Здесь Русью пахнет - Полякова Маргарита Сергеевна (бесплатные книги полный формат .txt) 📗
— Но если он еще раз попадется мне на пути, пусть на себя пеняет! — мрачно предупредил гоблин.
— Как скажете, — согласилась Нина. — Повезло тебе, добрые мы сегодня, — сообщила она лешему, снимая с него магическую сеть. — Но я бы не рекомендовала тебе нарушать свою клятву. Очень не рекомендовала бы. И чтобы у тебя не возникало такого искушения, я на тебя маячок поставлю. Как только к нам еще какая-нибудь гадость полезет, так он сразу сработает и взорвется. От тебя и трухи гнилой не останется. Ты меня понял? — леший покивал головой. — Вот и славно. А теперь иди отсюда, с глаз долой! — старичок кивнул и послушно исчез.
— Надобно остановиться на ночлег пораньше, — предложил эльф. — Раны осмотреть, да перевязать. А ну как зараза какая прилипла?
— Хорошо, — согласилась Нина, сделала неосторожный шаг вперед и чуть не рухнула на землю от пронзившей всю ногу боли. — Вот черт! — охнула она.
— Что? — испугался поддержавший ее Форс.
— Да корень какой-то во время боя меня за ногу дернул. Вывих, наверное, — предположила Нина.
— Садись на Ирода, — предложил эльф. — Сейчас доедем до какой-нибудь удобной полянки, осмотрим.
К счастью, подходящая полянка с маленьким ручьем и густой травой подвернулась путникам довольно быстро. Солнце только начало клонится к вечеру. Однако продолжать путь дальше никто и не думал. После боя действительно было просто необходимо отдохнуть и осмотреть раны. Благо, никакой заразы в ветках деревьев не оказалось. Меньше всех пострадала княжна, которую прикрывали спинами. Она отделалась только разорванным в нескольких местах платьем. Эльфу с гоблином пришлось труднее. Несколько веток все-таки добралось до их кожи, и теперь раны кровоточили. Впрочем, и Форс, и Лерленн были достаточно опытными воинами, чтобы не обращать внимания на такие мелочи. Раны смазали, перевязали и благополучно о них забыли. Такие ранения не помешают ни сражаться, ни идти дальше. В этом плане Нине повезло меньше. Щиколотка на ее правой ноге распухла так, что сапог не хотел сниматься и его пришлось резать. Встать на ногу Нина тем более не могла, так как боль давала о себе знать. Форс ощупал щиколотку и вынес вердикт.
— Вывих. Однако ж, довольно серьезный. Я смогу его вправить, но тебе придется потерпеть, — предупредил он Нину. — Сядь на бревнышко. — Она шмыгнула носом и кивнула головой. Гоблин обхватил одной рукой икру, другой лодыжку и дернул.
— Ай! — не выдержала Нина, и из ее глаз брызнули невольные слезы.
— Ничего, сейчас все пройдет, — неуклюже попытался утешить ее Форс, присел рядом и слегка приобнял.
Это оказалось последней каплей. Нина уткнулась ему в плечо и продолжила всхлипывать с удвоенной силой, жалея себя, несчастную. В первые секунд несколько гоблин слегка опешил от подобного разворота, а потом обнял Нину крепче и начал гладить по голове, шепча слова утешения и уговаривая ее, что все пройдет, и что буквально завтра нога будет как новенькая. Всхлипывания постепенно стихали, но выпускать Нину из объятий Форс и не думал. Точно так же, как не думал он в данный момент ни об опасности, ни о сражениях, ни о дьюле, ни о чем другом. Слишком приятно было ощущать в своих объятиях податливое женское тело. Утешать, шептать какие-то глупости, гладить по голове… приятно настолько, что отрываться от этого занятия Форс не хотел ни за какие блага мира. Его тело пылало, охваченное огнем, пульс стучал часто и беспорядочно, и ему потребовалось все содействие его далеко не безграничной воли, чтобы не уступить обстоятельствам, которые складывались весьма многообещающе. Форс знал, что потом Нина возненавидит его за это. Возможно, сейчас она не владеет собой, но это всего лишь миг безумия, который застает врасплох и самых рассудительных женщин.
Вряд ли ведьма в действительности испытывает к гоблину нечто большее, чем дружеские чувства. Да и те дались Форсу с большим трудом. Еще никогда он не проявлял столько терпения и настойчивости, чтобы завоевать чье бы то ни было хорошее отношение. Обычно Форсу наоборот было плевать на то, что все о нем думают. Однако Нина в число этих самых «всех» не входила. Гоблин таскал ее с собой по Вемее, развлекал, и лез из кожи вон, чтобы Нина начала воспринимать его как друга. И если сейчас Форс посмеет преступить черту этих дружеских отношений, он потеряет ведьму навсегда. Как бы ни хотелось ему перейти от объятий к чему-то большему, ощутить близость ее созданного для любви тела, следовало поумерить свой пыл. А для этого лучше всего было бы отодвинуться от Нины на расстояние. Форс тяжко вздохнул, неохотно выпуская ведьму из своих объятий и решительно направился за хворостом. Жаль, в этом лесу нет озера! Холодная вода конца октября привела бы гоблина в чувство! Может быть. Хотя для большей надежности Форс предпочел бы просто завязать глаза. Ибо Нина в мужском дорожном костюме представляла собой такое искушение, которому не смог бы воспротивиться даже святой. Пышные формы, снизу облаченные в обтягивающие штаны, а сверху прикрытые полупрозрачной рубашкой были настолько гармоничными и завлекающими, что игнорировать их было попросту невозможно. Хорошо хоть погода стояла весьма прохладная, и Нина ехала в куртке, снимая ее только возле костра. Иначе Форс точно не выдержал бы и совершил бы какую-нибудь глупость. Нежная, розовая плоть, мелькающая в вырезе рубахи, доводила его до умопомрачения.
Форс кинул очередную охапку хвороста рядом с костром, отошел к ручью и, зачерпнув горсть ледяной воды, умылся. Нина — ведьма, привечаемая василиссой. А он… он всего-навсего гоблин. Даже не человек. Пришедший из другого мира и не имеющий ничего, кроме одежды, коня и Ледяного клинка. Конечно, пожив в Ингрии, Форс понял, что здесь люди относятся к гоблинам намного лояльнее. Однако Нина — это не трактирная девка, готовая за пару монет скрасить досуг дружиннику, какой бы он ни был расы. А приличные девушки обходили гоблина за версту. Раньше Форса это не сильно трогало, ибо покладистых девок в Вемее было гораздо больше. Однако сейчас он уже не мог игнорировать этого факта. И гоблин впервые в своей жизни пожалел, что не родился человеком. Хотя… ну кто он такой? Десятник, служащий в охране города. В лучшем случае, ему повезет, и он выбьется в сотники. Невелика разница. Все равно он останется наемником. Псом, натасканным глотки рвать. А Нина наверняка займет свое место среди уважаемых жителей Фотии. Нет, гоблин даже не рассчитывал, что между ним и ведьмой может быть что-нибудь серьезное, но понимать, что не может быть вообще ничего, было невыносимо.
Для Нины пребывание в объятиях Форса тоже не прошло даром. Во-первых, ей было совестно, что она расклеилась и разнюнилась из-за какого-то вывиха, а во-вторых, ощущение заботы и внимания было приятным. Даже чересчур. Объятия Форса были надежными, успокаивающими и весьма уютными. Настолько, что если бы гоблин не сбежал собирать хворост, неизвестно еще, чем бы это закончилось. Поскольку теперь Нина точно была уверена в том, что ее интерес к Форсу явно не безответен. Она же видела его взгляд! Всего мгновение после того, как гоблин выпустил ее из своих объятий. Всего лишь ускользающее мгновение, но Нине этого хватило. Янтарные глаза Форса, обычно столь жестокие и холодные, теплились мягким золотистым светом. Казалось, в них пляшут крохотные искорки, которые то меркнут и затухают, то разгораются так, что почти сияют. Точно так же, как сияют в темноте глаза хищников. Этот взгляд был настолько голодным, откровенным и пробирающим до костей, что сомнений в его предназначении не оставалось. Форс явно был не против перешагнуть границы дружеских отношений, уже явно не устраивающие обе стороны. И в тоже время боялся этого. Не меньше, чем сама Нина. Ибо было совершенно непонятно, чем все это кончится и куда их обоих потом понесет.
Лерленна с княжной такие вопросы не волновали. Даже странно. Анна была невестой дьюлы, а эльфы считали ниже своего достоинства связываться с людьми. Однако парочка, похоже, забыла и о том, и о другом. Нежные взгляды превратились в откровенно влюбленные, и эльф с княжной не замечали никого и ничего вокруг. Они упивались обществом друг друга, часто общались, еще чаще молчали и вели себя так, словно оказались на прекрасной лужайке, а не на дороге, полной опасностей. И ладно еще юная, не знающая жизни княжна, а эльфа-то куда понесло? Ведь взрослый, разумный, серьезный мужчина не мог не отдавать себе отчет в том, что подобное поведение попросту не безопасно! О чем он думает вообще?
