Чародей с гитарой - Фостер Алан Дин (книги txt) 📗

– Может быть, стоит воткнуть тебе факел прямо в задницу, – твердо сказал Джон-Том.

– Ну, хорошо, хорошо. Я ж тока предложил.

Когда они вышли, наконец, в лес, луна уже светила вовсю. Погони не было. Однако Джон-Том ощущал за спиной движение. Далекий гул, звуки, доносившиеся из-под земли, говорили, что подземный город Пффейфенмюнтер пробудился, встречая новую деловую ночь.

– Скажи спасибо, что я оказался там вовремя, – объявил Джон-Том выдру. – Этот бы запросто тебе горло перерезал, даже не представив Магистрату.

– Хвастун, – фыркнул Мадж. – Я все равно в конце концов удрал бы. – Оправив жилет, он нахлобучил шляпу на уши. – Эх, золото, дивное золото! – Выдр с сожалением покачал головой. – Стока золота никакой чародей не сотворит! А эти чертовы пожиратели грязи оскверняют его грязными лапами.

– Лучше так, чем иначе.

– Хм? – Мадж озадаченно поглядел на юношу. – Ты мне чародейские загадки задаешь, кореш.

– Вовсе нет. – И они свернули в лес.

Выдр с удивлением проговорил:

– Или же, приятель, другого такого мудреца, как ты, еще по этой реке не плавало, или же ты вовсе туп.

Джон-Том слабо улыбнулся.

– Что-то ты не слишком благодарен за свою жизнь. – Он отвел перед собой ветку.

– Лучше умереть, добывая богатство, чем жить бедняком.

– Отлично, возвращайся назад. Останавливать тебя не стану. Попробуй извлечь несколько брусков из мостовой. Не сомневаюсь – Абельмар со своим войском ждет тебя, дождаться не может. Или ты полагаешь, что он дурак и не оставил на входе охрану?

– С другой стороны, – проговорил Мадж, не нарушая шага, – тока мудрый знает, када к нему приходит удача. Я-то не игрок, я не люблю рисковать, как старина Каз. Но вот если мы вернемся и ты поможешь мне, а?..

– Нет. – Джон-Том качнул головой. – Не могу – дал слово.

Расстроенный выдр отвел ветку в сторону и ругнулся, споткнувшись о не вовремя подвернувшийся под ногу корень.

– Вот что, приятель, ежели ты хошь здесь что-нибудь из себя представлять, значица, придется тебе позабыть об этих ваших этических принципах.

– Мадж, не смеши. Просто подумай – ты же сам сейчас участвуешь в экспедиции, предпринятой ради высоких этических целей.

– Вынужден участвовать, – возразил Мадж. Джон-Том поглядел назад и улыбнулся.

– Знаешь что? За этими словесами я вижу одно – ты просто стесняешься признаться в своих истинных чувствах.

Выдр что-то неразборчиво буркнул.

– Остальным мы скажем, что тебе просто не повезло на охоте – во всяком случае, это не ложь. Так будет лучше, чем объяснять всем, какой ты жадный и эгоистичный жулик.

– Ты ранишь меня такими речами, – съехидничал Мадж.

– Скорее тебя ранил бы Фаламеезар, если бы ты явился в лагерь, нагруженный золотом. Об этом ты не подумал? Учитывая пыл, с которым он отрицает всякое личное обогащение, едва ли мне удалось бы отговорить его перевести тебя на выдриные чипсы.

Мадж явно удивился.

– Знаешь что, друг? А я действительно забыл про зверюгу-то. Даже для дракона он на руку скороват.

– Вовсе он не раздражителен, – возразил Джон-Том, – просто глубоко верит в собственные этические принципы.

В лагере уже всерьез беспокоились, когда наконец двое подошли к костру. Фаламеезар божился, что испепелит весь лес, чтобы разыскать Джон-Тома, Пог уже собирался в ночную разведку.

Когда Талея и Флор принялись ахать и охать возле выдра, Джон-Том едва не рассказал им всю правду.

– С тобой ничего не случилось? – Озабоченная Флор провела пальцами по мохнатому лбу.

– Что же там произошло? – Он еще не видел Талею настолько встревоженной.

– Это был хамелеон, – провозгласил отважный Мадж, с видом крайнего утомления опускаясь на камень возле костра. – Ты, Талея, знаешь, какими опасными они бывают. Сольются с листвой и ждут неосторожного путешественника, чтобы сразить его липким своим языком.

– Хамелеон? – Флор с удивлением поглядела на Джон-Тома. Тот пробормотал что-то о том, что если ящеры вообще бывают больше быка, так почему должны составлять исключение хамелеоны.

– Я тока его заприметил, едва успел лук вытащить из-за спины, – Мадж быстро начал входить во вкус, – када эта зверюга заметила меня на фоне светлой березы. И он бросился на меня всеми тремя рогами вперед… Так что я уже мог слышать его кислое дыхание.

– А что было потом? – Флор склонилась поближе. Изнемогающий от усталости выдр приник к ее пышной груди и с некоторой заминкой приступил к продолжению завораживающего повествования. Тем временем Талея поглаживала обмякшую лапу.

– И я услышал этот хруст, с которым они разевают свои пасти, прежде чем нанести удар. И тут же метнулся меж двух деревьев. Язык пролетел за мной, словно на крыльях. Прямо между стволами, даже шляпу с головы сбросил. Тогда я кинулся бежать – и вовремя. Проклятая скотина следом за языком бросилась прямо промеж двух деревьев. Говорю тебе, его передний рог был как раз возле моего сердца – вот так, как ты. – И выдр погладил подушку, на которой покоилась его голова.

– Ну и как же ты спасся? – спросила нетерпеливая Флор, черные волосы которой мешались с короткой шерстью выдра.

– Вот как: он бросился, забыв обо всем, значит, настока оголодал, что прямо там и застрял, даже правым рогом воткнулся в ствол. Ну, как я полагаю, должно быть, и сейчас возится, пытаясь освободиться. – Усики героя дрогнули, выдр провел лапой по лбу. – Едва жив остался, дорогуша.

Негодующий Джон-Том подбрасывал ветки в костер. На плечо его легла теплая лапа. Подняв глаза, он увидел Каза. Оранжевое пламя играло в монокле, кролик ухмылялся, открыв пару больших белых резцов.

– Значит, не хватает правды в повествовании нашего друга… Так, Джон-Том? – В костер угодила еще одна ветка. – Я-то знаю, мне уже приходилось слышать его басни. Недостаток образования Мадж компенсирует своим пылким воображением. Не успеет еще окончить, как сам поверит в то, что это и впрямь с ним приключилось.

– Да мне-то что, – проговорил Джон-Том. – Просто диву даешься, как обе дурехи уши развесили.

– Пусть это не беспокоит вас, друг мой, – ответствовал lepus-аристократ [26]. – Как я уже говорил, успех его повествований определяется вкладываемым пылом. Весьма скоро бравада бессознательно уступит место природному отсутствию тонкости и неумению вовремя остановиться.

В подтверждение этих слов с противоположной стороны раздался возмущенный голос, за ним звук удара по мохнатой шкуре. В ночном полумраке послышалась перебранка. Джон-Том заметил, что и Флор, и Талея в гневе уходят от повалившегося на землю возмущенного выдра.

– Ну вот. – В голосе Каза слышалось неодобрение. – И неплохой вроде парень, а груб. Нет стиля.

– Ну, а что касается тебя? – Джон-Том с любопытством поглядел на своего спутника. – Каков твой стиль. Что ты хочешь обрести в этом путешествии?

– Мой стиль, друг… это быть самим собой. – В словах звучало достоинство. – Быть верным себе, друзьям… прощать своих врагов.

– Включая тех, кто прогнал тебя с корабля?

– А! У них были для этого основания, впрочем, я осуждаю столь сильную эмоциональность… – Каз подмигнул тем глазом, который обходился без монокля. – Безусловно, я виновен в известных сомнительных операциях с костями. Ошибка моя скорее в том, что это обнаружилось. Но если бы меня все-таки поймали и убили, у меня было бы куда больше оснований для расстройства.

Джон-Том не мог сдержать улыбку.

– Что же касается того, что я рассчитываю получить в результате этого приключения… Я уже говорил, что помочь в подобном деле – уже удовольствие само по себе. Ты провел слишком много времени в обществе обаятельных, но аморальных личностей, как Мадж и Талея. А я верю каждому слову нашего ныне оцепеневшего предводителя-волшебника. Я внимательно приглядывался к нему в эти дни. Любой идиот может заметить, что все беды мира обрушились прямо на его голову. Я не герой, Джон-Том, но и не настолько глуп, чтобы не понимать: если погибнет этот мир, с ним вместе сгинет приятная жизнь, которую я веду здесь. А она мне нравится. И поэтому пойти вместе с вами, предложить свою помощь – для меня поступок естественный, на моем месте так поступил бы всякий житель Теплоземелья, удовлетворенный своим бытием. Я помогу Клотагорбу, насколько это вообще в моих силах. Солдат из меня так себе, однако я владею словом. Возможно, сам чародей этого не замечает, но в общении с глупцами он проявляет известную нетерпеливость. Однако мне не привыкать разговаривать с ними.