Охотница (СИ) - Архангельская Мария Владимировна (читаем книги .txt) 📗
Готовился Шишкофф тщательно. Он допускал возможность неудачи, а потому решил сменить имя и место проживания. Пусть Калифорния останется запасным выходом, убежищем, где можно будет в случае чего отсидеться. С документами и прочим помогли всё те же друзья. И вот из самолёта в одном из московских аэропортов спустился Пёрт Викторович Бошняк, имеющий в своём багаже, кроме вещей, несколько ценных рекомендаций к московскому бомонду и наполеоновские планы для себя лично. Больше он мог не стесняться, наоборот, чем быстрее он привлечёт к себе внимание, тем лучше. Украденные души теперь исчислялись десятками. Но он был слишком хорошего мнения о тех, кто остался в Пустоте. Видимо, они там совсем размякли, не получая серьёзных вызовов, потому что прошло около семи лет, прежде чем Портал наконец распахнулся - и из него вышел не Охотник, а Охотница.
Сменить пол Пётр Викторович оказался не готов.
Ему казалось, что он всё продумал. Семилетняя отсрочка дала возможность завербовать себе новых помощников, уже с промытыми мозгами, что были куда податливей и послушней старых. Теперь ему служили не за деньги, а за Идею. Но поистине, хочешь рассмешить богов - расскажи им о своих планах. Цепочка совершенно диких совпадений разрушила всё, что он так долго планировал и подготавливал. Он знал, что Портал открылся, его люди отследили движущегося к нему Охотника, взяли его на заметку - и запустили процедуру закрытия Портала. После чего позвонили хозяину с известием, что пришелец - женщина. Пётр Викторович, сидевший в этот момент с пришедшей поблагодарить его клиенткой, пришёл в некоторое расстройство чувств - почему-то о таком варианте он совсем не подумал. Он спешно попрощался с Евгенией Белоусовой, поразмыслил в одиночестве и пришёл к выводу, что Охотницу придётся убить и дожидаться следующего кандидата. Досадное обстоятельство всё затрудняло, но насколько затрудняло, он понял, лишь когда спросил, не догадался ли кто-то сфотографировать уже к тому времени укатившую пришелицу. Кто-то догадался, Бошняк глянул на фотографию - и впал в шоковое состояние.
И вот теперь в Москве болтались целых две Евгении Белоусовы - и он, Пустота их возьми, понятия не имел, кто из них кто. А последовавший вскоре панический звонок от одной из них - которой? - только подтвердил его худшие опасения. Девушек придётся уничтожить обеих, ибо определить, кто из них аборигенка, а кто - надевшая Личину жительница Пустоты, можно лишь после тщательного обследования специальными приборами. Да и неважно уже это. Важно, что как только будет снята блокировка и Портал снова можно будет открыть, из Пустоты появится новый Охотник и, возможно, не один. Так что второй девчонке всё равно не жить. Однако снимать блокировку и вызывать новых гостей, пока Охотница жива - пока они обе живы - Бошняк опасался.
А дальше было несколько бесплодных покушений, нелепая, продиктованная скорее нервозностью, чем здравым смыслом, попытка взять заложника, перестрелка в доме... И нерадостное открытие, что те, из Пустоты, как-то сумели обойти блокировку и открыли новый Портал прямо на его базе. И бегство через океан, где, как ему оказалось, он будет в безопасности. Но и на этот раз Бошняк своих противников недооценил. И, как ни печально, теперь ему придётся бежать снова.
Глава 22
- Куда звонишь? - спросила я у Жени, уже в третий раз пытавшейся с кем-то связаться.
- Мелюзине, - она вздохнула. - Ну вот, абонент вне зоны доступа.
- Зачем она тебе понадобилась?
- А помнишь, мы говорили об её знакомом музыканте, когда искали информацию по этому? - она кивнула на переднее сиденье, где рядом с ведущим машину Максом комфортно устроился Бошняк.
- А... Да, кажется, что-то вспоминаю.
- Ну, так если он действительно из его клиентов...
- Женя, - я вздохнула. - Ну, вот узнаешь ты, что его тоже нет в живых. Тебе от этого станет легче?
Она не ответила. Мы возвращались в Беркли, так как именно там, по словам Петра Викторовича, хранилось оборудование, необходимое для освобождения Макса и Жени от подселённых к ним душ. Или, скорее, для освобождения душ от Макса и Жени. Я со стыдом вспомнила, что одной из этих душ была моя близкая подруга-Охотница, о которой я совсем не думала последнее время. Впрочем, что я могла для неё сделать сверх того, что я уже сделала? Ничего.
Остаток пути мы проделали в молчании - терзать смартфон Женя тоже перестала. Наконец мы миновали знакомую Юниверсити-авеню и въехали на засаженную тополями территорию университета. Попетляли по аллеям, подчиняясь указаниям взявшего на себя роль штурмана Петра Викторовича, миновали четырёхугольную башню с часами и остановились у довольно безликого белого шестиэтажного здания.
- Добро пожаловать в мою лабораторию! - повернулся к нам с переднего сиденья Бошняк, и собрался было выйти из машины, но я остановила его:
- Подождите, я сперва проверю, нет ли вокруг чего-либо подозрительного. И нет, Женя, ты останешься здесь. В тебя будут стрелять на поражение, забыла?
В меня, скорее всего, тоже, но об этом я говорить не стала.
Но ничего подозрительного в окрестностях не оказалось. В холле лабораторного корпуса нас уже ждали - Петр Викторович сделал несколько звонков ещё из дома. Я невольно усмехнулась, вспомнив, как вытянулась его физиономия, когда я с милой улыбкой сообщила, что оружием свою новую телохранительницу ему придётся обеспечить самому. Потому что способа перевезти пистолет через границу мы так и не придумали, а здесь его иностранке не продадут. Можно было бы, конечно, как-то исхитрится, купить с рук или на худой конец украсть, но мне было откровенно жаль времени, которого и так было в обрез.
Хорошо конкурентам - таскай через Портал что угодно в каких угодно количествах, надевай Личины местных жителей, и никаких проблем.
Лифт поднял нас на предпоследний этаж. Вид самой лаборатории живо напомнил мне наш недружественный визит на Вятскую, - комната, в которой произошла последняя перестрелка, выглядела похоже. Только тут стены были почище, и линолеум на полу не такой старый. Впрочем, нас быстро, хотя и вежливо выпроводили, попросив посидеть в смежной комнате, попить кофе и полистать журналы, пока оборудование будут готовить к работе. «Сколько на это понадобится времени?» - спросила я, и получила ответ, что около часа.
- И пусть кто-нибудь спустится вниз и встретит мистера Пейджа, - добавил Пётр Викторович. - Он должен привезти оружие.
Я мысленно поморщилась - быстро же к нему вернулись командирские замашки. Но встала:
- Я схожу.
В холле было пусто. У турникета в будочке скучал охранник, пожилая женщина вешала какую-то бумагу на стенд напротив входа. Я села в кресло рядом с высокой вазой с искусственными цветами - отсюда просматривались и выход, и лестница, и лифт. С другой стороны стоял ещё один низенький столик с журналами - в основном, научными, но затесалась и пара глянцевых. Я лениво полистала их, потом отошла к кулёру - кофе я пренебрегла, спустившись раньше, чем его принесли, а пить неожиданно захотелось.
- ...мистер Шишкофф? Видите ли, мы были у него дома, и нам сказали, что он здесь...
Так. Я смяла стаканчик и бросила его в урну, оборачиваясь к выходу. Никто, кроме Пейджа и его друга Монагана, не знал, в каком доме обитает Шишкофф. Никто, кроме Пейджа и здешних ассистентов, не знал, что он отправился сюда.
У турникета топтались двое. На вид - ничем не примечательные американцы, парень и девушка. Парень в мотоциклетной форме, со шлемом на сгибе локтя, держал в руках коробку, завёрнутую в белую упаковочную бумагу, девушка в джинсах и куртке, тоже со шлемом - пластиковую доску с зажимом для бумажных листов. К доске зажимом крепилось что-то вроде накладной. Ни дать ни взять - посыльные. У охранника они, во всяком случае, никаких подозрений не вызывали, он лениво ответил, что да, приехал только что, а в чём дело? Злиться на него смысла не было - никто же не потрудился предупредить его, чтобы молчал. Парень начал, как я и думала, объяснять про посылку, настала пора вмешаться.
