Гроза над Элладой (СИ) - Колосов Александр (книги онлайн полностью TXT) 📗
Что касается Медиса и Гетидов, то они также получили поощрение за храбрость в бою, но, при этом, пастуха сняли с командования цепниками. Впрочем, Медис не расстраивался — ему было безразлично командир он или подчинённый. Рядовому гоплиту легче — кроме себя он не за кого ни в ответе. Теперь он жил вместе с Гетидами. Проницательный Шат и не уступающий ему умом Ним чувствовали, что всё это недаром, что Ритатуй снова что-то затевает. Так и случилось.
На исходе третьего дня после освобождения Коринфа, Литапаст, вернувшийся от Эгея, вызвал к себе Гортензия.
Приведи мне Кана, — сказал он телохранителю. — Пусть снарядится по-боевому, и пошли кого-нибудь привести его бешеную скотину.
— Привести Дива, стратег? — усмехнулся сотник. — Поверь мне, это невозможно.
— Тогда зайдите за ним сами.
— Будет исполнено, стратег.
— Погоди, — окликнул полководец своего охранника, когда тот уже выходил из шатра, — тебе не кажется, что мы совершили крупную ошибку, сцепившись с этим мальчуганом?
— Кажется, стратег. Такого парня, как младший Норит, надо иметь среди друзей.
— Это ты правильно…
Десяток Фидия отдыхал после очередных учений, когда послышался дробный стук конских копыт.
— Кого это там сатиры несут? — полюбопытствовал Кэм, лениво поворачивая голову. — Ого! Поглядите-ка, Гортензий! И, кажется, к нам. Держись, Кан, ваш стратег опять какую-то пакость затеял.
Гортензий спрыгнул с коня, несколько шагов не доехав до костра, подошёл, ведя лошадь в поводу.
— Хайре, — сказал он, поднимая правую руку.
— Это ещё поглядеть надо, чему нам радоваться! — отозвался Леон, неприязненно глядя на сотника. — Чего надо?
— Стратег Литапаст…
— Опять Литопаст — я же говорил! — Кэм злобно сжал кулаки.
— … стратег Литапаст, — не обращая внимания на реплику коринфийца, продолжил Гортензий, — приглашает к себе гоплита Канонеса Норита по прозвищу Афинянин. Тебя, парень.
— Ты пойдёшь? — спросила у Кана Венета, кладя руку на плечо юноши.
Кан ожесточённо поскрёб в затылке:
— А куда я денусь? — вздохнул он.
— Стратег Литапаст просил прибыть в доспехах, — сказал Гортензий.
— Да уж без доспехов я к Литапасту и так ни ногой, — хмыкнул Кан, облачаясь в панцирь; Венета пристегнула ему поножи, вызвав завистливый вздох Кула.
— Копьё можешь не брать, — посоветовал сотник, — у нас их много, — и, усмехнувшись, добавил. — Это не вызов, Кан. Это приглашение. Ты нужен стратегу.
— Ладно! — афинянин решительно отодвинул копьё, протянутое Орфеем. — Идём.
Когда они свернули к обозу, юноша с удивлением посмотрел на Гортензия.
— Куда мы идём?
— Пока к Ритатую; надо забрать Дива.
Кан почувствовал, что напряжение, охватившее его при появлении старого недруга, быстро проходит. Ещё бы — верхом на Диве он не боялся никого!
— У нас, кажется, было намерение сразиться, Гортензий, — сказал он, едва они оказались меж лагерями. — Не настало ли время скрестить клинки?
— Не настало, — спокойно ответил сотник. — Да и к чему нам сориться? Признаюсь, я был неправ.
— А как насчёт встречи по дороге из Коринфа?
— Тут моя вина, но я выполнял приказ.
— Зачем меня вызывает Литапаст?
— Сам не знаю, клянусь Аресом.
— Ну-ну…
Уже темнело. Литапаст с беспокойством поглядывал в проём шатра, поджидая прибытия посланца. Наконец, услышав перестук конских подков, торопливо вышел наружу.
— Хайре, Афинянин, сказал он приветливо. — Входи.
На столе, под сводом шатра стояли кувшин с критским вином, три чаши и блюдо с горячим жарким и лепёшками.
— Прошу садиться, — стратег широким жестом показал на походное кресло. — Гортензий, налей! А ты, Норит, не держи зла на моего стража, он всегда выполняет только мои приказы. Мы тут поговорили, подумали и решили оставить тебя в покое.
— Приятно слышать, — осторожно сказал Кан, с опаской поглядывая на вино.
Литапаст поймал его недоверчивый взгляд и улыбнулся:
— Не волнуйся, не отравлено. Ты мне нужен живой.
«Слава Зевсу», — подумал юноша и снял шлем.
— Давайте выпьем, друзья, — продолжал стратег, — за то, чтобы нам никогда больше никогда не ссориться.
— Что до меня, — ответил Норит, — так я никому не желал зла, кроме атлантской нечисти. Я человек мирный.
— Ну, хорошо! Хочешь, выпьем за то, чтобы забыть наши маленькие счёты?
— За это — с большой охотой, — отозвался Кан. — Ты умный человек, стратег. Мне было бы неприятно враждовать с тобой. Мы же делаем одно дело. Ты — побольше, я — поменьше, но одно! Умные люди должны жить в согласии — таково моё мнение. Выпьем!
И они осушили чаши.
— А теперь, когда заключена мировая, — сказал Литапаст, беря с блюда кусок жаркого, — объясни мне причины твоего нежелания отдать добытые тобой сведения в мои руки. Или это были не причины, а простая неприязнь?
— Неприязнь была, — кивнул Кан, — но были и причины, точнее, одна.
— Какая же, если не секрет?
— Теперь не секрет. Я хотел, чтобы архистратегом стал Ритатуй.
— Но почему? Я, кажется, немало сделал для общего дела. Например, союз басилевсов был подготовлен мной и уверяю тебя — в считанные дни. Не будь меня…
— … у нас не было б такой армии. Верно, стратег! Но я простой гоплит и знаю желания моих товарищей. Каждому своё. Ты своё дело исполнил с блеском. Зачем же зариться на чужое? Ритатуй лучший полководец Эллады. Можно было бы выбирать, если б у нас был Гедион. Но Гедиона нет. А, кроме того, я был послан Ритатуем. Не мог же я его выдать! Будь на моём месте Гортензий, разве он поступил бы иначе?
— Всё правильно, Норит, — подтвердил сотник. — Я бы тоже молчал.
Литапаст, задумавшись, барабанил пальцами по столу.
— Что ж, — сказал он грустно, — может быть, ты и прав. Я ошибся — ты умнее Лэда Астура, тебя ждёт блестящее будущее! И хотя я человек мстительный, но с тобой согласен. Ты, видимо, знал, чего хочешь, и не отступал от своих принципов. Верность и смелость всегда внушают уважение. Я уважаю тебя Афинянин. Выпьем!
После того, как все выпили, Литапаст предложил им подкрепиться поплотнее.
— Есть дело, — сказал он. — Ты готов помочь мне, Норит?
— Да. А что случилось?
— Наша конница стоит в резерве центра, — пояснил стратег. — Во время генерального сражения мы должны биться где-то неподалёку от вражеского лагеря. Мне нужно осмотреть эти места, а я не могу.
— Почему? — спросил Кан, удивлённо глядя на начальника афинской конницы.
— Атлантские всадники не дают приблизиться к лагерю даже на сотню стадий. Стоит мне с конвоем выехать на осмотр, как на нас бросаются целые тысячи имперских кавалеристов. И я подумал, что конвой нужен минимальный — два-три человека. Имея с собой тебя и Гортензия, я смогу подобраться к атлантам почти вплотную. Не струсишь, Афинянин?
— Афинянам страх неведом, стратег! — улыбнулся Кан. — Кроме того, даже у Вилена сейчас нет такого коня, как мой Див — на нём я уйду, от кого хочешь. Чего же бояться?
Через полчаса, укрытые темнотой наступающей ночи, три ахейских всадника оказались поблизости лагеря атлантов. Местность была изрезана мелкими, но многочисленными оврагами, гряда пологих, но достаточно пологих холмов, поросших редкими рощицами сосён и кедров, оказалась занята вражески бивуаком. Спокойно рысью объехав место будущего боя, ахейцы отправились восвояси. И тут, по нелепой случайности, каких полным-полно на войне, лёгкий ветерок сдвинул небольшое облачко, медленно проплывавшее по небу. Полная голубовато-жёлтая луна озарила окрестности своим бледным призрачным светом.
— Влипли, — с будничным спокойствием доложил Гортензий.
И тут же раздался голос десятника вражеского пикета:
— А ну, стоять! Кто такие?
— Стоим, приятель, стоим! — откликнулся Кан, переходя на язык имперских жителей, и пришпорил пятками Дива.
Серый жеребец тотчас откликнулся на приказ седока и, взрывая землю копытами, в несколько прыжков достиг вражеского разъезда. Послышался звон металла, потом ужасный крик, и десятник свалился наземь с разрубленным боком. Не успели дозорные придти в себя, как ещё один из них вылетел из седла, хватаясь руками за раздробленную переносицу. Тут подоспели Гортензий и Литапаст…
