После конца (СИ) - Комарова Ольга Александровна (книги полные версии бесплатно без регистрации .txt) 📗
— В какой-то степени, — снисходительно кивнул мужчина, отпивая жёлтую жидкость из деревянного резного стакана. По запаху напоминало сильно перебродивший яблочный компот. — Она станет символом свободы перед скверной, что гуляет во внешнем мире. Так мы очистим свои души и вновь сможем не опасаться "грязной смерти".
— Ты не можешь…
И столько отчаяния было в этом голосе, что Соню невольно пробрал неприятный холодок. Серафим не отличался особым почитанием родительской веры, потому его реакция на сказанное попросту пугала. И не только её одну.
— Что вы хотите с ней сделать? — прищурился Стас, стараясь сохранять самообладание. Краем глаза следил за Андреем, который замер, ловя каждое слово, боясь услышать худшее.
— То, что должен, — он говорил легко, без всякого сомнения в собственной правоте. Словно его вера была единственной константой всего мира. — Мы отдадим её тело источнику скверны. Таким образом "грязная болезнь" не тронет тех, кто верует. Всё просто.
— Что ещё за источник? — севшим голосом спросила Надя. Мысль о том, что рядом есть ещё заражённые пугала до мурашек и трясущихся пальцев.
Но все было намного проще.
— Собаки, — собственный голос показался Соне чужим, хотя это было не важно. Сейчас её волновала судьба Алисы. Точнее, того, что от неё осталось. — Вы скормите её тело тем тварям в подземелье. Поэтому они до сих пор существуют?
— Как и мы, — благоговейно кивнул мужчина, наслаждаясь ужасом на лицах ребят. — Одна жизнь в дар Господу ради десятков остальных. По мне так равноценный обмен.
— Но Алиса мертва.
— Думаешь, до нее принцип был другим? — покачал головой Серафим, опуская взгляд в тарелку. На отца он не смотрел, знал, что тот не одобряет излишнего красноречия. Вот только сейчас это не сильно заботило юношу. — То же самое. С той лишь разницей, что в расход шли здоровые.
— Вы не можете так поступить, — Андрей ушам своим не верил. Она не заслужила этого. Нельзя просто так уничтожить останки человека. Ее должны были похоронить, сделать все по-человечески. Никто не заслуживает такого ухода. Память о ней не должна кануть в желудках обезумивших зараженных тварей. — Вы же… Господи, да вы же тоже люди! Нельзя же поступать так…
— Мы живем по правилам Господа, — покачал головой Иосиф, не желая слушать возражений. — Он дает нам жизнь, а мы лишь сохраняем ее течение в привычном для нас русле. Мы хотим лишь выжить, как и все. Поверьте, наши методы не так плохи. Вера спасет нас, когда мир окончательно погрязнет в хаосе.
— И для этого можно пожертвовать жизнями невинных людей? — и этот человек стоял во главе целой общины. Соня бы рассмеялась, если бы не видела это своими глазами. Настолько нелепо, что смахивает на абсурд.
— Единицы против десятков, а может и сотен жизней. Выбор очевиден.
— Это ты так думаешь.
Стас устал от формальностей. Иосиф не способен думать о чем-либо помимо своей веры, его одержимость извращенным пониманием Библии сказывалась на восприятии окружающей действительности. И хуже всего то, что люди верили ему. Страх порой загоняет разум в тупик, из которого сложно выбраться, используя лишь логику. Тогда на помощь приходит вера. К сожалению, многие принимают это в слишком фанатичной форме, считая, что по-другому нельзя. Это и становится их главной ошибкой.
Приглушенное, но все равно достаточно звонкое, чтобы разобрать рычание заставило повернуть головы в сторону источника шума всех в комнате. Всех. Кроме Иосифа, который знал, что происходит снаружи. И не хотел мешать своим людям делать то, что нужно. Что должно быть сделано.
Только не все были с этим согласны.
Соня так и не смогла понять, чем руководствовался Андрей, когда решал действовать. Охранники держали крепко, но невнимательно. Потому и пропустили момент, когда в руках юноши оказался нож. Он сломался после первого же удара, но этого хватило, чтобы отогнать одного мужчину подальше — собственная пробитая насквозь рука казалась ему важнее пленного. Второй отлетел от удара локтем под челюсть, после чего он сорвался с места, распахивая дверь наружу. И тут же замирая на пороге.
Соня кинулась за ним намереваясь остановить, но все равно не успела. Секундная заминка у выхода компенсировалась резким выпадом вперед, ближе к повозке. Местные жители расступились, открывая доступ к колодцу, но лишь визуальный.
— Андрей, не надо!
Ему не дали сделать и пары шагов — двое амбалов скрутили руки за спиной, четким ударом по ногам ставя парня на колени.
— Отойди от него! — Соня попыталась вмешаться, но щелчок снятого с предохранителя пистолета заставил встать, не дойдя пары метров. Не все люди намеревались мирно наблюдать за «актом подношения».
Остальные не рискнули подбегать ближе. И со своих мест наблюдали за тем, что предпочли бы не видеть никогда.
Соня думала, что в центре площади находится колодец. Однако теперь понимала — внешний ладный вид каменного строения был призван соединять подземный уровень с жилой зоной. Решетка, прикрывающая край оголовка от любопытных детей, сейчас была скинута на землю. Яркий свет привлек внимание зараженных животных, которые теперь столпились на дне ствола, ожидая угощения. Они кидались на каменные стены, сдирая остатки кожи на лапах до мяса, ломали когти и все равно рвались вперед. Туда, где были люди.
Что было хуже — то, как люди склонили головы, прикрыв глаза, стоило двум добровольцам поднять тело над колодцем или то, как вышедший вперед Иосиф махнул рукой, давая сигнал действовать, сказать сложно. Странно, как в голову могут прийти самые нелепые воспоминания тогда, когда меньше всего ожидаешь.
Соня вспомнила картонку. Тогда, когда мир вокруг был прежним, они с соседскими ребятами бегали к грязной, но все равно любимой реке рядом с домом. Картонка, служившая крышкой коробки из-под обуви была любовно украшена цветами и разными пожеланиями. Как у самого настоящего лайнера. Они хотели запустить ее по течению, чтобы она уплыла далеко-далеко, возможно даже из города, в большой мир. А потом пришли ребята постарше и выкинули детское судно в воду, предварительно скомкав. Непонятно почему, но это Соня помнила, словно вчера наблюдала за тем, как с таким трудом сделанный кораблик постепенно тонет в мутноватой воде. И смех. Тех ребят, которых забавляли чужие слезы отчаяния и обиды.
Сейчас происходило то же самое, с той лишь разницей что вместо кораблика была Алиса, а вместо ребят постарше — те, кто свято верил, что такая жертва убережет их от заражения.
Пришлось слегка подбросить тело, чтобы перекинуть за край оголовка. Черная пыльная кофта раскинулась, открывая на всеобщее обозрение лицо девушки. Бледное, почти серого цвета. Мертвое. А потом она исчезла. Скрылась из виду, уже через пару секунд глухо приземляясь на твердое дно колодца.
Звук разрывающейся ткани, а потом и плоти наполнил висящую в воздухе тишину. Собаки затихли, получив желаемое. Как и люди, которые сцепили руки в замок, устремляя взгляд в небо. Их губы бесшумно шевелились, читая молитву. Наверняка не такую, как в Библии, но все равно сильную в успокоении чувств верующих.
И только пятеро растерянных ребят стояли под дулами взведенных орудий без возможности пошевелиться. Да и бежать им некуда. По крайней мере не сейчас. Только вот сделать это все равно придется. Соня не питала иллюзий в отношении Иосифа. Слишком умным был этот мужчина, чтобы оставлять потенциальную опасность в убежище, которое построил таким трудом. Понимал — они не согласятся остаться здесь. Но и отпустить просто так не может, местная религия не позволяет выпускать в прогнивший мир очищенные души. Значит, придется выбираться самим.
***
— Они убьют вас. Не сомневайтесь.
Он пришел ночью. Сел на край ямы, без всякого света. Сидел и смотрел на темные силуэты внизу, пытаясь разглядеть лица. Что удавалось с большим трудом.
— Тебе-то что? — усмехнулась Соня, откидывая голову назад. Единственное развлечение — перекидываться крохотными камушками со Стасом, пытаясь угадать кто не поймает первым. Ему тоже не спалось. — Или попрощаться пришел.
