Поймать Тень - Жданова Светлана "Лисавета" (бесплатные полные книги TXT) 📗
Сквозь низкие ажурные кроны проглядывало вечернее солнце, озаряя все вокруг, и меня в том числе, красноватым светом.
Сон упал легким покрывалом на мои опущенные ресницы. Этот бред был волшебной сказкой, полуночной мечтой. И я проваливалась в него, словно в мягкие объятья света, когда лишь чувствуешь его на своей коже, когда он разливается по венам сладкой патокой, кружа голову. Как падение листа с кроны дерева, неспешный, томный, легкий, невыносимо грустный танец. Как запах роз зимой. И шелест ветра, и медленное кружение снега. Как сладость поцелуя, испытанная лишь однажды, но отравившая жизнь навечно.
Я упала в него и медленно приходила в себя.
Над головой было самое звездное небо, что я когда-нибудь видела. И резкий серп луны, восходящий над горами.
И это вовсе не заповедные луга, это вершина города, созданного, как казалось, отсюда из лунного света.
Я сижу, подтянув ноги к груди, в большом кресле на огромном балконе. Здесь, пожалуй, жарко, но я зябко кутаюсь в кусок пестрой переливающейся ткани, прикрывающий мое тело.
Страшно!
— Это твой город, он падет к твоим ногам, если пожелаешь.
Этот голос… Этот голос действует на нервы, как раскаленный металл на неприкрытую плоть. И в то же время завораживает, не давая даже обернуться.
— Не бойся, бесценная. Здесь тебе не грозит опасность.
— Где это — здесь?
— В Серебряном граде. Это мой дом. Когда-нибудь он будет и твоим. Хочешь, я подарю его тебе.
— Зачем? — удивилась я, рассматривая раскинувшийся у подножья башни город.
— За тем, что мне хочется подарить тебе весь мир. Надо же с чего-то начинать. Я лишил тебя отчего дома. Так позволь мне дать тебе что-то взамен.
— Но зачем мне город? Мне нужен лишь дом.
— Я построю его для тебя, родная. В самом красивом месте, самый прекрасный дворец для самой чудесной царицы. Для тебя, Лилит.
— Я не царица, зачем мне дворец.
— Скажи лишь, чего ты хочешь, я все сделаю для тебя, моя девочка.
— Отпусти. Не терзай мою душу. Отпусти меня.
Он молчал. Приблизился, я чувствовала это кожей, провел рукой в миллиметре от моей щеки и тяжело вздохнул. Подойдя к невысокому парапету, мое ночное видение, мой сон, моя любовь, наконец, ответил:
— Никогда.
— Но ты обещал, — даже встала я, — все, что я захочу. Хотя о чем я, твои обещания ничего не значат. И никогда не значили.
— Нет, Лилит. Я действительно готов на все, но не проси об этом.
— А о чем другом я могу тебя просить? Другого мне ни надо.
— И меня тебе тоже не надо? — обернулся он. А толку-то, все равно не понять.
Я смутилась под его взглядом. Не могла сказать «нет».
— Где ты был, когда я нуждалась в тебе? Когда ты был нужен мне? И не только когда меня убили, а до этого. Все эти долгие дни, когда я сходила с ума, будучи не в силах разобраться в себе. Когда я чувствовала себя лишь потерянным ребенком, твоим ребенком. Кусочком твоей души.
— Ты так хотела остаться дома. Я не смел нарушить наш уговор и прийти за тобой раньше оговоренного срока. Хотя очень этого хотел, поверь мне. Ведь здесь я чувствовал себя твоей потерянной душой. — Он снова провел рукой по моей щеке. — Как жаль, что я не могу дотронуться до тебя. Иначе наваждение пропадет. Магия, которая приводит тебя ко мне. Моя маленькая Лилит, мой нежный ребенок.
Я почувствовала, как по щекам текут слезы.
— Ну, не плачь, не плачь, моя милая. Вот, держи. — Он положил на мою ладонь семечку в несколько сантиметров длинной. — Посади ее там, где тебе будет хорошо, там, где ты захочешь построить свой дом.
— И что будет?
— Увидишь. Скоро рассвет, — кивнул мой возлюбленный на восток, где начали прорываться первые лучи. Как быстро! — Наш сон закончится, и я снова потеряю тебя.
— Но будет ли новый?
— Если ты позовешь. Тебе стоит только сильно захотеть и позвать меня.
— Как? Каким именем?
— У нас в таких случаях говорят Хабиби. — Он улыбнулся. — Позволь мне…
Склонившись, он едва коснулся моих губ.
И все исчезло.
Сколько я лежала в полной темноте, не знаю. Просто в какой-то момент поняла — надо открыть глаза. Все тот же луг, тот же мох. А я другая.
Словно между мной и былой болью опустилась ширма, не отсекая, а просто давая дышать спокойно. Между мной и прошлыми обидами появился кто-то, раскрывший крылья.
По коже прошел холодок, и я оглянулась.
На меня смотрели золотисто-карие глаза Калгна.
— Ведьма, — то ли уточнил, то ли позвал он. Кто их знает, единорогов?
— Согласна, — пожала я плечами, не желая отпираться. На утреннем солнышке лежать было более чем хорошо. Перевернувшись на бок, я с удовольствием подставила ему свое лицо. Может загар возьмется.
— С чем?
— Что я — ведьма. А у вас есть что еще мне предложить?
— Я пришел, чтобы проводить тебя на сбор табуна. Мы хотели поговорить с тобой.
— А он никак сюда не… Понятно, — скривила я губы, заметив обалдевшего от такой наглости единорога. — Мне надо принять ванну, выпить чашечку… — Хихикнув, я посмотрела на Калгна. — А это занятная мысль. Где у вас тут можно искупаться, чтоб вода была потеплей?
— Нас ждут, — нажал единорог.
— А утренняя ванна — нет. Не помывшись, никуда не пойду.
С самой недовольной миной, какую только можно сделать на лошадиной морде, Калгн проводил меня к небольшому источнику, из которого била теплая минеральная вода. Обрадовавшись, я плескалась в нем минут десять, смывая дорожную пыль, пот и остатки дождя. От полезностей, содержащихся в этой воде, кожа порозовела и стала куда более нежной. Что ж, я ведь женщина и могу побаловать себя таким удовольствием.
Единорог уже нетерпеливо переступал с ноги на ногу, а у него их не в пример некоторым — четыре. Мне все же пришлось выйти. Не утруждая себя такими формальностями, как одежда, я вернулась на полянку. Одеваться не хотелось, но пришлось, все-таки мероприятие намечается. Так как выбор был не большой, хм, мягко сказано, пришлось сооружать выходной наряд из того, что есть. Неизвестно как оказавшаяся в моих вещах белая ночная сорочка с оборочками пошла в дело. Сделав по бокам два разреза, я получила удобную вещь. Дело завершил длинный витой шнур от какой-то мебели, которым я по случаю побега перевязывала свои вещи. Подвязавшись им под грудью, я добавила тот ненавязчивый шик, которым в свое время так гордилась моя мачеха. И демонстративно вынула из-за пазухи оба кулона — золотую звезду и четырехлистник. Калгн покосился на них, но промолчал.
Он привел меня на большое поле, где уже собралось более двух десятков единорогов, затем мой провожатый встал где-то в стороне.
Меня внимательно осмотрели. Впрочем, я занималась тем же — изучала.
— Как тебя зовут? — обратился ко мне почтенных лет единорог.
Я посмотрела ему прямо в глаза и твердо сказала:
— Мое имя Таня Лил.
— Почему ты скрываешь то имя, что дали тебе при рождении? — поинтересовался другой. — В своем мире ты совершила преступление?
— Моего мира больше нет. Есть тот, который я делаю сама. Что касается преступления, то я вряд ли могла совершить что-то названое так громко. Хулиганство — может быть, но не преступление.
— Тогда почему изменила имя?
— Это логично. Когда один человек умирает, имя умирает вместе с ним. Для этого человека.
— У тебя есть враги?
— Врагов как таковых нет. Есть тот, кто хочет убить меня, и кого хочу убить я.
— Разве это не зовется враждой?
— Нет. Вражда предполагает равенство. А он не принимает меня за помеху. Для него — это просто ступень к более высокой награде. Для меня — долг.
— И кто же тот, кто не принимает мага, стоящего пред нами, в серьез? — спросил куда более молодой, но опытный и мудрый единорог. Он мне понравился. На моего папочку похож. Его коричневая масть играла на солнце, переливаясь золотистыми искрами.
— Тот, для кого я всего лишь человеческий маг, девчонка, посмевшая бороться за свою жизнь. К чему этот допрос?
