Обессиленные, падали с коней и засыпали прямо на траве – ночевали в лесу, подальше от дороги. Перед сном, конечно, успевали перекинуться парой слов, но усталость брала свое, и даже словоохотливый алхимик быстро засыпал. И все же Сигмон услышал историю спасения именно от Рона – неразговорчивый капитан стражи почти не раскрывал рта.
Когда тан покинул Ташам, алхимик сразу догадался, куда он отправился. Рон понимал, что Сигмону грозит опасность – из Дарелена пришли вести о том, что страна склонилась пред новыми властителями, и что Риго де Сальва по-прежнему правит графством. Эти неутешительные новости принесли капитану Демистону его добровольные разведчики – контрабандисты, что предпочли на время войны забыть о промысле. Рон боялся, что его друг далеко не уйдет – как бы ни был силен тан, ему не справиться с целой страной. Алхимик подозревал, что путешествие Сигмона окончится в очередной темнице – Рону была хорошо известна склонность тана попадать за решетку по поводу и без. Но больше всего его смущало другое: он знал, что тан дружен с Риго и рассчитывает на встречу с ним. Алхимик не сомневался: эта встреча не кончится добром. И потому он решил догнать друга и постараться удержать его от поисков графа Дарелена.
В помощь ему вызвался Корд, а почему – так толком и не сказал. Пробубнил, что засиделся на одном месте и ему нужно немного размяться. Но Рон подозревал, что суровый капитан считал, что обязан тану, и рвался уплатить долг чести. Тир Савен отпустил их с миром, поворчав для порядка на своевольного капитана. Помощи, правда, не дал – у него хватало проблем в городе, каждый солдат был на счету. Отпуская Корда, стенал, что теряет самого лучшего воина, но не просил остаться – тоже беспокоился за странного охотника на вампиров, спасшего Ташам.
Дальше все оказалось просто. Капитан и алхимик ехали той же дорогой и отстали от Сигмона всего лишь на полдня, едва не поспев к бою у таверны. Зато они застали визит Риго и переждали его, потому что нападать на вампира и его свиту ночью, вдвоем – сущее безумие. А когда днем на карауле остались только люди, Корд и Рон нанесли удар.
Сигмон был искренне благодарен друзьям. Он не стал рассказывать им, что они не просто вытащили из узилища его тело, но открыли ему новую жизнь – лишь тем, что пришли за ним. Он не рассказывал о темноте и отчаянье, в которое он погрузился после разговора с Риго. Сигмон сам только сейчас осознал, насколько был близок к последней черте. Нет, об этом он не рассказывал. Он просто попытался передать друзьям все то тепло, что испытывал к ним, все те чувства, что бурлили в нем. Рон искренне купался в восхищении тана, наслаждаясь ролью спасителя, а с лица капитана, обычно мрачного, не сходила смущенная ухмылка. Они сдружились так, как могли сдружиться только люди, сражавшиеся плечом к плечу.
