Попытка говорить 3. Нити понимания - Нейтак Анатолий Михайлович (онлайн книги бесплатно полные .TXT) 📗
А говорит ли это сходство что-либо о сути Тихих Крыльев? Нет, не говорит.
- Рин, бродяга! Схетта! Вы вернулись!
Когда-то, проснувшись в "родильном бассейне" и услышав голос Сьолвэн, я был поражён тем, сколько в его шлейфе магии. Так вот: голос Манара в этом плане побивал высшую с огромным отрывом. Пожалуй, простой смертный на моём месте оказался бы счастливчиком, если б отделался кровавой испариной по всему телу и трещинами в костях. Мог бы и умереть на месте.
А ведь Манар просто слегка повысил тон от радости…
Могущество впечатляет. Куда там Мифрилу, "мальчику-мажору"! В энергетике риллу Хуммедо и полноценным собратьям мало уступят… могущество – да.
А вот контроль над ним – увы, не особо впечатляет.
Лада выскользнула из объятий Тихих Крыльев. И я замер, заворожённый её пластикой – снова, как когда-то в недрах туши Квитага, во время и сразу после обряда Обретения. Лада двигалась, как танцевала, танцевала, как жила и дышала, а жила и дышала – как колдовала. Ей не досталось большого могущества, как Манару. Зато гармония пребывала с ней всечасно.
И совершенная нагота её не оскорбляла взор. Более того: далеко не сразу доходила до сознания. Хилла, сроднившаяся с Тихими Ладонями, нуждалась в дополнительных покровах не больше, чем дикий зверь… или, лучше сказать, не больше, чем божество природных сил.
Объятия Лады предназначались в равной мере всем троим: мне, Схетте и младенцу. Как она сумела поделить дружеское тепло с такой безупречной точностью, не имея дополнительных рук и не обладая способностью растягиваться, как резина? Но сумела ведь. Хотя меня и Схетту разделяли полтора шага. Очередное мимолётное чудо, сотворённое с небрежностью истинного мастера…
- И вам всех благ, трансцендентные вы мои, – хмыкнул я. – Несказанно рад снова видеть вас… и потому не стану об этом говорить.
- Ты приблизился к цельности, – объявила Лада. – А ты, – взгляд, предназначенный Схетте, – приблизилась к множественности. Вы с Рином – хорошая пара.
- Как и вы с Манаром, не так ли?
- О, у нас всё иначе.
Отвечая, риллу понизил голос и многократно убавил давление своей мощи.
Я высоко оценил то, что он не решился подойти ближе. А ещё запоздало испугался за сына… зря. На руках у мамы-высшей ему даже осколки власти риллу, вплавленные в звуки манарова голоса, не стали угрозой.
Да что там – младенец даже не проснулся!
- У нас… иначе, – хрустальным эхом откликнулась Лада, отодвигаясь.
Моё сердце пропустило удар.
- Ты что, до сих пор?..
- Да, Рин. Я бесплодна.
- Но ведь Сьолвэн…
- Даже высшие маги не всесильны, – а вот эти слова Манара прозвучали глухо. – К тому же этот… изъян имеет не чисто физическую природу. У истинно бессмертных всегда так. А потом, после обретения Тихих Ладоней…
- Но хотя бы надежда у тебя есть? – тихо спросила Схетта.
Лада повела плечами – как волну по речной глади покатила, только изящней:
- Да. Если я смогу исцелить себя, бесплодие останется в прошлом. Вот только, кроме меня самой, никто не сумеет помочь. Здесь требуется такой уровень териваи, что… но оставим это. Скажи лучше, Схетта, ты уже открыла егоимя?
Я хмыкнул – мысленно. Совсем мы зашились, однако, если вопрос об имени для моего сына всплыл только теперь…
К вопросу о вопросе. Лада воспользовалась наиболее точным, по её мнению, глаголом. И значение его находилось существенно ближе не к слову "назвала", а именно к слову "открыла". С таким же оттенком, как, например, в выражении "Джеймс Кук открыл Гавайские острова".
Схетта, не ответив, посмотрела на меня. А я понял её безо всякого ламуо.
И ушёл в транс. …магия имён. Nomen est omen. "Как вы яхту назовёте…" Суеверия – или всё же реальность? Перед моим взором поплыли тысячи теней будущего, отдалённого и не очень, отличающиеся в основном тем, какие имена в этих версиях реальности носил наш сын. Имён было много, очень много – и спустя время, потребовавшееся для сбора статистики, я уже мог утверждать, что имена действительно влияют на судьбу отмеченного ими. Вывести чёткие и ясные законы этого влияния не представлялось возможным, но сам факт воздействия, что называется, налицо.
Ради любопытства я более подробно проследил за тенями, в которых назвал ребёнка Александром, и обнаружил повышенную склонность Саш к яркой, но насильственно прерываемой жизни. В сравнении с ними Валерии оказались более мягкими, склонными к созерцательности и целительству, а Петры – жёсткими, практичными, но опасно прямолинейными. Значение имени даже не всегда оказывалось известно ребёнку. Для возникновения отличий в судьбах, кажется, вполне хватало моего понимания, что означает то или иное имя.
А потом мне попалась линия судьбы, на которой ребёнок словно попадал со своим именем в резонанс. В иных вариантах будущего он регулярно заводил (или ему давали) прозвища. В этом, найденном едва ли не случайно, такая тенденция почти исчезла. Более того: имя словно вобрало в себя некий потенциал, сделавшись нарицательным. Точнее, сын сделал его таковым. Когда из потенциального будущего в очередной раз донеслась вариация на тему: "В честь кого назвали? Ну как же, в честь старшего сына Рина Бродяги!" – я понял, что определился.
- Нарекаю тебя – Тимур!
И тени будущего, в которых звучали иные имена, растаяли с тихим шелестом, похожим на звук сгорающей бумаги.
"А неплохо. Даже в паспорте было бы не стыдно записать: Тимур Евгеньевич Искрин".
Манар наблюдал, заворожённый. Похоже, что учитель отнёсся к решению задачи со всей серьёзностью. При помощи Тихих Крыльев можно было ощутить могучий неравномерный ток. Это Рин Бродяга работал с тонкими компонентами времени, делая что-то запредельно сложное. Даже если бы после обретения Крыльев Манару пришло на ум взглянуть на учителя сверху вниз (как же: я – риллу, а он?) – после наблюдения за выбирающим имя подобные мысли исчезли бы без следа.
Тихие Крылья, конечно, есть Тихие Крылья, но повторить действия Рина младший сын Сьолвэн и Теффора не сумел бы. Да какое там "повторить", если он не мог в полной мере даже ощутить, чем занят учитель! Слова "высшая магия" ничего не объясняли, скорее дразня любопытство, чем даруя ясность.
- Схетта, Лада, – шепнул молодой риллу. – Вы понимаете, что он делает?
- Открывает имя своего сына, – сообщила хилла без раздумий.
- Я – не понимаю. Я знаю.
- И?
- Мой муж называет это просмотром теней вероятности. Он глядит в будущее. Вот только странно, что он ушёл так глубоко и надолго…
- Не самое простое дело – открытие имени, – заметила Лада. – Особенно если оно так велико и тяжело, как у вашего ребёнка.
Тут ток Силы, используемой Рином, резко изменился. Он открыл глаза, посмотрел на младенца, спящего у Схетты на руках, и произнёс:
- Нарекаю тебя – Тимур!
А Манар в очередной раз восхитился чутьём Лады. Действительно, сильное имя открыл Рин: и великое, и тяжёлое. Впрочем, у таких-то родителей сын обычным смертным не будет, это с самого начала яснее ясного. А его имя… по самой грани чувств, по краю рваных образов… Отблески пламени на стали. Дрожь земли, сотрясаемой великанскими шагами. Движение смутных, но явно мощных Сил. Едкий грозовой аромат…Тимур, сын Рина и Схетты?
Звучит гордо!
Ситуация в домене Теффор к моменту нашего возвращения едва-едва приняла черты стабильности. В своё время триумфальное возвращение из Квитага оказалось внезапным, как удар грома, и позволило партии Сьолвэн явочным порядком добиться ряда уступок.
Во-первых, властительный признал Манара своим законным сыном. (Ха! Ещё бы он не сделал этого – учитывая, что к тому времени его младший отпрыск уже обзавёлся видовым отличием всех риллу, Тихими Крыльями то есть. Более того: воспользовавшись ресурсами своего разума и потайными "базами данных" Древотца, Сьолвэн ухитрилась дать сыну кое-какие навыки "рефлекторного" владения Крыльями… что Теффору также пришлось проглотить. У самой высшей Тихие Крылья отсутствовали, но вот об их практическом применении Сьолвэн, как оказалось, знала куда больше, чем риллу считали возможным. Десятки тысяч лет сбора информации и грамотного анализа воистину не прошли впустую!) Во-вторых, "младшая жена" властительного хлопнула дверью. Но потребовала не развода с дележом имущества, а пересмотра устаревших и не адекватных положению дел статей брачного договора. Никакого сек… то есть никакого ублажения супруга – чисто деловые отношения по поддержанию порядка в домене, и не более. "Лишняя" Сила и "лишние" познания – остаются у Сьолвэн, дабы она распоряжалась ими по собственному усмотрению. Под шумок высшая начала восстанавливать и то, что потеряла из-за сеансов "интима". Вот только нарушать правило строгой централизации мышления не стала, чтобы совсем уж из рамок не выходить… и оставить резерв для давления. "Явитесь убивать – реализую соборность!" или как-то так.
