Архипелаги (СИ) - Варна Елена (бесплатные серии книг .txt) 📗
Они вышли на перекресток коридоров. Эва в нерешительности остановилась, рассматривая вывески, но Мэг уже повернула налево и поманила ее за собой.
— Максмиллиан, как я слышала, занят ведением дел на заводах Брайсов, — ответила Эва. — Не думаю, что у него остается много свободного времени. К тому же, придется общаться исключительно с… — она поправилась, но сразу поняла, что поздно, — с не очень приятными и довольно жадными людьми.
— О-о-о, ты хотела сказать «с йенцами», так ведь! — воскликнула Мэг, нервно рассмеявшись. — А как ты думаешь, с кем он по большей части общается? Если продукция стекольного завода идет… шла в основном вам, на окна и галереи? И трубы у нас тоже покупали йенцы.
— Спасибо, что подметила, Мэг. Да, я тоже до сих пор не закончила делить людей на «вас» и «нас». Мне стыдно. Прости.
Что должно еще случиться, чтобы она перестала, Эва даже представить не могла. Наверное, ей просто нужно немного времени, ведь теперь венси — это ее семья. А вот как быть с остальными людьми? О, вот дети, если их не настраивать друг против друга, точно поладят! И когда они подрастут — все поменяется…
— Прощу, если ты поменяешь свое решение связываться с наемными управляющими, — Мэг пристально посмотрела на нее.
— Я подумаю, — ответила Эва, но про себя тут же решила, что оставит все, как есть.
Пусть Мэг обижается!
Пусть верховная жрица Храма Судьбы досадует из-за ее отказа от их «помощи»!
Пусть Орден возмущается ее браком, утверждая, что он положит конец большому дому Эллусеа!
И господин Вилридж… О, у него есть миллион причин злиться на Эву, пусть продолжает! Он сам заварил эту кашу.
Пусть они все катятся подальше!
Она не канат на ярмарке, чтобы постоянно ее перетягивать…
Приличная девушка не должна так выражаться, даже про себя. И приличная девушка в ней тоже пусть делает, что хочет, вот!
Эва каждое утро прячет поглубже свои желания — и делает, что нужно, что должна и что может!
Вернется ли она когда-нибудь… О, нет, в родные стены старого Стэнвенфского университета — нет, никогда… Но все же, есть ли у нее шанс закончить образование? В лабораториях и анатомических театрах, в больницах и моргах она боролась с болезнями, облегчала страдания. Помогала людям. В кабинете среди тучных сборников законов и правил она была самозванкой не меньшей, чем генерал Гаррет в Йене. Здесь Эва пока лишь пыталась понять, как не ухудшить жизнь. Не навредить людям. Здесь не было конечных диагнозов… не было правильных решений, только более и менее приемлемые.
Десятки писем. Телефонные звонки. Телеграммы. Хорошо, что не приходилось никого принимать лично, потому что губернаторы разъехались по разным секторам. Ни совет, ни комитет министров еще не созданы, а советников уже нашлось множество. Каждый из них считал себя самым умным. Каждый пытался поворачивать Эвину голову в выгодном ему направлении, по необходимости закрывая или открывая ей глаза. Каждый, не только господин Вилридж и господин Брайс!
Но больше всего угнетало ее осознание собственной беспомощности при формальном всесилии. Всем хорошо не сделаешь. А выбирать, кого обделить на этот раз — слишком сложно и несправедливо. Наверное, Жеарин Вельцгоф уже отыскала золотую середину. Настоящую наследницу готовили к управлению Союзом, Эву же — к лечению поноса и лихорадки.
В том, что мир болен ненавистью, сомнений не было. Болеет с рождения, а может и с зачатия. Во время обострений люди потеряли континент и разрушили наследие Венсийской империи. Ремиссии длились по нескольку веков. И вот опять — война. В которой Эву собираются использовать как инструмент. Как ланцет… Заточить, стерилизовать, вскрыть нарыв.
— Ваша задача — не научиться управлять государством, это, поймите, есть кому делать. Вы, Эва, должны развить свой дар. Только он поможет запустить машину Адмеи, — сказал Вилридж. — Тогда мы объявим капитуляцию и уничтожим корабли и дирижабли Гаррета, которые он направит к Стене. Уничтожим его отряды, если они успеют высадиться, а после — и самого генерала. Только об этом у вас должна болеть голова. Только за этим мы раз за разом избираем правителем Союза одаренного, который способен работать с десятым измерением, независимо от того, насколько он умен или мудр. То, что вы натворили на Собрании, нарушает заведенный порядок. Венси нужны в этой схеме государственного устройства как собаке… да, никак! Но что с ними делать, мы подумаем позже.
Бывший губернатор Оссена, а теперь — ее первый советник, замолчал и уколол Эву взглядом, острым, как троакар. Оставалось надеяться, что она ничем не выдала вспыхнувший внутри протест. Только подвинула чернильницу немного вправо, кивнула и ответила:
— Хорошо, я поняла вас. Продолжайте.
Но господин Вилридж закончил. Он поднялся и ушел, оставив ее наедине с негодованием. И с бумагами, которые необходимо было подписать. А перед тем Эва собиралась их прочитать. Даже если кто-то считал это лишним!
Может, стоило рассказать обо всем господину Брайсу? Но мэр и губернатор отлично ладили, строя совместные планы у нее за спиной. И это удерживало Эву от излишней откровенности. Все, что она сейчас скажет, услышит, даже подумает, могут использовать против нее.
На свете остался только один человек, которому можно доверять — Мор. Но он словно замкнулся в себе. И ей ужасно не хватало долгих вечерних разговоров, странных шуток и неосуществимых планов — всего того, что их и сблизило за неделю в дороге. Но пока его руки, глаза, губы говорили, что Эва нужна ему не меньше, чем он ей. Остальное же… пройдет?
Ночью, когда волнующееся теплое море в животе затихало, она лежала, прижимаясь спиной к Мору, ощущала, как его дыхание путается в волосах — и тогда наступал покой. Ненадолго, всего на пять-шесть часов. Этого было мало, мало, так мало! Но пока Эва держалась.
48. Мортимер
После первой же недели работы отцовским секретарем Мор на многое взглянул под новым углом. Жаль, транспортира не было, чтобы такое замерять, но разница и невооруженным глазом ощущалась.
Скучная работа в конструкторском бюро по энергетике теперь вспоминалась, как увлекательная, разнообразная и насыщенная. Там он хотя бы чувствовал себя специалистом, пусть и начинающим. Там он видел перспективы. Хоть и не те, о которых мечтал…
Но разборкой корреспонденции, ответами на телефонные звонки и подготовкой бюрократической макулатуры ему никак не удавалось заинтересоваться. Да, теперь он был в курсе количества свободных, пригодных для жилья площадей на участке Стены от пятого полустанка до южной границы сектора. Да, он узнал, в какие суммы обходятся ежеквартально ремонт и чистка вентиляции. О, да, и еще он начал через раз отвечать на вопросы так, чтобы собеседник не понимал, согласен господин мэр или нет…
Мор с удовольствием поменял бы все эти ценные сведения и умения на возможность что-то сделать своими руками. Только если это «что-то» — не печатный документ!
А еще он проникся огромным уважением к сестре, которая много лет делала все то, от чего он готов был взвыть уже через неделю. Узнать бы, откуда она брала терпение, когда находила время перекусить, и как управлялась всего парой рук там, где, по его подсчетам, требовалась дюжина…
Самым главным вопросом, который его мучил, был вопрос перемирия с печатной машинкой. Победа над этим монстром казалась Мору невероятной. Ему проще было десять раз переписать одно и то же от руки, чем один — напечатать без ошибок. Под вечер шея и плечи болели сильнее, чем если бы он несколько часов собирал прототип таракана под настольной лупой.
К тому же его разбирала злость: отец сам никогда всей этой канцелярской ерундой не занимался. Это не более и не менее, чем очередной «урок». Чтобы сын перестал лезть, куда не следует.
Хотя куда — не следует? Ладно… Мор махнул рукой и потянулся к стопке писем, которые доставили утром.
До большого серого конверта с печатью канцелярии мэра Крессильнского сектора он добрался последним. Внутри тот содержал второй конверт из плотной бумаги кремового цвета, слегка волнистой, словно ее тронула сырость. На нем не стояло штемпелей, не значилось обратного адреса. Отправитель вывел лишь три строки ровно по центру: имя, должность отца и пометку «лично». Сургучная печать на клапане была цела и держалась прочно. Мор повертел конверт в руках и прочел сопроводительную записку:
