Храм Саламандры - Арчер Вадим (читать книги регистрация .txt) 📗
– Я не понимаю, почему Каморра подсылал людей за Синим камнем, а не за сеткой? Сетка – очень мощный амулет, я в этом сама убедилась. А Синий камень – зачем он нужен?
– Гелигрен никому не раскрыл секрет Синего камня. Но Каморра – сильный маг, мы не должны забывать об этом. Он мог догадаться, для чего нужен камень, или узнать это неизвестными нам путями. Даже золотая сетка не имеет для Каморры ценности по сравнению с Синим камнем. Это так насторожило меня, что я передал камень в Тир, на Красный алтарь.
Они сидели в комнате, пока наверху не послышался тихий шорох. В потолке появилась щель, сквозь которую проникал яркий свет из центрального зала храма. Площадка медленно опустилась на пол. Магиня встала на нее и повернула рычаг. Во время подъема она приняла позу статуи Мороб, усевшись. на площадке со скрещенными ногами и приподняв левую руку в жесте внимания. Когда площадка достигла сцены, Лила услышала взволнованный вздох толпы, ожидающей чуда. Она застыла в позе богини, стараясь не жмуриться от яркого света.
Запели флейты. Лила начала танец с волнообразных движений рук, постепенно переходящих на все тело. Одновременно она сосредоточилась на магической силе алтаря – вдох – набор силы, выдох – излучение. Толпа завороженно покачивалась в такт ее движениям. Медленно вступили барабаны, затем ритм ускорился и поднял магиню с места. Лила скользящим шагом задвигалась по сцене, все время оставаясь лицом к залу.
Барабаны рокотали, говоря о Мороб грозной, Мороб всемогущей, властительнице жизни и смерти. Брови магини изогнулись, ноздри расширились, глаза раскрылись и смотрели вперед твердо и неподвижно, вселяя трепете завороженный зал. Звук и ритм набрали силу и скорость, магиня стремительно и грациозно двигалась по сцене, излучая оранжевое сияние. Вдох – выдох, вдох – выдох… Она вошла в транс и больше не видела ни толпы, ни жрецов, слившись воедино с потоком магической силы, хлещущей через нее с алтаря в зал.
Барабаны замедлили темп и уже не рокотали, а лепетали и нашептывали о Мороб милостивой, Мороб сострадательной. Флейты смягчили напев, успокаивая и вселяя надежду. На лице магини появилась улыбка, печальная и нежная, движения замедлились и стали плавными и льющимися. Когда барабаны вздохнули в последний раз. Лила села на прежнее место, допевая руками стихающую мелодию.
Наступила полная тишина. Зал не дышал. Жрецы на сцене замерли.
Мертвая пауза показалась ей бесконечно долгой, но вот кто-то перевел дыхание, кто-то ахнул, а за ними и вся толпа задвигалась и зашелестела.
Вновь зазвучали флейты. Жрицы запели высокими голосами тихую и протяжную песню. Двое черных жрецов вынесли из-за статуи круглый жертвенный столик из белого камня, с ножкой в виде колонны, и поставили у переднего края сцены. Из боковой двери вышел магистр ордена Саламандры, держа перед собой на ладонях ритуальный кинжал. Подчеркнуто торжественным шагом Шантор подошел к столику, положил на него кинжал и остановился рядом.
Согласно ритуалу, великая Саламандра должна была передать алтарю магическую силу. По сложившемуся обычаю ей следовало разрезать себе руку и капнуть кровью на жертвенный столик, а затем превратить капли крови в пламя.
Лила поднялась и встала у столика.
Флейты смолкли, звук рожка воспарил и завибрировал под куполом храма. Магиня взяла кинжал и, четко выполняя каждое движение, чтобы было видно в зале, сделала надрез на запястье левой руки. Ее лицо не дрогнуло – острейший кинжал особой заточки резал почти безболезненно. Капли крови упали на белую поверхность столика. Проведя по ране плоскостью кинжала, Лила остановила кровь, потом протянула пальцы девой руки к темно-красным каплям. Над жертвенником вспыхнули языки пламени. Когда пламя исчезло, исчезла и кровь – столик вновь был чисто-белым.
Лила взглянула на стоявшего рядом Шантора, ища подтверждения, что все было выполнено верно, затем расставила ладони в стороны, направляя их на стоящие поблизости курильницы. Дым кинии повалил гуще и преобразовался в полупрозрачных буро-красных саламандр. Дымные создания потянулись к жертвенному столику и зависли над ним.
Внезапное отключение магической силы пронзило ее насквозь. Лила чуть не вскрикнула – обрыв контакта с алтарем вызвал резкое и неприятное ощущение. Саламандры нелепо задергались, потеряли цвет и распались в то, из чего были созданы, – в клубы голубого дыма. Магиня растерянно взглянула на Шантора – конечно же и он почувствовал, что Каморра применил свое излюбленное заклинание, грозившее сорвать ритуал.
Магистр ордена Саламандры нахмурился, не зная, как предотвратить заминку и довести ритуал до конца. Вдруг от входа послышался громкий, визгливый вопль, идущий из десятков глоток, – боевой клич уттаков, врывающихся в раскрытые двери храма. В считанные мгновения уттаки, вооруженные пиками и секирами, заполнили центральный зал, круша и рубя безоружных, празднично одетых людей. К воплям уттаков присоединились крики раненых и отчаянный визг женщин.
Зал превратился в настоящий кошмар. Люди метались по храму, ища и не находя спасения. Передовые уттаки добрались до сцены, хватали и тащили за собой жриц, срывая с них украшения. Часть нападающих пробралась прямо к сцене и накинулась на жрецов. Шантор не успел ничего ни сказать, ни предпринять – в самом начале нападения уттак метнул в него копье с середины зала. Копье угодило точно в левую половину груди Шантора и сразило его насмерть. Магистр ордена Саламандры, не издав ни звука, упал к подножию жертвенника.
Потрясенная Лила смотрела на своего учителя. Чутье черной жрицы безошибочно установило смерть. Двойной шок – от обрыва магической связи и от гибели человека, которого она десять лет звала отцом, лишил ее способности соображать и двигаться. К убитому подбежал уттак и, злорадно оскалившись, вырвал копье из тела. Заметив магиню, он с той же злорадной ухмылкой шагнул к ней и протянул корявые пальцы к ее золотому нагруднику.
Увидев перед собой черную пятерню с обломанными ногтями, Лила вздрогнула и, не успев ничего подумать, молнией кинулась вперед и всадила ритуальный кинжал в оскаленную морду. Особой заточки лезвие легко пробило кость и так же легко вышло из раны. Уттак рухнул, уронив жертвенный столик, разбившийся на две части.
Жгучая ярость охватила магиню. Ее глаза запылали отсветом Синего камня, она встала спиной к статуе, держа кинжал наготове. Привлеченные блеском золота уттаки один за другим подбегали к ней и падали от ударов ее кинжала. В миг передышки магиня огляделась и увидела не менее десятка уттаков, окружавших ее, чтобы завладеть драгоценностями. Если бы алтарь был свободен от заклятия Каморры, она могла бы испепелить их разом, но без магии это была верная гибель.
Лила метнулась к статуе, взобралась ей на колено, на руку, на плечи. Уттаки полезли следом, но она уже дотянулась до гирлянд, сходящихся над головой великой Саламандры, ухватилась за них и подтянулась вверх, повиснув на веревках. Пока преследователи пытались поймать ее за ноги, она полоснула кинжалом по веревке сзади себя и пронеслась по воздуху к боковой стене храма.
Ударившись о стену, магиня вцепилась в выпуклые украшения и с немыслимой ловкостью, вызванной потрясением, перебралась на окно второго яруса.
Копье грохнуло в стекло рядом с ее головой и выбило витраж, облегчив ей работу.
Она разбила остатки стекла рукояткой кинжала и выбралась наружу, оказавшись на узком карнизе, идущем по нижнему краю оконного ряда.
Площадь вокруг храма кишела уттаками. Они сразу же увидели магиню, слишком заметную в своем нагруднике и золотой сетке. С воплями указывая на соблазнительную добычу, они кинулись к стене храма и полезли вверх по неровной фигурной кладке. У Лилы опять остался только один путь – наверх. Она вскарабкалась выше, цепляясь за выступающие камни, перебралась через карниз крыши и по чешуйчатой черепице конического купола влезла на самую макушку храма. Отсюда пути уже не было.
Задыхаясь от волнения, Лила смотрела, как ее преследователи неуклюже перебираются через карниз и ползут к ней, поскальзываясь на черепице.
