Сквозь инферно: За инфинумом забвения (СИ) - "Стефаний" (читать книги онлайн без сокращений .txt) 📗
Но в этот, же момент по коже юноши побежал покалывающий холод, ползущий по прикрытому только рубашкой торсу. И через несколько секунд парень стал постепенно замерзать, что притупило чувство боли.
Азариэль огляделся по сторонам и увидел, что все лежаки опустели и он в разрушенном Академионе один. Парень взгляну и ужаснулся тому, что место, бывшее некогда сосредоточением магических сил юга, по размерам не уступавшее Коллегии Винтерхолда или Академии Гильдии Магов в Имперском Городе, сейчас представляет из собой просто гору камня, мало напоминавшую о былом величии.
Из груди парня вырвался кашель, болью прошедший по всему телу. И в этот же момент парень сплюнул на землю кровью, смешанную с гноем и мокротой.
Азариэль попытался встать, но с первого раза ему это не удалось – он тут же рухнул на четыре конечности. Потом, собрав все силы и превозмогая всю усталость и боль, что пригвоздили его, сквозь собственное же кряхтение, он сумел подняться. И как только юноша почувствовал, что крепко стоит на ногах, решил выйти наружу.
Жуткая боль в мышцах и свинцовая тяжесть замедляли движение парня, а гул в голове и помутнение в глазах нарушали координацию в пространстве. Парень сумел опереться на осколок стены и выйти наружу.
Как только Азариэль перешагнул порог Академиона, то в лицо юноше сразу ударил холодный освежающий ветер, перемешанный с влажной моросью. Он подставил свой лик на морось и прочувствовал, что эта влага не такая противная и липкая, как тот ночной дождь. Его просто обдало волной свежести и жуткой прохлады, которая заставила парня ещё раз прокашляться и сплюнуть смесь крови и гноя.
Юноша вышел и ужаснулся, тому, что увидел. Над всей цитаделью нависла пелена мороси, падавшей с серого и безликого небосвода. Некогда прекрасный двор был абсолютно перепахан и обращён в руины. Теперь у него появились свои овраги, проделанные снарядами вражеской артиллерии и возвышенности, представленные грудами осколков главной башни и других зданий, что пали под страшным обстрелом катапульт и требушетов. Вся западная стена рухнула, после того как пал юго-западный донжон, обрушив все здания к ней примыкавшие. И падение этого донжона перемололо меж камней всех раненых, которые там были. Юноша при виде того как пелена мелкого дождя ласково обволакивает обломки целой эпохи, оставшиеся незримой для Тамриэля. Ветер, напевая скорбные песни, гулял среди серых призраков, представленных разрушенными и безжизненными строениями Ордена, старого времени.
Но больше всего юношу потрясало то, что весь внутренний двор был буквально усеян тысячами трупов, ставших жертвой этой страшной и кровавой войны. Юноша оглянул эту «жатву» битвы и чуть не зарыдал от напавшего на него горя. В эту ночь к Аркею отошли практически все, кого он знал. Саво, Люсия, Ахмат, Андре и ещё несколько друзей Азариэля пали в неравной битве со сторонниками губительных сил.
Душа юноши заполнилась несоизмеримой скорбью, отдавшейся страшной болью в сердце. По золотистым щекам потекла горячая слеза печали и меланхолии, захлестнувшая душу.
Азариэль пока шёл сквозь выжженные руины ужасался тому, что произошло этой ночью. Идя, он поэтапно вспоминал битву. Как они отбили первую атаку, как орды противников снесли первую линию обороны, как слуги губительных сил прорвались через вторую линию защиты и постепенно уничтожили её. Юноша вспомнил и грандиозную битву за цитадель, и как «молот императора» обрушился на противника, когда свет надежды практически погас. Азариэль шёл и неистово проклинал Люция за всё, что пришло за ним. Мёртвые друзья, знакомые, бандиты, пираты, ординаторы, рыцари, паладины и братья вместе с наёмниками и еретиками усеяли это поле, а на их лица навсегда легла маска того кошмара, злобы и ненависти, которые они испытали перед смертью.
Но, несмотря на то, что было утро, и весь день ещё был впереди, у Азариэля не было времени жалеть павших и искать друзей, несмотря на тот лёгкий сердечный порыв, не было времени любоваться пейзажем разрухи, хотя в его душе поселилась печаль и меланхолия, заставлявшие погружаться в скорбные размышления.
Азариэль увидел, как возле разбитых ступеней главной башни горит небольшой костёр, накрытый деревянным навесом. У костра стояло несколько открытых больших ящиков, возле которых копошилось девять выживших. Азариэль, превозмогая боль, двинулся, ковыляя и тяжело переступая с ноги на ногу, в сторону костра.
Юноша подковылял к костру и внутри душою обрадовался, что встретил несколько знакомых и дорогих лиц. У костра руки грели Готфрид и Ремиил. На их лице, перемешавшись с противным и липким дождём прошлой ночи, буквально как глина застыла сажа. Эти два рыцаря были облачены практически в то, в чём стоял и Азариэль. Но их лица не выдавали огромной усталости и боли. Будто бы с них это всё смыли, словно тому, как смывают грязь с кожи.
Внезапно юноша почувствовал, как к нему приближаются с боку. Он хотел повернуться, но не успел. Ему на плечо легла рука, и все мышцы правой стороны тут же заболели. Азариэль повернул голову и увидел мужчину в чёрной кожаной куртке, которая ложилась на серую рубаху, и покрывала штаны из кожи, выкрашенные в тот же цвет что и куртка, и уходившие под высокие сапоги. Юноша не сразу узнал главу сети Ордена.
– Это поможет. – Вымолвил Ариан и протянул юноше небольшой флакон с густой плескающейся жидкостью.
– Спасибо. – Ответил Азариэль. – И взял бутыль.
– Расскажи нам, Ариан, что творится за пределами цитадели? – Вопросил один из стражников, расположившихся у костра.
– Все крестьянские угодья и госпиталь на западе превратились в одни большие поля, покрытые чёрным пеплом. Северная часть пострадала чуть меньше, но всё равно на ней скоро глиной встанет чёрная зола. Меньше всего пострадали восточная и южная часть острова. На них даже растительность осталась.
– А что с укреплениями?
– От них ничего не осталось. – Холодно ответил Ариан.
Внезапно сидящий у костра Готфрид обратил внимание на Азариэля и решил его позвать к костру:
– Азариэль, садись, мы тут решаем, что будем делать дальше.
Юноша чувствовал как боль и усталость в нём отступают и как тело наливается силой. Через пару мгновений парень задышал полной грудью, не стесняемой жуткой болью. И Азариэль занял своё место под небольшим навесом, оперевшись на один из ящиков.
– Я хочу спросить. – Начал Азариэль. – А что это за четыре ящика? Откуда они взялись?
– Это милость командующего Гая. Но приказу императора он привёз помощь, которая должна была нам быть роздана, в виде тридцати таких, же ящиков с припасами. – Похлопав по одному из ящиков, сказал Ремиил. – Но нас оказалось так мало, что Гай решил целесообразным оставить нам только четыре этих коробки.
– А где остальные? Нас же было около двадцати? – Оглядев всех, вопросил Азариэль.
– Трое скончались ночью от полученных ран. А остальные уже покинули остров.
– Но ладно! – Прервал всех выживший в бойне иерарх, оставшийся лоялен к Ордену в этой битве. – Что мы будем делать теперь?
Азариэль оглянулся и увидел, что из двух с половиной тысяч защитников, вступивших в битву прошлым утром, их осталось девятеро. Он, Ариан, Готфрид, Ремиил, Рафаэль, Иерарх и стражники. После того как юноша всех подсчитал, он посмотрел на капитана наёмников, который сидел возле одного ящика, облокотившись на него и закрыв глаза о чём-то рассуждал и даже не думал отвлекаться на разговоры остальных.
– А ты, что предлагаешь? – Спросил один из стражников.
– Я вас об этом спрашиваю. – Чуть гневно ответил иерарх.
После того, как прозвучал этот вопрос встал один стражник. Броня его была измята, но он её носил несмотря, ни на что. Его лицо исполосовано свежими шрамами, а часть волос на левой части головы практически выгорели. Черты его лица было трудно определить из-за запёкшейся крови и застывшей золы на нём. И он начал свою пламенную, и наполненную гневом и злобой речь:
– Цель – вот что сейчас нужно всем нам. И цель у нас есть. Мы не должны предаться всем тем тёмным посылам, которые шли за предателями. Я говорю об апатии, печали и горестях. Мы обязаны отринуть их и преисполниться священным и праведным гневом, который должны обрушить на тех, кто предал нас и бежал вчера с поля боя. Они повинны, и они понесут кару за содеянные грехи и преступления против Ордена.
