Конан и алтарь победы - Арчер Грегори (читать полную версию книги TXT) 📗
Глава двадцатая
Конан проснулся. В открытое окно вливались лунный свет и звуки дремлющей природы. Тревожное чувство, разрушившее его сон, не проходило. Рядом слышалось ровное дыхание Луары.
Конан прошелся взглядом по комнате, затем встал, выглянул в окно. Ничего необычного, подозрительного он не увидел и не услышал. Но чувство тревоги усилилось. Киммериец присел на смятую постель.
Причина беспокойства лежала, похоже, внутри, а не вне его. В чем же дело? Ему вдруг вспомнилось, какое удивление он испытал, когда, разговаривая с Джезаром, узнал об отсутствии должной охраны такого богатства, как талисман Глаз Бога. Он еще подумал, что стоит, пожалуй, умыкнуть их драгоценность — пусть это послужит уроком легкомысленным обитателям Гиль-Дорад. Ведь миновать стражу сумеет любой более или менее толковый воришка, а перебить ее — любой мало-мальски обученный воин. Или колдун со своими волшебными штучками. Колдун…
Ну конечно! Ловар!
Все помыслы гнусного чародея направлены только на этот магический предмет, обращены лишь на господство, которого он собирается достигнуть с его помощью. Возможно, уже вчера ночью он проник в Храм и завладел Талисманом… Нет. Иначе поднялись бы тревога и паника на весь остров… Значит, что? Значит, он попытается прокрасться туда сегодня. Сейчас. Пока на него не устроили облаву.
Конан, в отличие от Джезара, на стражу не надеялся, а на способность Талисмана защитить самого себя? Но вдруг у Ловара есть какое-нибудь заклинание, могущественный оберег или что-нибудь в этом роде? Вдруг волшебный камень не настолько силен, как полагает владыка?..
Конан понял, что ни заснуть, ни вообще остаться в доме сейчас не сможет. Будто что-то звало его, тянуло к Храму, призывало к действию.
Бесшумно ступая, он оделся, взял свой верный меч, осторожно открыл и притворил за собой хорошо смазанную дверь. Луара не проснулась.
Теперь — вниз.
И — к Храму.
Черная птица беспомощно забила крыльями, но тут же затихла, когда сильные пальцы, сломав тонкие ребра, стремительно проникли в грудь и вырвали еще трепещущее сердце. Человек поднес этот комочек горячей окровавленной плоти ко рту, и маленькая девочка, лежащая связанной у его ног, тихонько заплакала.
— Не реви,— беззлобно сказал человек.— Не то я сделаю так, что твой мозг провернется внутри твоего черепа.
Заходясь в плаче, девочка прошептала что-то на незнакомом колдуну языке.
Человек наклонился над ней и измазанной в крови рукой провел по ее волосам.
— Никто тебя не тронет, глупышка.— Губы его тоже были в крови.— Потерпи немного, и все кончится.
Да, вот-вот все кончится. Дело всей его жизни близко к завершению. Позади годы, ушедшие на то, чтобы помочь учителю Даргорду в кропотливых поисках нужных заклинаний, позади долгий, полный смертельных опасностей путь… Он все сделал правильно: Конан, как путеводная звезда, сам не подозревая того, привел его сюда, в заветную страну, на свою погибель и погибель всего мира. С каким наслаждением он убил бы этого тупого варвара, с ослиным упрямством рвущегося в свою дурацкую Гиль-Дорад! Но — нет, приходилось вытаскивать киммерийца из пропасти, помогать в драке с «живым морозом», спасать среди болот и вообще опекать его и его друзей, как малых детей, ежечасно подвергая опасности и свою жизнь, тщательно скрывая сверхъестественные способности Черного чародея, дабы обмануть бдительный Талисман! И все только из-за того, что один лишь Конан знал дорогу!
Но теперь все кончилось. Друзья киммерийца — шарлатан Омигус, желтопузая Ки-шон и жирный боров — один за другим погибли, погибли по собственной глупости. Остались лишь Конан (шлюшка Луара не в счет) и он, великий маг… будущий хозяин мира.
Еще вчерашней ночью он собирался совершить ритуал, но для этого ему нужна была невинная девочка не старше двенадцати лет. Полдня пришлось добираться до обжитых мест, потом, скрываясь в тени садов и в нелюдимых закоулках, выискивать среди беззаботно играющих детей ту, что годилась для предстоящего действа. Однако теперь все готово.
Еще один, последний шаг — и он у цели. Осталось совсем немного. Осталось главное.
— Осталось главное,— улыбнулся он.
И сорвал с девочки одежду.
Та пронзительно закричала.
Ночь выдалась ясной и безветренной. Огромный диск луны висел над шпилями дворца Джезара, заливая мир холодным голубоватым светом. Огромные звезды сияли на бархатном покрывале неба. Вдалеке тихо и таинственно шумели кипарисы.
Возле темнеющего портала Храма северянин в неуверенности остановился.
Вокруг — никого, и таким покоем и умиротворенностью напоена ночь, что Конан начал сомневаться в своих подозрениях. Немногим меньше двух месяцев назад (а кажется — минула с тех пор целая вечность) он так же нерешительно стоял перед воротами замка черного волшебника Даргорда, в то время даже не в состоянии представить себе, что стоит он в самом начале долгого, полного смертельных опасностей и удивительных приключений пути Что ж, наверное, конец этого пути близок. Пришел час написать последнюю главу в этой истории…
Конан поднялся по ступеням и, не особо удивившись обнаружил около распахнутых дверей два распростертых тела. Судя по форме, это были Охранники Талисмана. На лице одного застыло спокойствие, на лице другого — выражение крайнего изумления. По-видимому, они так и не успели понять, что происходит: затаившийся враг нанес удар неожиданно, быстро и хладнокровно.
Бесшумно высвободив меч из плена ножен, киммериец вошел в Храм…
…И оказался в Зале Ста Светильников.
Зал был громаден. Потолок и противоположная стена совершенно терялись в желтоватом туманном сиянии — струящемся, мерцающем, льющемся, завораживающем. Окутанные этим сиянием, в воздухе медленно проплывали призрачные фигуры всевозможных цветов и оттенков — кольца, звезды, конусы, спирали. В их мерном танце присутствовал некий трудно уловимый ритм; они кружились, подгоняемые невидимыми волнами, исходящими из неподвижного центра — установленного в середине зала ступенчатого пьедестала, на котором ровным изумрудно-желтым светом сиял полупрозрачный кристалл размером с голову взрослого человека. У подножия пьедестала, благоговейно воздев руки к небу, застыл на коленях силуэт человека, кажущийся иссиня-черным в отблесках яркого волшебного света. В правой руке его сверкал короткий кривой кинжал, на голове сияла серебряная корона с четырьмя уродливыми рогами. Зловещий гул, напоминающий гудение потревоженного улья или рокот далекого морского прибоя, наполнял помещение, свербил в ушах, вызывал тупую, ноющую боль в зубах. На вершине каждой из ста высоких мраморных колонн, расположенных в строгом порядке, горел неяркий колеблющийся огонь.
Конан сделал несколько шагов вперед и негромко позвал:
— Ловар.
Черная фигура медленно опустила руки, медленно повернулась и невидяще посмотрела на вошедшего — человек словно пребывал в трансе и не понимал, что происходит. Но постепенно взгляд его прояснился, на исхудавшем лице появилась улыбка.
— Конан, Конан, мой старый добрый враг,— ласково проговорил колдун, покачав головой, но не вставая с колен.— Я почему-то был уверен, что ты окажешь мне честь своим присутствием на церемонии… Только не называй меня Ловаром. Меня зовут Блармиц, я — ученик великого мага Даргорда, погибшего от твоей руки. Но не бойся, я далек от того, чтобы мстить тебе. Ты помог мне найти Талисман. С твоей помощью я добился всего, к чему стремился, и сердце мое полно благодарности. Будь же моим гостем, варвар. Стань свидетелем того, как рушится старый мир и рождается мир новый. Мир Блармица, Властелина Вселенной.
Колдун стоял внутри неровного, кровью начертанного на мозаичном полу круга, центром которого являлся Алтарь Победы с Талисманом на вершине. У его ног лежала обнаженная девочка. Было ей лет восемь, не больше. Из ее распоротого живота толчками вытекала темная кровь… но девочка была еще жива, хотя и находилась в полубессознательном состоянии — судорожными, неосознанными движениями она пыталась заправить вываливающиеся внутренности. При каждом выдохе из ее рта доносился слабый стон.
