Эльфдом (ЛП) - Спенсер Уэн (книги txt) 📗
Ветроволк крепче обнял ее. — «С эсва Клана Ветра нельзя создать щиты левой рукой».
«Это была эсва Клана Камня», — сказал Настоящее Пламя тоном требующим ответа.
О боги, вокруг куча мертвецов и горящие развалины, а они будут спорить насчет этого? — «Один из моих предков был эльфом. Судя по всему, он был домана Клана Камня».
Принц уставился на Ветроволка. — «Ты изменил домана другого клана?»
Если бы Тинкер не прижималась к Ветроволку, она бы и не заметила его гнева. Он стоял абсолютно спокойно, только внезапное напряжение выдало его чувства. Наконец он негромко произнес. — «Ее дедушка умер от старости, еще будучи парой. Если бы я не изменил ее, она бы прожила не больше, чем любой человек».
«Она была ребенком другого клана». — Настоящее Пламя особо выделил слово «ребенок».
«По людским меркам она была взрослой», — отрезал Ветроволк. — «Ее семья никак не пыталась связаться с Кланом Камня. Связи были порваны».
«Она воспользовалась их Магическими Камнями», — ответил Настоящее Пламя.
«Ты сам говорил мне защищать мою Руку!» — закричала Тинкер. — «Защищать тех, кто служит! Они бы все погибли, пойди они сюда в одиночку. Я сделала все, что могла, чтобы защитить их».
Судя по раздражению на лице Настоящего Пламени и его молчанию, она нашла аргумент, на который у него не было ответа. Это фундаментальное правило всей эльфийской культуры: защита — плата за подчинение. Тинкер могла бы гордиться своей победой, если бы не высказала первое, что пришло ей в голову. Почему она чувствовала себя настолько усталой, проспав весь день? Как будто отвечая на ее вопрос, правую руку пронзила боль. Ах, да, проклятые лечащие заклинания.
Рядом кто-то закричал. То, что кричал мужчина, делало звук еще ужаснее.
«Это Лесной Мох», — сказал Настоящее Пламя.
Они обнаружили одноглазого домана стоящим на коленях в крови одной из секаша Драгоценной Слезы. Лесной Мох выставил перед собой окровавленные руки и выл в голос. Секаша застрелили с близкого расстояния. В кошмаре Тинкер это была Яростная Песня. Глаз Тигра лежал в кровати около ее тела — позвоночник перебит. Судя по бурым пятнам на простынях, его парализовало ударом, и он истек кровью.
Тинкер тоже захотелось закричать. Она повернулась и крепко обняла Пони. — «В моем сне это был ты и Яростная Песня».
«Ты ранена и устала», — тихо прошептал Пони, так, чтобы только она могла его услышать. — «Я отведу тебя домой».
Тинкер не хотела оставлять Ветроволка в одиночку разгребать наведенный хаос, но она чувствовала, что лечащие заклинания берут свое. Через несколько минут она уснет, не важно, стоя или лежа. К тому же, зачем ей оставаться? Она уже успела сравнять анклав с землей и упустить Они.
ГЛАВА 24: КОЗЕЛ ОТПУЩЕНИЯ
Виверны кроваво-красной волной заполнили убежище.
Томми закричал. — «Не сопротивляться! Не сопротивляться!» — Секундой позже он уже был на полу, боль скрутила его, не давая сфокусироваться, а сердце вырывалось из груди в страхе за семью. Эльфы решили положить на все и убить их?
Его семья уже настолько привыкла к битью до кровавых соплей, что даже самые маленькие просто тихо лежали на месте, прижатые к полу. Томми догадывался, что они еще живы только потому, что слышал их испуганное дыхание и не ощущал в воздухе запаха крови — пока еще не ощущал.
Скрип половиц под тяжелыми сапогами возвестил о прибытии верховной власти.
Принц Настоящее Пламя олицетворял идеал всех эльфийских школьниц, от золотых волос до идеальной как будто высеченной из белого мрамора кожи. На его белоснежном наряде не было ни пятнышка.
Принц Настоящее Пламя встал над Томми — «Где она?»
«Где кто?» — Тинкер опять пропала? Упаси боги, каждый раз после ее исчезновения мир переворачивается с ног на голову.
«Доми Клана Камня, Драгоценная Слеза. Где она?»
«Я не знаю!» — прокричал Томми.
«Настоящее Пламя». — Ветроволк не дал принцу ударить Томми по голове. — «У нас нет доказательств, что они как-то причастны к этому».
«Он обладает талантом своего отца». — Настоящее Пламя свирепо уставился на Томми.
«Я говорил тебе, что его силы весьма ограничены». — Ветроволк встал между Томми и принцем. — «Посмотри вокруг. Это община, а не лагерь воинов, только что вернувшихся с битвы».
«Это отродья Они, среди них нет никого, кто бы мог достоверно отвечать за их действия. Они отказываются от твоей защиты, а, значит, не являются частью нашего общества».
«Они не верят нам, и, раз мы так обращаемся с ними, без всякой причины для нападения, имеют на это полное право».
Эльфы обыскали дом на улики, тщательно все проверили, но, как ни странно, проделали это очень аккуратно. Убийцы с Онихиды оставили бы за собой только развалины, а после воинов все казалось не тронутым.
«Что происходит?» — прорычал Томми в испещренный царапинами пол.
«На анклав Имбирного Вина напали. Украли Драгоценную Слезу», — ответил Ветроволк.
«И ты подозреваешь нас?»
«Они помутили сознание секаша и застигли их врасплох».
А Томми один из немногих в Питтсбурге, кто обладает такой способностью. Но кроме него есть и другие. — «У Они есть кицунэ. У нее трюки с разумом получаются куда лучше, чем у меня.
«Да, моя доми говорит то же самое».
Ветроволк доверяет Томми, но видно, что теперь не он правит балом в Питтсбурге. Сейчас Принц Настоящее Пламя решает кому жить, а кому умереть. Полу-они попали в положение «все или ничего». Если эльфы решат, что Томми виновен в сообщничестве с Они, все кузены разделят его участь. Будет короткая бойня.
Необходимо увести эльфов подальше от убежища, чтобы семья могла скрыться. — «Я помогу вам найти ее».
Ветроволк удивленно поднял брови — «Ты хочешь помочь?»
«Никто не знает Питтсбург лучше меня. Но сначала мне надо изучить анклав Имбирного Вина, где все началось».
«Это анклав Клана Ветра. Я могу допустить тебя туда». — Ветроволк жестом приказал воинам отпустить Томми.
Томми осторожно высвободил своего восьмилетнего кузена, Спота, и взял маленького мальчика на руки. — «У Спота нюх лучше, чем у меня. Он может что-нибудь отыскать».
С другого конца комнаты, Бинго озадаченно посмотрел на него и прошептал. — «Что ты делаешь?»
Полу-они уже давно обнаружили, что их феноменально острый слух позволяет им перешептываться, не двигая губами, не позволяя кому-нибудь подслушать разговор.
«Найди новое убежище», — прошептал в ответ Томми.
«А ты?» — спросил Бинго.
«Я уведу их отсюда, чтобы вы могли убежать».
«Томми…»
«Делай, что говорю» — прошипел он.
Бинго повесил голову и отвернулся.
У дымящегося анклава Имбирного Вина стояли грузовики всех трех телевизионных каналов Питтсбурга. В ярком свете переносных прожекторов репортеры описывали участие людей в ночных событиях. Они развели много шуму из-за того, что мертвых Они свалили в одну кучу на обочине. Неужели им не известно, что Они скармливают своих мертвецов собакам?
Томми воспользовался игрой света и тени, чтобы проскользнуть мимо репортеров, и вошел в главные ворота Имбирного Вина. В анклаве произошла полномасштабная битва. Половина зданий разрушены до основания, руины до сих пор дымятся. Пустые гильзы ярким ковром усыпали пол, на стенах брызги крови. Будет сложно найти хоть что-то полезное в этом хаосе.
Спот испугался эльфов. Когда Томми опустил его на землю, мальчик ухватился за его руку. Как и всегда он был очень молчалив, но янтарные глаза подмечали любую деталь. Эльфы обходили их стороной, пытаясь не глядеть на короткую черную шерсть, покрывающую тело мальчика, собачью мордочку и развесистые уши. Спот унаследовал всю нежность своей матери, он не заслуживал испуганных взглядов.
