Энеата. Воин и Солнце (СИ) - Бодарацкая Анна (бесплатные версии книг TXT, FB2) 📗
Хотя в жилище Асахира был всего один этаж, здание занимало немалую площадь. Убранство, впрочем, не казалось слишком изысканным — большинство комнат, что Энеате успела осмотреть, были пусты или почти пусты.
— Здесь везде так мало вещей? — спросила Энеата у служанки, останавливаясь у широкого окна с видом на внутренний двор.
— Почти везде, госпожа.
— А можно выйти туда? — кивнув на окно, спросила Эне.
— Конечно! Выход в следующей комнате. Вот сюда, госпожа.
Внутренний дворик дома оказался совсем небольшим — колодец посреди небольшой поляны, низкая скамья у стены и крупная каменная чаша с цветущим левкоем. Зато здесь царили тень и прохлада — почти всё пространство наверху было закрыто решетчатым навесом, оплетённым разросшимся виноградом, пропускавшим лишь малую часть солнечных лучей.
— Я посижу здесь? Пока байру не вернётся.
— Конечно, госпожа. Я скажу ему, что вы здесь.
— Опоздали, — раздался голос Асахира.
Обе девушки обернулись. Военачальник смотрел на них сквозь одно из окон, облокотившись на подоконник. Служанка тут же склонила голову, а Эне поинтересовалась:
— Давно наблюдаете, байру?
Асахир скрылся, отойдя от окна, а через несколько мгновений вышел во дворик через вторую дверь, ведущую сюда.
— Ужин готов? — спросил он у служанки.
— Да, господин. Иду подавать?
— Иди.
Когда служанка скрылась за дверью, Энеата опустила голову, чувствуя лёгкий призрак страха — как и всегда, когда оставалась наедине с военачальником. Тот молчал; когда Эне, хотев уже задать какой-то вопрос, повернулась к своему неразговорчивому собеседнику, Асахир опередил её, протягивая девушке какой-то свёрток и коротко сказав:
— На.
— Что это? — удивилась Энеата, разворачивая скрывавший вещь кусок ткани.
— Подарок, — как-то хмуро отозвался Асахир.
В следующее мгновение, наконец освободив дар от обёртки, Энеата ахнула, не в силах сдержаться.
Гладкие, изумительно синие бусины лазурита, закреплённые тонкими золотыми цепочками разной длины на толстом витом обруче. Крупное и тяжёлое ожерелье, по-видимому, закрывающее всю шею и большую часть груди. Такое украшение могла без стыда надеть верховная жрица или жена эсина…
Взгляд Энеаты сверкнул и счастьем, и мукой. Она страстно желала эту вещь, но согласиться принять её не могла.
— Дедушка Хурсан сказал, что нельзя принимать подарки от мужчин, — еле заставив себя отвернуться от сияющего ожерелья, тихо произнесла она. Протянув украшение военачальнику, она попросила: — Заберите, пожалуйста.
— Можешь выбросить в колодец, если не нравится, — рассерженно буркнул байру.
Энеата провела по ожерелью ладонью. Бусины прокатились под пальцами, и девушка блаженно прикрыла глаза. С огромным трудом преодолев соблазн, она быстро завернула сокровище обратно в ткань.
— Простите, байру, но…
— Могла бы хоть для приличия сделать вид, что рада подарку, — отвернулся Асахир.
— Простите, байру. Я хочу быть честной.
— Тебе неприятен дар или даритель? — с явным трудом произнося эти слова, спросил военачальник.
Энеата промолчала, сосредоточенно разглядывая траву под ногами.
— Ну? — рассерженно потребовал ответа Асахир.
— Ведь не может же быть, чтобы вы думали обо мне так плохо? — с надеждой произнесла Энеата.
— Что? — не понял Асахир.
— Байру, вы ведь не думаете, что меня можно купить?..
Асахир резко развернулся, уставившись на Энеату, забыв привычно прищурить широко распахнутые зелёные глаза. Растерянно промолчав пару мгновений, он вдруг громко расхохотался.
— Не надо подарков, — извиняющимся тоном попросила Энеата. — Я и так живу в вашем доме. Я ничего не могу дать взамен.
— А я ничего и не требую, — холодно ответил Асахир.
Энеата смущённо поджала губы.
— Но…
— Арнунна просил у меня оттиск печати, для твоего наследства, — хмуро произнёс военачальник. — Я знаю, что помолвка с Нунной расторгнута. Ты свободна. Значит, дело только во мне?
Энеата растерянно моргнула.
— Байру, я…
— Ты отказываешься? Ты готова остаться старой девой и лишиться наследства твоего наставника, лишь бы только не выходить за меня?.. Неужели я настолько…
— Асахир! — резко перебила Энеата, вскидывая голову. — О чём вы вообще говорите?!
— О нашей свадьбе?
— Какой свадьбе? Вы мне ничего не предлагали!
— Что?! — возмутился Асахир. — А о чём я, по-твоему, тут распинаюсь уже столько времени?!
Энеата, окончательно растерявшись, дёрнулась в сторону, отойдя и сев на скамью. Наклонившись и подперев подбородок руками, она как-то сердито воззрилась на Асахира.
Военачальник подошёл следом, опускаясь рядом на корточки. Протянув ладонь, он коснулся пальцами выбившейся из косы Энеаты рыжеватой пряди.
— Эне, — неожиданно мягко произнёс Асахир. — Клянусь, я ничего не требую взамен. Но надеюсь, что заслуживаю хотя бы уважения, раз… — запнувшись на мгновение, с болью в голосе он продолжил: — …раз любовь мне недоступна.
И Эне, подняв взгляд, вдруг увидела словно другое лицо. Чистое, без шрамов и сломанного носа и, как неожиданно отметила асу, совсем ещё молодое. Уродливые отметины славных побед и извечная кривая ухмылка старили воина куда сильнее, чем залёгшие на лбу морщины. Если бы война не избрала Асахира своим верным слугой…
Он смотрел в лазурную синеву её глаз по-прежнему спокойным и холодным взглядом — похоже, он и не умел смотреть иначе. Но всё же что-то изменилось в том, как он щурил веки, да и привычную усмешку Эне сейчас скорее назвала бы улыбкой.
Но мираж погас. Воин отвернулся, смутившись пристального взгляда девушки.
А Энеата молча стянула с пальца кольцо с родовой печатью и протянула его Асахиру.
— Возьми. Но назначь день не раньше праздника дождей.
***
Жрец почувствовал её присутствие издалека, но всё же с трудом нашёл Зару, спрятавшуюся за россыпью крупных камней у подножия Вифаты — самой высокой из Секхмеарских гор. Беловолосая колдунья расчерчивала на земле огромный рисунок, уже покрывший почти всю поляну. Римиар бесшумно приблизился, встав за спиной Луны Ахарта.
— Убирайся, — коротко бросила Зара, хотя не повернулась в его сторону.
— У тебя глаза на затылке?
— Я ведьма.
— Я тебя искал.
— Зачем?
— Ты нужна мне!
— Зачем?
— Зара… я люблю тебя.
— Ложь, боль, предательство, — отозвалась Зара, не отвлекаясь от своего занятия. — Вот что такое твоя «любовь». Очень оно мне надо. Не наступи на знаки, плохо будет.
— Мне и так плохо! — Римиар рванулся к Заре, хватая её за плечи и резко разворачивая к себе. — Зара! Неужели тебе всё равно?!
— Не смей ко мне прикасаться! — зло прошипела Зара.
Римиара отбросило назад, он упал на землю, тут же поднимаясь и потирая ушибленный локоть.
— Убирайся прочь, если жизнь дорога, — яростно приказала Зара.
— А если нет? — отрешённо ответил Римиар, не двигаясь с места.
Зара покачала головой, отворачиваясь и вновь принимаясь за дело.
— Тебе знакомы эти знаки, жрец? — спросила она, зная, что Римиар так и стоит у неё за спиной.
— Да.
— И ты не рвёшься остановить меня?
— Нет.
— Почему?..
— Я для тебя предал братьев, предал клятву. Предам и родной город.
— Ты предал их, потому что боялся. Страх вёл тебя.
— Я не знаю страха, кроме страха потерять тебя.
Колдунья, дорисовав последний завиток руны, встала и отряхнула ладони, недовольно косясь на жреца.
— Отличная была бы парочка, — хмыкнула она. — Жрец и ведьма.
— Зара…
— Хочешь помочь? — вкрадчиво произнесла она.
Римиар прикрыл глаза, тяжело вздыхая, помолчал, борясь с последним сопротивлением чести.
— Я сделаю всё, что ты скажешь, — наконец произнёс он. — Всё… Ведь ты знаешь это.
Зара на мгновение замерла, повернувшись к нему, а потом сказала:
— Да на кой ты мне сдался, ничтожество. О! Знаю. Я хочу, чтобы ты пошёл и сдался своему байру. Рассказал, как подлил ему сонное зелье в воду, чуть не убив. Давай, жрец. Сделай это. Умри для меня. Мне будет приятно.
