Белый меч - Эльтеррус Иар (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .txt) 📗
— Нет, Рантен. Нелепость — прятаться в щелях, переваривать крохи силы и при этом считать себя великими воинами. Или мы действуем всерьез, или мы не действуем вообще, а покорно ждем, пока Судия нас к чему-нибудь приговорит. В последнем случае — отзывайте отряды.
Бывший глава Совета растерянно переглянулся с подчиненными.
— Но… вы же сами убедились… Если даже разработанные вами источники дают, в вашем понимании, мало Света, то где нам его взять столько, сколько требуется?
— Неужели непонятно, Рантен? Подумайте логически, хоть секунду. Если у вас дома кончается соль, а нужно срочно что-то приготовить, вы идете к соседям и просите пачку. Они не обеднеют, а у вас не пропадет обед. Если все живое в вашем мире производит мало энергии, то надо одолжить ее у соседних миров.
Несколько секунд седой мудрый маг хлопал глазами, как ребенок.
— В Носфере, если вам нужна мерка соли, вы идете и пишете смиренное прошение администратору города, деревни или поселения. О выделении вам, недостойному, драгоценных ресурсов, необходимых для жизни. Простите, это я так, к слову. Даже если допустить, что светлые в других мирах согласятся… хм… одолжить нам значительное количество силы, мы все равно не сможем кого-то к ним послать для переговоров. Носфер — закрытый мир, если вы еще не в курсе, Светлейший.
— В курсе. Но он закрыт на выход. Не на вход.
— То есть кто-то из соседей, даже без нашей просьбы, вдруг согласится принести нам кучу заряженных амулетов? Простите, но до сих пор ничего подобного с неба не падало…
— Никто ничего нести не должен, — тон Серафима оставался спокойным и бесконечно терпеливым. Таким тоном обычно говорят с маленькими детьми, или с клиническими идиотами. — Носфер по-прежнему участвует в естественном энергоинформационном обмене с другими мирами. Только в одностороннем порядке. Потоки энергии, свободно циркулирующей во вселенской Сети, по-прежнему втекают сюда, но уже не могут выйти обратно. Следовательно, эта энергия должна где-то накапливаться на мировом диске.
Рантен обхватил руками голову. Идея казалась совершенно безумной… И оттого, возможно, имела какой-то смысл. Вот только старому волшебнику не хватало безумия, чтобы этот смысл осознать. Или же он просто не был готов так перетряхнуть свои представления.
— У меня нет времени с вами пререкаться. Просто слушайте, — невозмутимо продолжал пришелец. — В ваш мир втекает как сила Света, так и сила Тьмы. Обе растворяются в мировом эгрегоре и взаимно гасятся. Теоретически, если мы начнем отнимать у общества энергию Света, то, не имея баланса, в нем должна начать копиться Тьма. Иными словами, мотивы людей станут более эгоистическими, что может привести к резкому увеличению насилия в обществе — как мотивированного, так и спонтанного.
Совершенно ошалевшие от высокоумных рассуждений светлые резко вскинули головы. За длинными и красивыми речами они уловили главное. Люди станут убивать и мучить друг друга. Еще больше, чем сейчас, хотя, кажется, куда уж больше? Не слишком ли высокая цена?
— Теоретически должна, — с ударением на первом слове повторил Серафим. — Но в действительности этого не произойдет. В вашем мире присутствует некий природный или искусственный компенсатор.
Нечто очень мощное откачивает избыток Тьмы, если она не используется магами и не гасится Светом. Так что катастрофы не случится.
— Судия? — предположение возникло чисто автоматически. В Носфере только одна темная сила обладала достаточным могуществом для такого контроля.
— Нет. Поглощение Тьмы происходило еще до его прихода. И после смерти Дракона — я нашел следы энергетических потоков. Так что это не сам Судия, не одна из его частей… Но, возможно, что-то связанное с ним. И что бы это ни было — или кто, — нам следует как можно быстрее его найти. Мы не можем начать перехват межмировых потоков, пока не разберемся, кто и зачем делает аналогичную работу помимо нас.
Глава 13
Все-таки два-три боя — недостаточно, чтобы полностью изменить взращенные годами рефлексы. Вместо того чтобы выпустить на свободу Меч и за пару мгновений нашинковать зверей на мелкие кусочки, он по привычке схватился за пистолет и дал по морде пса длинную очередь. Эрт отпрянул, мотая головой, один глаз брызнул кровью, но мозг, похоже, не был задет. Его сосед снова выдохнул призрачное пламя, пытаясь понять, что же это за существо перед ним — не катается по земле, не воет, а спокойно стоит и отплевывается больно жалящими кусочками металла. Владимир чувствовал эмоции зверя. С одной стороны, хотелось как можно скорее задать стрекача от незнакомого врага. С другой — здесь суетилось столько вкусных кусочков эктоплазмы…
Теперь он понимал многое. И то, почему псы на голых камнях так разжирели. И то, почему гордым словом «легион» называлась жалкая сотня призраков. Эрты ели их! Часовня стала для зверей, питающихся неприкаянными душами, находкой на много столетий. Чтобы получить угощение из этой кормушки, псу достаточно было подойти и ударить по ней лапой, делая вид, что собирается сломать. Марай были не глупы и совсем не хотели попадаться в такую ловушку. Но заклятие подчинения вынуждало их просыпаться и вступать в неравный бой, «защищая» часовню, которой и так ничего не угрожало. И так — в течение многих столетий, ведь кормушка была почти бесконечной. Даже в эти гибельные времена к берегам Твердыни периодически прибывали корабли с паломниками, и новые души, полностью или частично, восполняли собой убыль от хищников.
Только полностью осознав механизм этого простого, бессмысленного, никем специально не устроенного, но крайне эффективного, в силу пары неудачных совпадений, конвейера смерти, Хранитель разозлился. Нет, он не впал в драконий гнев — достаточно было просто вспомнить свои ощущения во время последнего приступа. Пси-щупальца ринулись вперед, как атакующие змеи, и через мгновение эрты, жалобно завывая, уже катались по земле, пытаясь избавиться от нестерпимого жжения в мозгах. Нехорошо, конечно, наказывать зверей за то, что они выполняют свое естественное предназначение — питаются. К тому же, вполне возможно, что не окажись на побережье часовни, собаки бы давно умерли с голоду. Но Владимир хотел глубоко, до уровня безусловных рефлексов, вколотить им в эти их лохматые головы, что нельзя… А собственно говоря, что именно нельзя?
Питаться душами? Это означало просто обречь зверей на голодную смерть, потому что другой пищи их организмы не принимали. Питаться разумными существами? Все души разумны, на Белой Равнине нет разницы между человеком и высокоразвитым животным, а у примитивных животных души нет… по крайней мере, псы ее никогда не встречали. Питаться Марай? Звери неглупые, виды добычи различают. Но чем Марай лучше любого другого призрака? Тем более если эрты долгое время не находят пищи в реальном мире, они могут пойти охотиться на Белую Равнину. Ненадолго, с трудом, им там крайне неуютно… но в принципе — могут. Тогда ничье посмертие не будет в безопасности.
Призраки медленно поползли вперед, стремясь добить своего старого врага. Повинуясь полученному приказу, они не издали ни звука, но в каждом завитке зеленого пламени проступало хищное торжество, упоение предстоящей местью.
— Кто-то из ваших погиб? Я имею в виду, сейчас.
— Да, Владыка. Трое.
Это стало последней каплей. Духи имели полное право на расплату… А он… черт побери, он не нанимался заботиться о каждой бездомной собачке этого мира! Тем более если эти псы в каком-то смысле людоеды. Правда, он сам теперь людоед. В любом смысле…
— Добивайте. Только быстро и легко. Никаких пыток и издевательств.
Духи почти одновременно разочарованно вздохнули, но приказ выполнили в точности. Владимир впервые увидел, как эти создания убивают. Жутковато, если бы он не мог сотворить гораздо более чудовищных вещей… И не вынужден был иногда их творить.
Лавина атакующих слилась в зеленоватый вихрь, в котором только зрение вампира различало отдельные силуэты — для человека это был бы сплошной поток огня. Проносясь мимо жертвы, они выбрасывали вперед горящие когти и костяные лезвия. Крови не было, шкура внешне оставалась неповрежденной, но что-то невидимое, трудноуловимое, летело во все стороны, как клочья мяса или брызги крови. Эрты тихо поскуливали, по-прежнему не способные пошевелиться. Спустя пару секунд их глаза затуманились, а затем закрылись навсегда. Марай радостно вскинули руки — по-прежнему в полном молчании.
