Лилия в янтаре. Исход (СИ) - Чикризов Виталий (читать полностью бесплатно хорошие книги .TXT) 📗
Я: (хмуро) Может быть, есть возможность им хоть весточку передать?
Ф: Зачем?
Я: Не только физическая боль ломает душу, мессер.
Ф: (качая головой) Вряд ли получится. Стража мне не подчиняется. Скажем прямо, стража не очень дружелюбна к гибеллинам. Поэтому сделать что-либо в обход Капитана народа, действуя через его подчинённых, не выйдет. А по закону передачи заключённым возможны только днём и только с личного разрешения Капитана или его помощника... Не унывай, Ружеро. Завтра с утра ты отправишься в мастерскую Россини, а я попытаюсь вызволить наших отважных донн.
Так вот и получилось, что я тут, ковыряюсь на развалинах, Гвидо неизвестно где, девочки в тюряге, а Фарината, верный слову, отправился решать вопрос. Вот решит - тогда и подумаю, как свалить. Надеюсь, он уже всё там порешал и Мария, Паола и Лоренца уже на свободе. Времени прошло достаточно. Но мобильной связи тут нет, так что я изнывал в неизвестности.
В ангар, заслонив на мгновение свет, вошёл ди Тавольи, с безразличным лицом оглядывая помещение.
- Вот... - начал было я, собираясь рассказать ему о находке, но потом понял, что молчаливому воину это всё совершенно до лампочки, и просто продолжил собирать бумажки. С пола, с полки, из-под верстака. Не глядя. Потом разберусь. После бумажек наступил черёд всего остального: инструмента и оставшихся деталей. И того, и другого набралось на удивление много. Сложил аккуратной кучкой под окном.
- Мессер, не будет ли с моей стороны оскорблением попросить вас помочь? Боюсь, одному мне не хватит сил поставить этот верстак на место...
Место - как раз у окна, рядом с кучкой. Под верстаком - пусто. Ну, и так уже прилично макулатуры и металлолома набралось. Я устроился на сохранившейся табуретке у верстака и начал вникать. В бумажки. С железяками - после. Всё должно быть по порядку: сначала документация и инструкции пользователю, и только потом давим на кнопки.
Когда я давеча упоминал инструкцию на немецком, я ведь про пример из реальной жизни вспомнил. Подогнали нам как-то блок к Сименсу как раз на этом языке. Так-то во всём мире принято дублировать на английский, а тут не знаю, какая там комета у них над Мюнхеном пролетала когда они тот блок паковали, но не было дубликата на английском, не было - и всё! И вот сидели мы всей толпой (плюс гугл-переводчик), и пытались понять: что, куда, и зачем. Из всех присутствующих не матерился только вежливый гугл. В густом сигаретном дыму висели столь же густые и причудливые словесные конструкции. Висели, и не падали. На одни выражения наслаивались другие, потом третьи, и так далее. И всё это так и оставалось плавать по аппаратной вместе с клубами дыма. Словесные конструкты уже жили самостоятельной жизнью, они росли и размножались, вели себя, как рыбы в аквариуме. И знаете что? В этот конгломерат из дыма и русского мата, немецкие слова из инструкции вписывались весьма органично. Я бы сказал, они как там родились. И уже трудно было понять, где философское "таёпанафрот...", а где вгоняющее в ступор "зихерхайтсштекдозе!!!". И на таком языке немцы вынуждены разговаривать всю жизнь. Стоит ли удивляться некоторым чертам их характера?
Русский мат - вы же замечали? - он глубоко и трагично эротичен. Матерясь, русский человек как бы пишет сценарий короткой, но пронзительной сцены порнотриллерa. Глубина и одновременно трагизм заключаются в том, что не все участники этих эротических сцен - люди. Зачастую в акт вовлекаются и вовсе неодушевлённые предметы. Вдохновенного творца это не останавливает. Он далёк от сексуальной дискриминации по признаку одушевлённости. И вдохновенный творец на пути к духовному катарсису с безжалостной бескомпромиссностью поэта описывает: кто, кого, куда, где, как, и сколько раз. Иногда - не всегда! - в начале, середине, или в конце (произвольно) даётся краткое содержание предыдущих серий. С ознакомительной, по-видимому, целью.
Mат немецкий - он гораздо грубее, неприятнее, и пропитан не эротизмом, а фекальными массами. Когда русский мат уносит слушателя в выси, где происходит акт творения новой жизни (да, подчас весьма необычной, чужой, потусторонней, даже неестественной), мат немецкий погружает в очко переполненного люфт-клозета...
Это всё к тому, что моя ситуация сейчас была похожа: сложный и недособранный агрегат есть, инструкция к нему на непонятном языке есть, только гугла и сигарет не хватает. И так и тянет написать порнотриллер.
Первый взгляд на бумаги показал, что кое-какую пользу из имеющихся записей я, скорее всего, извлечь сумею, но именно кое-какую: на итальянском была примерно лишь хорошо, если четверть записей. Остальное было либо на китайском, либо арабской вязью. То есть с тем же для меня успехом это могло быть написано на тау-китянском.
Если вы послушаете, как говорят китайцы, посмотрите, как они пишут, и откроете википедию на странице "китайцы", вы поймёте, что китайцы больше всего любят три вещи: петь, рисовать, и размножаться. Когда они говорят фразу, они её пропевают, когда они пишут они её зарисовывают. Письменность они из рисования развили, понимаешь. Без рисунков в Китае делать нечего и поэтому ничего не делается. И поэтому китайская часть записей шла с с рисунками. Грубыми, весьма условными, но всё же рисунками, что давало хоть какое-то представление, о чём там. (Тут я сразу замечу, что как размножаются китайцы, с песнями или с рисунками, я не знаю. Это не такое уж редкое событие, судя по распространённости явления, но, парадоксально, кроме самих китайцев при этом процессе мало, кто присутствовал. Могу предположить, что они это делают так же, как по двести человек на ста квадратных метрах на китайских швейных машинках шьют китайские джинсы: сосредоточенно, деловито, без выходных, и с осознанием нужности процесса).
С арабской частью было совсем плохо. И это хуже, гораздо хуже, чем читать инструкцию на немецком к знакомому, в общем-то, прибору с помощью гугла. Надеяться мне оставалось только на записи Россини.
Ди Тавольи понаблюдал, как я сортирую записи, и молча удалился скучать дальше. К селянкам. Скучать со мной ему было не интересно.
Я начал раскладывать записи на верстаке. В верхнем ряду у меня легли восемь разноразмерных листов бумаги (фиг его - может и рисовой), от примерно 15х20 до 30х50. Листки имели тенденцию упрямо сворачиваться в трубочки, пришлось придавливать камешками. На них - картинки разные, но на одну тематику. Вот лук со стрелой; на стреле, ближе к большому наконечнику, нечто круглое, похожее на средневековое ядро, только с двумя фитилями. Вот тоже стрела, но уже с чем-то привязанным, в виде прямоугольника от наконечника до примерно середины древка. У прямоугольника - хвостик мышиный есть. На хвостике - огромная пушистая кисточка.
Вот горизонтальный овал с условно-цветочком каким-то на одном из полюсов; овал - как картофелина на палочке, или люля-кебаб на шампуре; с одного конца у шампура колёсико, а с другого - непонятная блямба. Сверху и снизу этого были нарисованы загадочные предметы, выглядящие как тонко-лезвийные ножи с круглыми в сечении рукоятками. Один прямой, другой с загнутым вверх узким остриём. У верхнего на рукоятке - почти квадратной формы яблоко. Подозреваю, что неизвестный микеланджело вовсе не ножи хотел тут изобразить, а вот что именно - фиг его. Но для таких тупых, как я, всё это было тщательно пояснено иероглифами.
А вот на этой картинке китаец держит длинную палку, на конце палки - коробка, из коробки что-то вылетает, какие-то пучки травы и кометы, как то и другое рисуют в детском саду. По углам - картинки помельче и опять же пояснения. На китайском. Вот опять трава, на этот раз из вазы торчит, а рядом - по виду, так метла метлой. На рукоятку метлы через полукруглое отверстие у самого верхнего его края надет прямоугольник. Рукоятка же метлы необычная: похоже, сделана из двух металлических прутов, загнутых верхними концами в кольца, и кольца эти сцеплены друг с другом. Возможная связь между вазой с гербарием, непонятным гибридом метлы с совком, и имеющимся в наличии реактивным миномётом мне пока была не совсем очевидна.
