Девять королев - Андерсон Карен (бесплатные онлайн книги читаем полные версии TXT) 📗
Успех опьянил Грациллония. Ему хотелось порадовать и других, вернуть их дружбу. Он поднял руку.
– Позвольте поделиться с вами радостной вестью: королева Дахилис понесла дитя.
Женщины зашептались, но казались не слишком удивленными. Бодилис и Квинипилис, сидевшие рядом, обняли подругу.
Грациллония обуревали добрые чувства. Что прошло, то прошло. Колконора заманили в ловушку? Боров не заслужил ничего лучшего! Нечего думать об этом и тем более портить жизнь себе и другим.
– Слушайте далее, о ее Сестры! – продолжал Грациллоний. – Воистину, мне случалось пренебрегать своими обязанностями, но когда приблизится ее срок и она станет запретной для меня – о, тогда мы сойдемся с вами поближе.
Виндилис вздрогнула, как от удара. Фенналис фыркнула, Квинипилис нахмурилась и чуть заметно покачала головой. Бодилис прикусила губу. Ланарвилис и Форсквилис побледнели, как мраморные статуи. Малдунилис и Иннилис, кажется, приняли его заявление как должное, и только Дахилис сияла – бедняжку до сих пор мучила совесть, что король из-за нее обделяет других Сестер. Грациллонию пришло в голову, что он сказал что-то не то – и сказанного не вернешь.
Закат раскрасил небо над океаном в багрец и золото. Вода под утесом светилась, мерцала. Приглушенно гудел прибой. Ветерок ерошил траву на мысу Ванис. Он прилетел с севера, принес с собой прохладу, морскую соль и, может быть, запах полей Британии…
Шестеро легионеров подняли гроб и опустили его в могилу. Отдали салют, развернулись и строем ушли к городу.
Это были христиане – они уже отдали последний долг командиру. Четверо остались у могилы: митраисты Грациллоний, Маклавий и Верика, а с ними Кинан, предложивший свою помощь.
В похоронном обряде могли участвовать и непосвященные – ведь матерям, женам, дочерям и мальчикам-сыновьям, как и друзьям-иноверцам, тоже хотелось попрощаться с умершим.
Не полагалось и обряда перед похоронами. На войне нет времени для долгих церемоний – каждый творит молитву в душе. Четверо просто пришли проводить уходящего в вечность.
Первые комья земли ударились о крышку гроба с грохотом подкованных подошв. Потом звук стал глуше, и вскоре над могилой поднялся невысокий курган. Вскоре на холмике взойдут полевые цветы. Надгробие появится позже. Грациллоний еще не придумал эпитафии. Конечно, имя, чин и место службы… и, может быть, обычное «STTL» – «Sit tibi tеrrа levis» – «Да будет тебе земля легка».
Пока же он произносил священные слова. Степень Персиянина давала ему на это право, хотя лучше бы слово прощания сказал Отец.
– …И наш товарищ ушел от нас…
Душа его, конечно, попадет в рай. Долог ли путь туда, не дано знать смертному. Эпилл мечтал пировать с Митрой. Какой стол накроет для него бог! Но на пути к звездам – семь врат очищения, и каждые сторожит ангел. Дух должен оставить Луне свою жизненность, Меркурию – алчность, Венере – плотские желания, Марсу – воинственность, Юпитеру – гордыню, Сатурну – свое Я. Только тогда достигнет он восьмого неба и воссоединится с Ахура-Маздой. При мысли о долгом странствии, ожидающем Эпилла, Грациллонию стало одиноко.
Прощай, в добрый путь!
Небо погасло. В царственной синеве на востоке задрожали первые звезды.
– Пора возвращаться, – сказал Грациллоний.
Кинан потянул его за рукав.
– Несколько слов наедине, командир.
Грациллоний с удивлением взглянул в серьезное лицо молодого солдата, кивнул. Они отошли за скалу к тропе, по которой накануне прорывался враг. Все вокруг дышало покоем.
– Чего ты хотел, Кинан? – спросил Грациллоний.
Парень отвел взгляд, крепко сцепил руки.
– Нельзя ли… – выдавил он, – мне… участвовать в ваших ритуалах?
– Но ведь ты христианин?
– Это не для меня, – поспешно заверил Кинан. – Центурион видит сам. Ведь я здесь, с вами. Я приносил жертвы богам моего племени – они кажутся мне более… живыми, но… я всегда думал… а вчера… – он сбился и замолчал.
– Что же? – повторил Грациллоний.
– Ты сам видел! – воскликнул Кинан. – Та призрачная великанша!
По спине у Грациллония пробежали мурашки.
– Как? У тебя было то же видение?
– Не только у меня. Я спрашивал и других.
– Что ж, – осторожно начал Грациллоний. – Вероятно, магия скоттов вызвала это создание – правда, и оно не спасло их от гибели.
Кинан стиснул кулаки и вскинул голову, глядя прямо в глаза командиру.
– Дело не в том! Я не боюсь созданий срединного мира. Но… Это был древний, звериный ужас, и он еще живет во мне – в каждом из нас. Чтобы противостоять ему, нужен бог, не подвластный безумию. Ты расскажешь мне о своем?
Грациллоний забыл дисциплину и обнял солдата. Но тут же взял себя в руки.
– Если ты готов учиться, мы с радостью примем тебя. Конечно, ты получишь пока низшую ступень посвящения – Ворона. Со временем я могу посвятить тебя в Тайники. Но не дальше. Для приобщения к истинным таинствам нужен Отец.
– Я обязательно найду его когда-нибудь! – горячо ответил Кинан.
Душу Грациллония словно осветил солнечный луч, прорвавшийся сквозь тучи. В самом деле, почему бы и нет?
Одинокие и преследуемые, почитатели Митры рассеяны по всей Империи. В городах и казармах Арморики, не говоря уж о Британии и Галлии, наверняка есть тайные Братства. В Исе их не стали бы преследовать. Селиться здесь им едва ли позволят – но приезжать, чтобы участвовать в молениях, встречаться с Братьями… И ведь это в основном военные – их единство в вере поможет укрепить и связать оборонительные силы соседних земель.
Пока нет Отца – нет и Митреума. Но кто запретит Грациллонию мечтать и надеяться?
Черед Бдений нарушился, и Бодилис вызвалась первой начать новый круг. Кто именно несет вахту – неважно, главное, чтобы всегда, кроме особых случаев, на Сене присутствовала одна из галликен, готовая служить Владычице Моря и душам, призванным ею к себе.
Бодилис вызвалась первой, решив, что, будучи сильной телом и склонной к естественной философии, она легче вынесет вахту после бури. Королева ожидала трудностей и оказалась права.
Море к утру совсем успокоилось, и все же баржа не смогла причалить к острову. Причал превратился в груду каменных обломков, приближаться к которым было небезопасно для большого судна. Жрицу доставили к берегу на челноке. Гребцы остались дожидаться, пока она обойдет остров.
Пару часов они провели в почтительном молчании. Время от времени у берега или на скалах мелькал голубой плащ служительницы Белисамы. Моряки провожали ее глазами и снова переводили взгляд на гранитное здание над берегом. Ярость моря добралась и до него. Из фундамента волнами выбило несколько валунов, стекла окон были расколоты, створки дубовой двери косо болтались на петлях.
Гребцы хорошо представляли себе, что еще недавно творилось здесь, и мороз пробегал у них по коже даже в спокойствии теплого летнего дня. Усталые волны, смеясь, ласкали берег. За полосой прибоя держалось несколько тюленей. Их темные глаза тоже, казалось, следили за галликеной. В безоблачном небе кружились морские птицы. Солнце уже успело прогреть спокойный воздух.
Наконец Бодилис возвратилась, и ее доставили обратно на баржу. Ловко взобравшись по веревочному трапу, королева обратилась к капитану:
– Возвращаемся. Остров непригоден для Служения. Придется восстанавливать.
Смущенный шкипер переспросил:
– Что хочет сказать моя королева?
Бодилис улыбнулась.
– Не пугайся. Так случалось и прежде. Хуже всего пришлось острову в эпоху Бреннилис. Тогда океан смел все подчистую. Так боги дали знать, что стена вокруг Иса должна быть возведена в соответствии с их волей. На сей раз мы сможем восстановить все за пару дней. Надо заменить мебель в доме и священные предметы – а также сменить запас провизии и воды. Придется отмыть цистерну от соли и засыпать свежий песок и уголь. Камни выстояли бурю, а вот очаг под ними придется приводить в порядок.
