Дорога дорог - Мороз Игорь (читать полные книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
Упав под ноги Батигар, Гиль опрокинул ее, и они вместе рухнули с обрыва в реку. Чаг, сраженная коротким и точным ударом северянина, грохнулась рядом с костром, а Эмрик рывком выхватил из лежащих поблизости ножен меч и двинулся к Тофуру, не сводя с него угрожающего и в то же время удивленного взгляда.
Молодой охотник отшвырнул костяное копье-острогу и развел пустые руки в стороны, показывая, что вступать в схватку не намерен.
– Мне нет дела ни до каких кристаллов. Меня наняли как проводника, но наниматели давно отправились к Небесному Отцу, и единственное мое желание – это добраться до Чилара и вернуться в свою деревню, – сказал он, поглядывая на Эмрика скорее с любопытством, чем с опасением.
– Жаль, что мы не занимаемся торговлей людьми, – хмыкнул тот и опустил меч. – Посмотрим, как там наши ныряльщики поживают?
Вместе с Тофуром они подошли к стоявшему на берегу обрыва Мгалу.
– Она утопила Жезл Силы, – сообщил северянин, – а теперь хочет утопить Гиля.
– Клянусь Усатой змеей, забавное зрелище! – рассмеялся Эмрик. – Если бы на его месте был я, ей бы это удалось!
– Хотел бы я быть на его месте, – пробормотал Тофур, не сводя глаз с полуобнаженной фигуры Батигар, которая, забыв обо всем, норовила ухватить верткого и юркого, как рыба, Гиля.
– Так за чем же дело стало? Прыгай! – усмехнулся услышавший это бормотание Мгал, пряча кристалл Калиместиара в пояс.
– О нет! Девушка слишком хорошо помнит, что она принцесса, и не дает забывать об этом другим. А это портит всякое удовольствие от общения. Кстати, вторая сестра жаждет мужской крови и, очнувшись, схватится за оружие.
– Я присмотрю за ней, а ты, Эмрик, позаботься о Гиле.
2
Батигар потерла лицо ладонями, отгоняя ночной морок, села, поджав под себя ноги, и огляделась. Лагерь спал. Спала Чаг, натянув на голову вонючую еще безрукавку, сшитую из шкуры хрипуна, убитого недавно Тофуром. Спал сам Тофур, уютно свернувшись и тихо, по-домашнему, посапывая. Раскинув натруженные шестом руки, спал на занимавшей едва ли не треть островка песчаной отмели северянин. Лицо его в предрассветных сумерках было удивительно спокойным. Около связанных плотов, тяжело всхлипывая, спал Эмрик, лицо его, тоже обращенное к быстро бледнеющим звездам, было искажено гримасой горя, и крупные слезы медленно сочились из-под плотно сомкнутых век. Но что самое поразительное – в трех шагах от костра, обхватив колени руками и уронив на них голову, спал Гиль. Чернокожий юноша, которому поручено было караулить лагерь и заодно присматривать за принцессами, как видно, во вторую половину ночи отчаянно боролся со сном – у ног его лежали заготовки для стрел и оброненный нож. Он-то и привлек внимание Батигар, которую при виде тускло посверкивающего лезвия покинули остатки сонного забытья.
Момент был подходящий. Чилар близко. Перед заходом солнца с прибрежного холма они видели его белые граненые башни. Если им с Чаг – на Тофура полагаться нельзя – удалось бы захватить кристалл и угнать плот, а второй, отвязав, пустить вниз по течению, то к полудню, самое позднее к вечеру, они были бы в городе и без труда разыскали земляков, которые не откажут им в помощи. Погони можно не опасаться, дальше ни водопадов, ни порогов нет, и догнать плот эти бродяги не сумели бы. Северянин, конечно же, проснется, когда она будет снимать с него пояс с кристаллом, но кто помешает ей снять его с мертвеца?
Батигар пружинисто, бесшумно поднялась на ноги и тут же вздрогнула, хоровод мыслей закружился в ее голове.
Убить северянина нетрудно. Она могла бы сделать это и голыми руками, хотя ножом будет вернее. Однако убить спящего врага – не велика доблесть. Это едва ли пристало принцессе из рода Амаргеев. Кроме того, убийство безоружного (дело нехитрое, она убедилась в этом) имеет тот недостаток, что сны убийцы становятся беспокойными.
Батигар вспомнила, что, когда она первый раз увидела северянина во дворце, во время допроса, он ей даже понравился: спокойное достоинство его и красивая, дышащая силой фигура впечатляли. Потом, когда он вернулся из недр Гангози и она узнала, что Бергол хочет тайно умертвить его, девушка ощутила возмущение и сочувствие – ведь Чаг говорила, что Мгал пытался выкрасть ее у рыкарей, да и из Горы возвратился по своей воле с предложением мира. Ах, если бы Бергол послушал его и попытался договориться с файголитами!
Дерзкий, шумный, великолепный побег северянина из дворцовой тюрьмы восхитил Батигар, и она всячески желала ему не попасться в руки гвардейцев. За время похода через джунгли и топи, в течение которого полегло множество людей, а обеим принцессам пришлось вынести столько испытаний, симпатия ее к Мгалу сменилась ненавистью. Теперь же, после двух дней совместного плавания на плотах, девушка испытывала к северянину противоречивые чувства, разобраться в которых была не в силах. Этот негодяй Гиль утопил Жезл Силы, и все же Мгал никоим образом не обидел и не оскорбил попавшихся преследовательниц. Некоторое время он, правда, держал Чаг связанной – пока она не успокоилась, – но это была вынужденная мера. Вместе со своими приятелями-бродягами, к которым вскоре присоединился Тофур, он здорово хохотал над Батигар, когда та, отчаявшись утопить чернокожего мерзавца, выбралась наконец из вод Гатианы, но зрелище было, верно, и впрямь смешное. Впрочем, отсмеявшись, Мгал предложил ей обсушиться у их костра, поделился едой и, что более всего удивило принцессу, – пригласил присоединиться к ним и проделать оставшийся до Чилара путь всем вместе. Он знал, что они жаждут заполучить кристалл и при первой же возможности попытаются завладеть им, как знал и то, что, лишенные Жезла Силы, безоружные, его преследовательницы очень легко могут стать добычей джунглей. Безусловно, Мгал самоуверен – спящий его караульщик тому лучшее доказательство, – но нельзя не признать, что в широком жесте его оказался и скрытый подвох. Приняв покровительство северянина и его товарищей, принцессы оказались в моральной зависимости от них, воровство кристалла, не говоря уже об убийстве, было далеко не лучшим способом выразить свою признательность.
Помимо этого, существовала и еще одна причина, отнявшая у Батигар всю ее решимость и вынудившая замереть у костра подобно изваянию. Причина эта заключалась в том, что ей совершенно не хотелось возвращаться в Исфатею. Прежняя легкая, беззаботная жизнь отошла в прошлое, девушка отчетливо сознавала, что за последнее время она сильно изменилась и двор Бергола с его вечными дрязгами, мелкими интригами, раболепием и чванством будет ей тесен, как прошлогодние туфли. Кроме того, она ощущала, что события, вынудившие ее покинуть Серебряный город, события, косвенной причиной которых был северянин, с ее отъездом не пошли на спад, а скорее всего продолжают разворачиваться и, вернувшись в Исфатею, она не найдет свой город прежним. Тысяча воинов, приведенных Донгамом из Норгона, изменили соотношение сил, и, даже если столкновения с файголитами суждено избежать, власть Бергола уже не станет, как прежде, безраздельной. А лично для нее, Батигар, это значит, что, вне зависимости от того, вернут ли они кристалл Берголу или нет, ей не избежать свадьбы с Донгамом, отделаться от которой – несравнимо труднее, чем от Хар-Лу. Но если это так, то какой смысл добывать кристалл? Быть может, сам Небесный Отец передал его в руки северянина, и ни к чему им, не посвященным в замыслы Дарителя Жизни, вставать на пути Мгала…
Полоска неба на востоке становилась все светлее и светлее, ночь истаивала, отступала на запад, звезды погасли. Батигар сделала шаг, другой и, подняв с земли несколько веток, оставшихся от приготовленной с вечера кучи хвороста и тростника, бросила их на подернувшиеся золой угли. Появилась струйка дыма, слабый язычок пламени пробежал по ветке, и девушка тихонько позвала:
– Гиль! Проснись, караульщик! Проспишь костер, глянь, дров уж совсем не осталось.
3
Дом Белых Братьев в Чиларе давно уже перестал быть просто зданием. С годами он разросся и теперь занимал целый квартал, в котором, кроме представительства Белого Братства, складов и амбаров, располагались мастерские и казарма. Мадан – нынешний Владыка Чилара – охотно принимал подношения от мастера Урогаля и не видел особой беды в том, что Белые Братья сами заботятся о сохранности своих товаров, не слишком доверяя городским стражникам и не требуя, чтобы он выделял им своих «неустрашимых» для охраны караванов и торговых судов. Несмотря на ворчание придворных советников, Мадан не скрывал своих симпатий к Белым Братьям, исправно платившим налоги и торговые пошлины, щедро жертвовавшим на украшение города и, в отличие от исфатейских, кундалагских и прочих унгиров, самостоятельно решавших свои проблемы. Более того, будь его воля, он обязал бы купцов Эостра, Сагры и других городов, торговавших в Чиларе, тоже образовать гильдии, селиться в одном месте, охранять свое добро совместно и не втягивать его в свои постоянные склоки.
